Стихи для вдохновенного творца — Что собственные дети для отца, А для отца — все дети хороши, Частицы сердца, печени, души! Уродливым ребенка назовешь, — На взгляд отца он все-таки пригож! Отвергнут всеми, дорог он отцу: Так дорог стих отвергнутый певцу. Как на свои созданья ни смотри, — В сих девственницах утренней зари Ошибки никогда ты не найдешь. Найдя ее, ошибкой не сочтешь! Как мне понять достоинства стиха? Работа — хороша или плоха? Известность обретут мои труды Иль даром пропадут мои труды? Ничто не тяжелее тех трудов, Которые нам не дают плодов. Когда нельзя стихом зажечь сердца, — Бессмысленны все тяготы певца. Увы, мы скажем о певце таком: Стремился в храм, попал в питейный дом! «Но как мне быть? — так я к себе взывал, — Не надобно мне выспренних похвал, — Я полагаться не хочу на лесть, А сам себя судьей не вправе счесть». Сомненье душу ранило насквозь, Царапалось в ней что-то и скреблось. И плакал и вздыхал я тяжело, Но счастье в келью вдруг ко мне вошло, Смеясь, сказало: «Что же ты грустишь? Ты яхонты и жемчуга даришь, Зачем же литься ты даешь слезам, Подобным яхонтам и жемчугам? Ты мне откроешь ли причину слез?» Когда я счастья услыхал вопрос, Светлее показалась келья мне, Жить захотелось для веселья мне, Во всем открыться разом я решил, И сердце я рассказом облегчил. Сказало счастье: «Мой сердечный друг, Народа жемчуг и знаток наук! Тревогой ты напрасно обуян. Боишься, что в стихах найдут изъян? Оставь кручину, сердце успокой, Знай, что изъян — несовместим с тобой! Кто медным блюдом назовет луну? Поверят ли такому болтуну? Пернатые летают существа, Но разве все незрячи, как сова?
