Контрабандист вернулся к новым гостям. Дювалье представила Валентайна просто Дэвидом. Виктор пожал ему руку, одновременно придержав за предплечье. У кого-нибудь другого таких же габаритов этот жест показался бы подавляющим, если не угрожающим, но у Виктора демонстрировал лишь дружелюбие.
— Кофе? Что-нибудь выпить? — спросил он, направляясь к зеркальному бару.
Валентайн и Дювалье уселись, отдав должные «о-о-о» и «ах» аромату кофе. При первом же глотке Валентайн вытаращил глаза от удовольствия: у напитка был бодрящий насыщенный шоколадный вкус. Он видел, что Виктор налил что-то из хрустального графина в свой кофе. Валентайн обвел глазами комнату. Виктор определенно питал слабость к статуэткам. В основном это были черненые бронзовые ковбои, скачущие на лошадях, с лассо и ружьями. Валентайн поискал название фирмы. Он не знал, что оружейная компания «Ремингтон», помимо прочего, выпускала сувениры.
— Ну, дети мои, чем могу быть вам полезен? — спросил Виктор, едва пригубив свой ирландский кофе.
— Нам нужна информация, — сказала Дювалье. — Мы тут ищем кое-что. Или кое-кого.
Виктор подался вперед, сидя на обтянутом кожей стуле, покорно выдерживающем его внушительный вес. Он сидел, подперев массивный подбородок правой рукой.
— В самом деле? Не удивлюсь, если охота продвигается не слишком успешно, раз уж вы даже не знаете, выслеживаете вы
Дювалье вздохнула:
Дело в том, что это и то и другое.
— Как они передвигаются: автотранспортом или по железной дороге?
— Нам известно, что они пользуются поездами, — ответила Дювалье. — Маскируются под обычные товарные составы. Последние достоверные сведения, которые у нас есть, — это то, что они были в марте в Оклахоме. И, судя по всему, направлялись на север. О грузовиках сведений нет.
— Хм, здесь, в канзасском обществе, ничего не слышно о Генерале. Не удалось узнать их маршрут поточнее?
— Нет, — вмешался Валентайн, которому тоже хотелось принять участие в разговоре.
— Сколько их? Достаточно ли у них людей и оружия, чтобы попытаться напасть, скажем, на Денвер?
Дювалье пожала плечами:
— Понятия не имеем. Вряд ли это целая армия. Будь у них более двух полков, кто-нибудь из Котов обязательно бы это заметил и доложил командованию Южного округа.
Виктор двигал челюстью, задумчиво глядя в потолок.
— Мне известно, что строится новая железнодорожная ветка, ведущая на запад, в Колорадо. Это первые подобного рода работы на моей памяти. Наши досточтимые Хозяева не утруждают себя заботой о гражданских объектах. Вам, конечно, известно, что и на вашей западной границе они также тянут новые ветки?
— Мы слышали, но командование Южного округа не принимает это всерьез, — сказал Валентайн. — Оно думает, куриане просто делают еще один коридор, чтобы им было легче защищать границу.
Виктор потер ладонями бакенбарды.
— Я бы на вашем месте не приближался к этим стройкам. Они вас задержат или расстреляют на месте. Но вы можете поспрашивать моих людей. У меня есть агент, который иногда бывает в районе Денвера. Когда он возвращается, порой рассказывает о том, что творится там в горах.
— Как нам туда добраться? — оживилась Дювалье.
— Я поговорю с начальником Восточно-Западной железной дороги, и вы доедете до высокогорной равнины. А там я советую вам взять лошадей. Я дам вам письмо к Кортесу. Он поможет вам с продуктами и лошадьми, если вы решите двигаться на запад. Он, может быть, даже согласится стать вашим проводником.
Негромкий стук в заднюю дверь возвестил о приходе нового посетителя.
— То пусто, то густо, — заметил Виктор. — На прошлой неделе я целыми днями баклуши бил, а сегодня вы у меня четвертые. Вы, конечно, останетесь на ночь.
Виктор сказал новому гостю, что освободится через минуту, и представил Котам прилизанного, отутюженного, наманикюренного слугу по имени Ибан. Поручив ему позаботиться о еде и ночлеге для Валентайна и Дювалье, Виктор пошел встречать очередного посетителя, покрытого пылью человека в широкополой шляпе наподобие сомбреро.
При виде уютных комнат с коврами и красивой мебелью Валентайну даже больше, чем есть, захотелось принять хороший душ. Ибан как будто прочитал его мысли и предложил:
— Если перед ужином вам хочется помыться, то в ванной комнате на первом этаже приготовлены свежие полотенца и мыло.
— Лады, — быстро ответила Дювалье. — У Виктора просто потрясающие ванные. Стоит повернуть ручку, и пойдет горячая вода, а бритва такая острая, что, кажется, можно бриться даже ее тенью.
— Стоит проверить. Между прочим, интересно, что ты собираешься брить? Хотел бы я посмотреть.
— Фу. Валентайн, даже не мечтай.
Дэвид нырнул в ванну с теплой водой, предварительно наскоро ополоснувшись в тазу: он боялся, что если сразу погрузится в ванну, вода тотчас станет черной. Слуга капнул в воду душистого масла с легким хвойным ароматом. Валентайн намылился и побрился при помощи маленького ручного зеркальца, пристроив его на краю ванны, испытывая неимоверное наслаждение от медленных, плавных прикосновений бритвы.
