– Случайно не вы положили ее туда?
– Нет.
– Но там сохранились ваши отпечатки пальцев.
– В самом деле? Мои отпечатки могли сохраниться где угодно, если уж на то пошло. По всей комнате миссис Ротберг. Слушайте, какого черта я стала бы заходить в спальню к этому уроду? – сказала она срывающимся голосом.
– Ну, может быть, миссис Ротберг вас попросила.
– Ничего она не просила, и никуда я не заходила.
– А вы не видели, чтобы она сама заходила туда... ну, то есть закатывалась на инвалидной коляске?
– Когда?
– Ну, допустим, когда-нибудь.
– Ага, и с упаковкой инсулина на коленях, наверное?
– Это лишь предположение – и только. Так она закатывалась... туда?
– Нет. На коробке тогда бы остались ее отпечатки.
– Она могла надеть резиновые перчатки.
– Что за чушь вы несете, мистер Тейлор. Миссис Ротберг в жизни бы не надела резиновых перчаток. Я же вам говорю: она была леди! И если надевала перчатки, то лишь нитяные.
Кевин улыбнулся про себя. Ну вот, ему уже удалось вывести ее из себя. В сущности, он на верном пути. Психологическая атака прошла успешно, счет в его пользу. Теперь он знает, как расшевелить эту негритянку в зале суда и как добиться от нее нужных ответов. И все же она определенно не глупа, несмотря на нелицеприятную характеристику доктора.
Беверли Морган скрестила руки на груди и вызывающе на него посмотрела.
– Ладно, ладно, отложим эти вопросы до суда, когда вы ответите на них под присягой.
Жаль было занимать такую позицию в отношении добродушной и, в общем-то, симпатичной женщины. Впрочем, он и сам несколько перегнул палку. Замнем для ясности. С этой мыслью он спрятал блокнот в портфель.
– Когда дело дойдет до суда, вы будете рассматриваться в качестве соучастника преступления.
Немного шантажа тоже не помешает.
– Вы будете рассматриваться как соучастник убийства. Вы это понимаете?
– Я тут ни при чем.
– Но, если вы не знали ее истинных намерений, – сказал он, вставая, – никто не станет ни в чем вас обвинять.
– Я не заносила инсулин Ротбергу, – упрямо повторила Беверли Морган.
Кевин кивнул.
– Ничего. Есть показания других свидетелей, другие факты, которые будет рассматривать и сравнивать суд.
Он двинулся к выходу. Беверли засеменила за ним в прихожую и встала там, глядя, как он надевает пальто. Кевин оглянулся.
Вот она перед ним, черная женщина, достигшая осени своей жизни. Она пыталась получить профессию и одна, без мужа, поднять на ноги двух сыновей. Во многом именно эти обстоятельства и вызвали те несчастья, что обрушились на семью. Она запила, но держалась на работе. А потом становилось все хуже, все ужасней. День ото дня все с большим предубеждением смотрела она на окружающий мир и все меньше солнечного света видела. Словно родили ее в светлое утро, а потом все дальше вносили в темный тоннель, где стены сужались. Кевин раскаивался, что выбрал такой тон разговора с этой несчастной женщиной. Безусловно, Ротберг того не стоил, чтобы ради его белых одежд обижать таких людей.
– Должен вам сказать, вы отлично готовите, судя по запаху из вашей кухни.
Окаменевшие черты Беверли ничуть не смягчились от похвалы. Она лишь настороженно глядела, ожидая очередного подвоха. Глаза ее были исполнены недоверия к нему и прочим судебным крючкотворам. И он не мог винить ее. В последнее время все, что он говорил и делал, затевалось недаром, подчиняясь задуманной цели. С чего же она должна верить в его искренность?
– До свидания и спасибо за все, – сказал Кевин, открывая дверь. Она встала на пороге, глядя, как он удаляется по тропке в снегу, по узкой полоске тротуара к лимузину. Харон с готовностью выскочил навстречу и распахнул перед ним дверь, затем развернулся и посмотрел в ее сторону. Кевин заметил, как на лице Беверли меняется гамма чувств: от озлобления и недоверия до ужаса и страха. Она поспешно захлопнула дверь, и спустя мгновения они уже были на пути домой.
Как только они достигли города и зоны действия сети, Кевин позвонил по мобильному в офис, узнать, не поступало ли сообщений на его имя. По пути он сообразил, что к моменту его возвращения секретари разойдутся по домам.
– У вас назначена встреча с Трейси Кейсвелл, 'подругой' мистера Ротберга, завтра в два, – известила его Венди. – В остальном затишье.
– Ладно, тогда я сразу домой.
– Да, чуть не забыла, мистер Милтон хотел с вами поговорить. Минутку.
