Чья грудь бесстрашна, чьи глаза остры, — Расхаживал на выступе горы. Он стражу нес у крепостных ворот, Вдруг слышит: голос плачет и зовет. На голос он с крутой горы сбежал, Держа в руке безжалостный кинжал. Он увидал сраженного вином: Сознания свеча погасла в нем! Сперва хотел убить его Катран, Но передумал черный великан. Сказал: «В пещере пьяного запру. Когда же мир проснется поутру, Убью при всех. И завтрашний мой враг, Взглянув на мощь мою, почует страх, И я затрепетавшего убью, Народу силу покажу свою, Чтоб восхвалял меня и стар и млад». Катран, жестокому решенью рад, К пещере приволок его, свиреп. Пещера та напоминала склеп. В тот склеп Саада бросил черный див, Связав и руки на спине скрутив. Он завалил тяжелым камнем вход, На страже встал у крепостных ворот… Заснул влюбленный, хмелем побежден. Когда заря взошла, развеяв сон, Он вспомнил, что произошло вчера, Как пьяный, убежал он из шатра, Как, пьяный, крепости вчера достиг, Тогда слова, что написал старик, Он стал читать, их повторяя вслух, — И в тело мощь вошла такая вдруг, Что выпрямился в мрачном склепе он, И разорвал стальные цепи он, 
Миниатюра из рукописи XV в.
«Семь планет»
От входа камень отвалил рукой И быстро побежал с горы крутой. Не озирался он, к друзьям спеша: Взволнована была его душа. Когда стоянки он достиг своей, Застал он огорченными друзей: Исчезнув ночью, он расстроил их. Но ласково он успокоил их, Вскочил в седло и поскакал на бой… Жестокой удручен его судьбой, Неисчислимый заполнял народ Ристалище у крепостных ворот.
