— Оставим эти церемонии, — решительно заключил он. — К тому же застенчивость не самое выигрышное качество для журналистки. Хотя женщину вообще оно, конечно, красит.
Лили с неуверенной улыбкой посмотрела на хозяина дома — она все еще сомневалась, стоит ли ей принимать его любезное приглашение.
— Я вовсе не считаю вас незваной гостьей, Лили. — Как чудесно было слышать, что он назвал ее по имени! — Забудьте о том, что вы напросились на обед, это вовсе не так.
Лили была до того ошеломлена, насколько верно Джеймс Эдвардсон угадал ее мысли, что выпалила:
— Вы действительно великий ученый.
Профессор в ответ добродушно рассмеялся, и его смех окончательно покорил Лили.
За обедом, к которому были поданы не только великолепные стейки из телятины, но и множество других невероятно вкусных вещей, Джеймс Эдвардсон заботливо потчевал гостью.
— Шутка ли — прилететь из такой дали, — повторял он, подкладывая ей на тарелку все новые и новые порции. Казалось, ему доставляло удовольствие проявлять к гостье отцовскую заботу. Лили даже подумала, что она действительно годится ему в дочери. Вот только мужчина, сидевший подле нее за столом, вызывал в ней вовсе не дочерние чувства, и поделать с этим она уже ничего не могла.
После десерта подали кофе, и Лили попыталась вернуться к цели своего визита. Она ведь собиралась взять интервью, а между тем до сих пор ей не удалось задать ни единого заготовленного вопроса.
— Я еще успею надоесть вам рассказом, какой я великий и знаменитый, — усмехнулся Джеймс Эдвардсон. — Лучше вы расскажите о себе.
— Но что же может быть интересного… — изумленно начала Лили.
— Нет-нет, мне действительно очень интересно, чем живет и о чем думает девушка такой редкой красоты, — серьезно возразил ее собеседник. — Вот скажите, что для вас главное — работа, любовь или, может быть, замужество?
В другое время Лили возмутило бы столь бесцеремонное вторжение в ее внутренний мир. Однако неподдельный интерес, с которым мистер Эдвардсон ее расспрашивал, невольно подкупал. К тому же ее непреодолимо влекло к этому умному, властному и красивому мужчине. Лили было невыразимо приятно, что он проявляет к ней такое внимание, ей вдруг захотелось раскрыться перед ним. Она так давно не делала ничего подобного.
— Дома меня ждет маленькая дочка.
— Вот как? — Глаза Джеймса Эдвардсона изумленно раскрылись. — А как ее зовут? Может, у вас есть ее фотография?
— Ее зовут Мелинда. — Лили бережно извлекла из сумочки небольшую фотографию. — Вот.
Джеймс Эдвардсон с интересом рассматривал портрет пухленькой большеглазой малышки с очаровательными кудряшками надо лбом.
— Такая крошка, но уже отчетливо видно, что она унаследует красоту матери, — серьезно сказал он и без перехода спросил: — Так, значит, вы замужем, Лили?
— Нет, — коротко отозвалась она, пряча фотографию в сумочку.
Профессор удивленно приподнял брови:
— Неужели вы успели развестись? Разочаровались в своем избраннике?
— Я никогда не была замужем, — покачала головой Лили.
Лицо Джеймса Эдвардсона омрачилось.
— Так он вас бросил, узнав, что вы ждете ребенка… — закончил он со вздохом.
Хотя это было совсем не так, Лили сочла за лучшее не возражать. Она чувствовала, что Джеймс Эдвардсон испытывает к ней неподдельную симпатию, и ей очень не хотелось его разочаровывать.
— Вашей малютке нужен отец, — вдруг сказал Джеймс Эдвардсон.
Лили пожала плечами.
— До сих пор нам отлично жилось вдвоем, — задумчиво сказала она. — Не хочу хвастать, но я замечательно о ней забочусь, и вообще…
— Не сомневаюсь, что так оно и есть. — Профессор смотрел на нее очень серьезно.
— А насчет отца… — Лили слегка нахмурилась. — Если честно, я об этом не думаю.
Джеймс Эдвардсон слегка наклонился к Лили.
— Что ж, сейчас самое время об этом подумать.
Лили с любопытством посмотрела на своего визави — что-то он еще придумает? Может, предложит ей познакомиться с каким-нибудь молодым ученым, способным совершить переворот в современной науке, но приходящим в ужас от перспективы самому себе пожарить яичницу или погладить брюки. Заманчиво, конечно, но…
— Я предлагаю вам выйти за меня замуж, — спокойно произнес Джеймс Эдвардсон.
Он вновь откинулся на спинку стула и устремил на Лили пристальный взгляд. Лили была не в силах противиться этому взгляду. Она растерянно улыбнулась и лишь развела руками.
— Но ведь вы меня совсем не знаете, — сказала она первое, что пришло ей в голову.
— Я знаю о вас достаточно, чтобы понять — вы будете замечательной спутницей жизни. — Тон профессора был по-прежнему спокойным, но в глазах промелькнуло чуть заметное нетерпение.
Лили судорожно вздохнула. Ситуация казалась настолько нереальной, что обычная находчивость внезапно изменила Лили. Остались лишь растерянность и изумление.
— Я… — Лили собралась ответить, что ей необходимо подумать. Эта спасительная уловка веками выручала женщин.
Джеймс Эдвардсон чуть заметно улыбнулся, в уголках его глаз появились едва заметные морщинки. Улыбка вышла ласковой, понимающей и насмешливой одновременно. В этот момент он показался Лили необыкновенно притягательным. Она вдруг отчетливо ощутила, что безумно хочет оказаться в объятиях этого мужчины.
— Вы ведь уже для себя все решили, — вполголоса сказал Джеймс Эдвардсон, по-прежнему неотрывно глядя на Лили. — Миллионы женщин говорят в таких случаях, что им надо подумать. Хотя каждая из них с самого начала знает, что именно она ответит. Итак, Лили, что вы мне ответите, после того как подумаете?
Лили, широко раскрыв глаза, смотрела в лицо сидевшему напротив нее мужчине.
— Да, — серьезно сказала она. — Я отвечу да.
12
Стоял чудесный майский день, солнце заливало теплыми, но не жаркими лучами сине-лиловую лужайку, расстилавшуюся от самого крыльца. Сидевшая на крыльце молодая женщина окинула этот красивый, но уже порядком приевшийся пейзаж равнодушным взглядом. Прошло уже больше года, как Лили переехала в усадьбу «Колокольчики», но она так и не смогла привыкнуть к этому однообразию. Ее муж ни за что не соглашался даже на самые незначительные изменения в садовом ландшафте. Да эту пустошь и садом-то назвать можно с большой натяжкой. Деревья и кустарники обрамляли гигантский участок лишь по периметру, а все остальное пространство занимали лиловые цветы.
Лили, сидя на верхней ступеньке крыльца, задумчиво следила, как ее дочь чинно вышагивает по садовой тропинке. Едва переехав сюда вместе с дочкой сразу после свадьбы, она мечтала, как девочка будет с радостным визгом носиться по обширному участку среди цветов. Мелинда была очень подвижным и озорным ребенком, а здесь такое раздолье!
Однако ничего подобного не произошло. Лили припомнила, как в первый же раз, стоило Мелинде с радостным криком помчаться за большой пестрой бабочкой, Джеймс взял девочку за руку и заставил остановиться подле себя.
— Юные леди не должны громко кричать и носиться, сломя голову, — назидательно произнес он, строго глядя на девочку сверху вниз. — И эти коротенькие штанишки — неподходящая одежда для девочки. Попроси маму переодеть тебя в платье.
