– Что ты, Генриетточка,– робко возразил Зиновий.– Ты у меня самая лучшая, зайчоночек.
– Не называй меня так! – взвизгнула мегера.– Что у меня общего с этим длинноухим, глупым, трусливым животным?!
– Ничего-ничего, тигреночек!
Как ни странно, сравнение с тигрицей Генриетте не показалось оскорбительным, и она расслабленно откинулась в кресле, вновь переключив свое внимание на Аполлонова.
– Буквально на днях я застала его с одной из этих грязных варварских девок! – Голос мегеры задрожал от возмущения.
– Протестую,– не выдержал Зиновий, пряча улыбку в усах,– она мылась.
– Вот видите! – горько воскликнула мегера.– Это не было минутой помутнения, это был осознанный факт измены!
– Мужчины по своей природе самцы,– согласно поддакнул Аполлонов. Не ожидая такого удара от потенциального поклонника своей красоты, Генриетта нахмурилась.– Представляю себе ваше негодование,– спохватился Алекс.– Расскажите же нам, что было дальше!
– А чего тут рассказывать? Вон все результаты нашей беседы на лице,– усмехнулась бой-баба.
– А что по этому поводу думают наши зрители в студии? – Аполлонов встал из кресла и двинулся к нам, протягивая несуществующий микрофон всем желающим.
– С мужчинами так нельзя,– прошелестела одна из муз тоненьким голосом Настеньки из фильма «Морозко».– Мужчине нужна мягкая и нежная женщина, которая его всегда приласкает, с которой он будет чувствовать себя настоящим мужчиной. И тогда он не будет искать счастья на стороне.
– Как вы, например? – ехидно уточнил Алекс.
– Ну я тоже не идеал,– кокетливо улыбнулась та.
– Соседка согласна? – спросил ведущий.
– Это Анфиска-то идеал? Нет, несогласна.
– Я имел в виду позицию вашей подруги,– пояснил он.
– Тогда все верно. От хорошей жены муж не сбежит,– авторитетно заявила муза.
– Есть в нашей студии зрители, которые не считают, что в измене героя виновата наша героиня, очаровательная Генриетта? – спросил Аполлонов.
Инна Афанасьевна тут же вскинула руку вверх, но ведущий сделал вид, что не заметил премудрую даму, и с надеждой уставился на остальных.
– Вы, нимфа в розовой тунике? Нет? Увы! Где же женская солидарность? – воскликнул он, настойчиво игнорируя Афину, нетерпеливо подпрыгивающую на месте.– Быть может, вы, муза в голубом? Что я делаю сегодня вечером? Девушка, я же на работе. Вам есть что сказать по теме передачи? Оператор, вырежьте эту сцену при монтаже. Девушка, не отвлекайте ведущего! Может быть, вы, магистр торговли? Вы, богиня дачных угодий? Вы, прекрасная богиня любви?
Поняв, что помощи ждать неоткуда, Аполлонов обреченно обернулся к профессорше, которая, отчаявшись привлечь внимание ведущего, встала с места и размахивала руками как на демонстрации.
– Вина – понятие относительное,– философски объявила Афина, дорвавшись до невидимого микрофона, и прикрыла глаза, словно собираясь разродиться трехчасовым монологом.
– О, только не это! – хором простонали Полина и Денис.
– Спасибо за ваше мнение,– поспешно объявил Алекс, поворачиваясь к Инне Афанасьевне спиной и в два прыжка пересекая лужайку.– А теперь вернемся к нашим гостям в студии.
– Генриетта, расскажите же нам, как все произошло,– вкрадчиво произнес он, подходя к Гере.
– Да что рассказывать.– Та демонстративно размяла руки.– Я лучше покажу.
Мегера вскочила из кресла и направилась к неверному супругу.
– Будешь еще по бабам шляться? – наступая, вопрошала она.– Будешь соблазнять наивных дурочек, прикрываясь личиной громовержца?
– Родная,– поднявшись с места и пятясь назад, отвечал тот,– так не по своей же воле, работа у меня такая, положение обязывает! Ты вспомни древние мифы, не могу же я монахом заделаться, честное имя Зевса опорочить. О чем тогда легенды слагать будут, каким будут поминать громовержца в веках?
