успеть скрыться от Забавы, которая с минуты на минуту коршуном влетит сюда, или переждать бурю в сундуке, надеясь, что, пока Забава будет гонять по опочивальне любовницу мужа, меня не обнаружат? Решив рискнуть, я уже было собралась с духом, чтобы выскочить из сундука, как чертик из табакерки, как вдруг сундук подпрыгнул на добрых полметра. Это Забава, пышущая негодованием, ворвалась в горницу.
– ГДЕ ОНА?
Казалось, у меня над головой ревет бизон. Даже уши заложило, поэтому я не сразу сообразила, что значит ее «где».
– Куды полюбовницу спрятал? А ну говори, не то козленочком станешь! – бесновалась Забава.
– Все-то тебе, любушка, какие-то страсти чудятся, – с укором в голосе отвечал Игнат. – А ведь тебе волноваться вредно, милая. Себя не жалеешь, так о дитятке подумай.
– То-то ты много о нем думаешь, обжимаясь с чужой девкой, – зло расхохоталась Забава. – А ну говори, где она! Убью мерзавку!
А вот интересно, в самом деле, где же она? В комнате-то и спрятаться негде, разве что… под кроватью!
– В сундуке, – прозвучал насмешливый голос Игната, заставив меня похолодеть. – Где ж ей еще быть- то?
Рядом что-то грохнуло.
– Издеваешься? – прорычала Забава.
– Что ты, любушка! Разве ж в этом кто уместится? Ты в большом погляди, – посоветовал Игнат.
И не успела я сообразить, чем мне это грозит, как крышка сундука отлетела вверх и надо мной нависла багровая от гнева Забава.
– Ты? – проревела она, в изумлении отступая на шаг назад и хватаясь руками за огромный живот.
– Ты кто?! – ошеломленно вытаращился на меня Игнат.
– Ты только не волнуйся, – пролепетала я, вылезая из сундука и обращаясь к Забаве. – Я сейчас все объясню.
– Это лишнее, – сузив глаза, прошипела чародейка и, выкинув руку вперед, крепко схватила меня за горло. – Я так и думала, неспроста ты тогда в терем явилась и все тут выведывала-вынюхивала. Вот оно что, выходит. Искала, как к моему Игнату подобраться?!
Я хрипела и не могла выдавить ни слова в свое оправдание, Забава, вопя, продолжала придумывать доказательства моей вины, Игнат крутился вокруг нас, призывая жену не волноваться и уверяя, что видит меня впервые в жизни. Забава ему не верила и продолжала кричать все громче и сжимать руку все сильнее. Вдруг она как-то глухо охнула, и хватка ослабла. Пользуясь шансом на спасение, я изо всех сил рванулась и отскочила к распахнутой двери. Из коридора к порогу метнулся Клепа и отчаянно замахал рукой:
– Сюда!
Недолго думая я выскочила за порог.
– Повитуху! – донесся мне вслед голос Игната. – Повитуху срочно!
Следуя за Клепой, я сбежала на первый этаж и нырнула в чуланчик, на который он указал.
– Жди меня здесь! – велел он и заторопился. – А я пока велю Устинье за повитухой послать.
Вскоре запыхавшийся домовенок вернулся, вскарабкался на сундук, на который я присела, и пристально уставился на меня.
– Рассказывай, зачем к Забаве в опочивальню полезла.
– Тебя искала, – чистосердечно призналась я.
– А просто позвать не могла? – Домовой с укоризной глянул на меня. – Сама погляди, до чего хозяйку довела. Хоть бы все благополучно разрешилось.
– Да я тут ни при чем, – выпалила в свое оправдание я, – Игнат какую-то белобрысую приволок, а я просто…
– Да знаю я! – махнул рукой Клепа. – Чай, подмечаю, что в моем доме делается. Да только Забава-то тебя застала. Ох, изведет она теперь тебя. – Он покачал головой. – И слушать ничего не станет. Хорошо еще, если с дитем все обойдется. А если нет? Житья она тебе не даст.
