Семь планет

На волю вышли узники темниц,
Не золото ли желтизна их лиц?

И вид их так развеселил народ,
Что, чудилось, без чувств он упадет…

Хотя не веселит янтарный цвет,
Им дорожит неблагодарный свет.

Хотя лицо любовью сожжено,
И желтое к себе манит оно.

Пока не станет желтою заря,
Не выйдет солнце, золотом горя».

Все это выслушав, сказал Бахрам:
«Красноречивый гость! Поведай нам

И о себе, и о делах своих,
Ты, рассказавший о делах чужих,

Начни о жизни собственной рассказ.
Умом своим очаровал ты нас!»

И тот сказал: «Моя отчизна — Рум,
Я медицине посвятил свой ум;

Философ я, хочу постигнуть мир,
А предок мой — тот самый ювелир,

О чьих делах поведал я тебе.
Участие прими в моей судьбе:

Я шел сюда, чтоб стать твоим слугой,
Тебя избрал я целью дорогой!»

И путника недимом сделал шах,
Советником любимым сделал шах,

И щедро наградил его Бахрам…
Нашел дорогу сон к его глазам,

И крепким сном заснул Бахрам тотчас,
И до рассвета не открыл он глаз.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Бахрам в Зеленом дворце

Вот солнце понедельника взошло,
Небес желто-зеленое стекло

От ржавчины отмыло: засверкал
Небесный свод сверканием зеркал

И пожелал, исполненный причуд,
Чтоб вспыхнула заря, как изумруд,

В таинственном сиянии своем…
В зеленом одеянии своем,

Зеленый тополь взяв за образец,
Бахрам в Зеленый поспешил дворец.

К нему в покои гурия вошла:
Небесная лазурь ее вошла,

Зеленой веткой гибкою вошла,
Со сладостной улыбкою вошла:

Улыбка — сахар нежного стручка,