– Ах ты кобель,– взревела Генриетта, бросаясь к Зиновию. Аполлонов кинулся ей наперерез, схватил даму в объятия и закружил в танце, давая Зевсу возможность скрыться.
– Ах, какая женшина, какая женшина, мне б такую! – затянули голосистые мачо, и, обернувшись на их рев, я обнаружила, что в руках один из итальянцев держит листок с песней, по которому сверяются все остальные.
Генриетта, ошеломленная страстной серенадой и танцем с недоступным мужчиной ее мечты, не предпринимала попыток догнать сбежавшего мужа, а итальянцы продолжали выводить куплеты ресторанного хита, не сводя горящих глаз с темпераментной женщины.
Под бурные аплодисменты собравшихся песня завершилась, Алекс с радостью отцепился от Генриетты и поспешно затерялся в толпе.
– Пойдем скорей,– потянула меня за локоть Полина.– Не успеем до темноты спуститься, придется здесь заночевать, а тебе это вряд ли понравится.
– Как, даже на пир не останетесь? – огорчился Андрей.
– Спасибо, сыты уже – и хлебом,– Поля вручила поклоннику пустой тазик из-под черешни,– и зрелищами. Когда мюзикл ставить будете, зовите. Непременно придем, такое событие не пропустим.
– Уж не пропусти,– улыбнулся Денис.– Переселялась бы ты к нам, Поль, а Геру укротим совместными усилиями.
– Я подумаю,– пообещала Полина, с намеком посмотрев на Андрея.– Ну что, провожай, жених.
Мы быстро распрощались с олимпийцами и поспешили вниз. К подножию горы спускались уже в темноте, Андрей освещал нам путь факелом и долго не хотел отпускать Полину, так что я стала чувствовать себя третьей лишней и отправилась ожидать подругу в колеснице. Поля вернулась раскрасневшейся и всю дорогу молчала, загадочно улыбаясь. Чем напомнила мне Миранду и всем своим видом, сама того не ведая, являла мне молчаливый укор в бездействии. Ну что же мне придумать, как вернуться в океан? «Я подумаю об этом завтра»,– пообещала я, даже не догадываясь, что действовать придется гораздо быстрее.
По возвращении мы поднялись в покои Полины – той, несмотря на поздний час, хотелось похвастаться своей коллекцией драгоценностей и обсудить со мной сценарий новой забавы. Судя по ее словам, Поля намеревалась организовать первое античное реалити-шоу – что-то среднее между «Домом-2» и «Снимите это немедленно», о которых я имела неосторожность ей рассказать.
Пока я разглядывала мозаичный портрет Полины на стене, сама хозяйка исчезла в примыкающей к приемной комнате спальне.
– Ян, иди сюда,– вскоре позвала она меня.– А то я ларец со своими цацками не утащу.
Я ступила в святая святых земной богини и обмерла. Не потому, что такой огромной кровати позавидовал бы и современный Казанова. Не потому, что ее украшала занавесь, вышитая золотыми нитями и драгоценными камнями. Не потому, что ларец, на полу у которого сидела Полина, по размерам походил на приличных размеров сундук с пиратским кладом. А потому, что за спиной Поли на прикроватном столике стоял прозрачный купол, под которым лежал самый большой изумруд в мире, какой я когда-либо видела. И я сразу поняла, ЧТО это за изумруд…
Получается, что в тот день, когда я упросила Полину отвести меня к оракулу, я находилась в двух шагах от атланита! Бедная оракул, наверное, запарилась намекать мне на то, что представляет собой ключ и где он находится.
– Поль,– охрипшим голосом спросила я,– это что?
– Нравится? – Полина самодовольно улыбнулась.– Это мне Геракл притащил. Говорит, ему пришлось нырнуть на самое морское дно, сразиться с огромным морским змеем и опуститься в жерло подводного вулкана, чтобы достать его. Врет, конечно! С тех пор ковыляет в одной сандалии и всем хвалится, что вторую потерял в логове змея.
Так это была сандалия Геракла! Так это был… Геракл? Ничего не понимаю…
– Полька, кто знает, что этот камень у тебя?
– Да все знают,– пожала плечом беззаботная Полина.– Я из этой стекляшки тайны не делаю. Первое время я его в гостиной держала, а потом сюда перетащила на всякий случай. Вряд ли он представляет