– А вот и не изведет – силы не хватит! – выпалила я.
– Не хватит, говоришь? – Клепа пристально глянул на меня. – Куды ж она подевается-то?
– Я ведь за помощью к тебе пришла. Вот какая беда с лесом и реками творится…
Я рассказала домовому про ловушки, расставленные Любавой по всему лесу и рекам, и про то, как чародейка угодила в свои же сети. Домовой, помрачнев, внимательно меня слушал и качал головой.
– И некому природу от напасти избавить, – закончила я. – Василиса пропала, у Коли сил не хватает, я вообще без капли магии. Вся надежда – на источник Агафьи. Если уж он не поможет паутину одолеть, то ничто больше не поможет.
Домовой молчал, в задумчивости хмуря брови и почесывая бороду.
– Ну что скажешь? – не выдержала я.
– Скажу, что дело темное. Непонятно, зачем это надобно Чернославу, если ты права?
– Сейчас не мотивы искать надо, а лес с реками спасать, – призвала я. – Из них каждую минуту жизнь уходит. Пока мы с тобой тут разговариваем, не одно дерево в лесу от чар погибло, не один родник пересох.
– Твоя правда, – встрепенулся Клепа. – Нельзя этого допустить.
– Так ты дашь источник Агафьи? – обрадовалась я.
– Дам, – решился домовой. – Агафья была бы рада сослужить добрую службу Лешему да Водяному. Вот только, – нахмурился он, – хватит ли на это волшебства? В источнике совсем мало света осталось.
– Будем надеяться, что хватит. Другого способа у нас все равно нет.
– Жди здесь, – велел он, спрыгивая с сундука. – Я скоро.
Клепа вернулся, таща на плече узелок. Ноша была велика для маленького домовенка, и тот успел запыхаться. Я подхватила узелок и удивилась – до чего же легкий. Торопливо развязала ситцевый платок и взяла в руки почти невесомый кусок слюды размером с кулак, подсвеченный изнутри тусклым огоньком.
– Это он? – не сдержала разочарования я.
– Видишь, во что он превратился? – горестно вздохнул домовой. – А когда-то он полыхал так, что глазам было больно глянуть. Все волшебство Забава на свои прихоти растратила.
Язычок пламени внутри камня взметнулся и подмигнул мне, как рубин на перстне Ива.
– Ничего, – ободренная этим знаком, успокоила я домового. – Надеюсь, и этого хватит.
– Уверена? – прищурился Клепа. – Ты что-нибудь чувствуешь?
Я покрутила камень в руках, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь призвать магию.
– Ничего, – с разочарованием признала я.
– Хорошо, – улыбнулся домовой.
– Что ж хорошего-то? – поразилась я.
– Значит, у тебя нет соблазна воспользоваться светочем в своих целях, – серьезно заметил Клепа.
– А моего честного слова тебе, значит, недостаточно? – обиделась я.
– Когда на кону такая сила, и про честь забыть можно, – серьезно заметил домовой.
– И что же теперь с ним делать? – Я в сомнениях покрутила камень в руках. Я-то надеялась, что светоч вернет мне силы, а уж я придумаю, как одолеть ловушки. Однако я по-прежнему была беспомощна, а магия была заперта в камне.
– А ничего с ним делать не надо, он сам все сделает, – подсказал Клепа. – Ты только донеси его до леса да до речек. Добрая волшба – она всегда найдет способ дурную одолеть.
– Что ж, попробую. Спасибо тебе, Клепа.
– Рано пока благодарить, – остановил меня домовой. – Вот когда уйдет напасть, тогда скажешь. Да не мне, а Агафье – ее это сила, ее добрые дела в камне собраны. Пойдем, провожу тебя до крыльца.
По терему разносились крики роженицы.
– А с ней, – я сжала светоч в узелке и подняла голову, – все в порядке будет? Ведь как только я унесу самоцвет, способности Забавы к магии ослабнут, и она не сможет помочь себе.
– Себе она завсегда поможет, – успокоил Клепа, настойчиво выпроваживая меня за порог. – А вот