Ибан деликатно постучался, вошел и забрал одежду Валентайна с въевшейся грязью. Вместо нее он оставил плотное хлопчатобумажное одеяние, которое слуга назвал кимоно. Валентайн понежился напоследок в ванне, затем вылез и облачился в соломенного цвета балахон. Его грубые ботинки исчезли, и, поскольку услужливый Ибан не заменил их ничем, даже носками, он покинул ванную комнату босиком. И в соседней просторной угловой комнате увидел Дювалье, которая уплетала фруктовый салат. Французские окна впускали теплый вечерний воздух.
— Что за местечко! — воскликнул Валентайн, раздвигая тяжелые портьеры и открывая вид на лужайку.
— Что за человек, — возразила Дювалье.
— Я и не думал, что до сих пор выпускаются такие ткани.
— Возможно, хорошо сохранившиеся старые, — предположила Дювалье. — Всякий раз, когда я здесь бываю, думаю о тех историях про Старый Мир. Здесь что-то вроде музея.
— Мне говорили, что некоторые высокопоставленные персоны, находящиеся у куриан в фаворе, вот так и живут, — сказал Валентайн. — Ты уверена, что он не один из них? Как ему удалось так устроиться?
Она проглотила очередную порцию салата.
— Он не борется с их системой. Он снабжает местное общество всем необходимым. И куриан это совершенно не заботит. Ближайший из них живет в семидесяти милях отсюда. Квислинг, управляющий Манхэттеном, получил сигнал тревоги, но все, что он выяснил, — это что вокруг дома бродят безобидные типы. Я слышала, что сюда и Жнецы наведывались, и полиция обыскивала дом и пристройки. Но нет оружия — нет проблемы. Курианам, похоже, невдомек, что достаток и влияние тоже оружие, и, возможно, более мощное, чем батарея гаубиц. И он частенько использует свои связи, чтобы помочь нам. Или тем, кто в Денвере.
— А что он просит взамен?
— Самое смешное, что ничего.
Они провели две незабываемые ночи на чистейших простынях и до отвала объедались за столом у Виктора. Ягненок на гриле, жареная говядина и целые батареи свежеиспеченных булочек приводили их в состояние оцепенения, они едва могли поддерживать беседу. Хозяин без лишних вопросов угощал их послеобеденной выпивкой.
Наконец Виктор вышел проводить их на рассвете, после плотного завтрака из свиных отбивных и жареной картошки. В чистой одежде, снабженные рекомендательным письмом Виктора, они взвалили на плечи рюкзаки, набитые консервами и сдобным печеньем, и распрощались с хозяином.
— Надеюсь, это поможет вам в пути, — сказал Виктор. — Вам придется немало прошагать по Канзасу в вашей погоне за неуловимой целью.
— Бóльшую часть пути мы проедем верхом. Благодаря вам путешествие будет недолгим, — заметил Валентайн.
— Меня беспокоит ваше оружие. Пусть вы и в форме солдата Небраски, кто-нибудь все равно сочтет, что вы не должны быть вооружены. У вас все отберут «в целях безопасности», и вы его больше не увидите. Начальник дороги снабдит вас паспортами, но его печать в этом случае вам не очень-то поможет.
Ибан выкатил небольшую двухколесную тачку.
— Вы можете катить ее по дороге, — пояснил Виктор. — А там, где будет не проехать, перенесете вдвоем на руках. Как будто вы торговцы. В тачке обычный ассортимент: табак, алкоголь, часы, ручки, добротная бумага. Я еще положил туда несколько настоящих золотых монет и фальшивых жемчужин. Они очень помогут. У солдат популярна оптика: там два бинокля, перископ, пара подзорных труб. Когда вы от них избавитесь, тележка станет намного легче. Лучше прокладывать путь взятками, чем оружием.
— Да будет так, — согласилась Дювалье.
— Если потребуется, можете использовать мое имя в качестве векселя, только, пожалуйста, будьте осторожны. Если вас застукают за поджогом полицейского участка, Дю, мое имя вам не поможет, а мне повредит.
— Спасибо, сэр, мы оправдаем ваше доверие, — заверил Валентайн.
— Ну ступайте и докажите это. Надеюсь, когда я снова тебя увижу, Дю, на твоих ножнах будет новая зарубка в память об убитом курианине.
— Сдается мне, что вам неплохо при них живется, — не выдержал Валентайн. И тут же пожалел об этом.
— Вал! — ахнула Дювалье.
— Все в порядке, Дю. — Виктор взглянул на свои коротко подстриженные ногти. — Неплохо? А ты попробуй, парень, улыбаться и плясать на вечеринках, пикниках и свадьбах у тех, кого ты презираешь. Аплодировать полицейским играм, в которых команды состоят из убийц, готовых оберегать свою никчемную жизнь ценой сотен жизней других людей. У меня хроническая язва, а печень, если верить моему доктору, вот-вот откажет.
Сейчас он выглядел поникшим, его лицо покраснело, кожа воспалилась.
— Не такая уж это сладкая жизнь, как кажется. Я жду только, что моя печень вовремя подаст мне сигнал и я успею прийти на губернаторский новогодний бал в поясе смертника.
Валентайн почувствовал, что краснеет.
— Простите. Я должен благодарить вас. Не мое дело критиковать, пока не узнаю, каково пребывать в вашей шкуре.
— Поживешь — узнаешь. С упором на первое.
7
Высокогорные равнины Восточного Колорадо, август
