Боже мой…
Глава 14
Я туп! Я беспросветно туп!
От осознания своей ошибки меня бросило сначала в жар, потом в холод.
Оглянувшись, я спрятал ключи в карман. Оглянувшись еще раз и увидев все, что хотел, решительным шагом направился к стоящей у последнего подъезда «Хонде». Ухоженная CR-V ждала хозяина, но сегодня его она, кажется, не дождется. С ходу взмахнув локтем, я выставил боковое стекло и, когда сирена сигнализации взвыла, я успел дернуть язычком открывания капота быстрее, чем на сиденье упал последний кубик каленого стекла.
Я не сомневаюсь в том, что в окне уже торчит чья-то рожа. Сколько времени у хозяина «Хонды» — минута, не больше. Столько же и у меня. Рывком подняв капот, я рванул провода от ревуна, успев заметить, что это сигнализация «Томагавк».
А теперь — в салон. Установщики «сигналок» особой фантазией не блещут. Они ставят блок управления туда, куда им удобнее залезть рукой, то есть под руль — туда удобно залезть рукой любому. Нащупав кнопку, я четырежды нажал на нее и одним движением вырвал провода из замка зажигания. Родные мои — коричневый с красным!
Сколько у него осталось? — секунд сорок, наверное. Столько же и у меня.
Скручивая провода, я услышал приятный уху звук — двигатель заурчал, как объезженная лошадь, отказавшаяся поначалу повиноваться.
— Стой, придурок! — раздалось метрах в двадцати от подъезда.
Не для того же я морочился со всем этим, чтобы выполнить такое распоряжение…
Включив передачу, я, прыгая по бордюрным камням, вылетел на дорогу и прижал педаль к полу. Едва не чиркнув чей-то обалдевший от наглости японской гейши «Ауди», я выскочил перед ним на проспект и еще минуты две терпел унижения подрезаниями в качестве урока за отсутствие почтения перед старшими.
— Как можно быть таким идиотом! — что есть сил прокричал я в салоне, на скорости не меньше ста выворачивая на Кутузовский.
И тут же замолк, поняв, что продолжаю быть глупым.
Ах ты, черт возьми… Ай да Чекалин, ай да сукин сын! В смысле — не умница, а придурок!
Меня провели, как дурака! Что я узнал о квартире и Милорадовой? Что она здесь живет и что богатая женщина! Мать твоя, Чекалин, а разве ты не знал до этого, что здесь живет Милорадова? И разве может быть она не богатой женщиной, если ей ежемесячно платят по триста тысяч долларов?! Что еще ты узнал? В квартире № 15 живет сумасшедший лифтер, которого из чувства сострадания приютила СОС! Молодец, Чекалин! Это очень важно в свете твоего стремления добраться до истины, чтобы работать без подозрений!
Досада на собственную глупость была столь велика, что, накидывая ремень безопасности, я почувствовал, как нервно дернулось плечо.
Я совершил ошибку, придя по этому адресу. У них все под контролем, и мне следовало принять это во внимание до того, как я повел машину к этому дому двумя часами ранее. Вопреки установленным правилам я совершил действие, и сразу после этого произошли интересные события и возникли следствия:
А) со мной ближе, чем с остальными, познакомился начальник СБ,
Б) я взят на карандаш,
В) я официально предупрежден о недопустимости совать нос в чужие тайны,
Г) я не внял предупреждению.
Но самое поганое заключается в другом…
В последний раз взглянув в зеркало заднего вида, я вдавил педаль тормоза в пол.
Лучше бы было, если бы это была «Калина». Колеса завизжали бы прокуренным голосом рублевой проститутки и машина остановилась бы как вкопанная. Но японцы не любят неожиданностей, а потому ABS и прочие примочки на их авто занимают такое же важное место в списке дорогостоящих опций, как и подушки безопасности.
Но все равно это было резко и неожиданно. Следующий за мной по пятам «BMW» седьмой серии врезался в корму моей CR-V, как лох на «Москвиче».
От удара пятое бортовое колесо въехало в салон, а стекла задних дверей угнанной машины с грохотом вылетели, словно по ним с двух сторон ударили трубами.
Меня ударило спиной о сиденье, а потом с удвоенной силой бросило вперед, и, если бы я не был пристегнут ремнем, моя грудь сломалась бы о руль, а голова безвольно упала бы на приборную доску.
Выбравшись на улицу и тотчас упав на колени, я попытался прислушаться к себе и окружающему меня миру. С первым я разобрался быстро — ничего, кроме ушиба груди, обнаружено не было, каждый мой орган работал, как говорит Говорков, в соответствии с возложенными на него функциональными обязанностями и реагировал адекватно. Но вот из всех звуков мира слышал я почему-то только громкое шипение и разрезающий слух вой.
Шатаясь, как пьяный, я добрался до кормы джипа. В романах то, что со мной летом произошло, принято называть — «и ужаснулся увиденному».
Ни хрена я не ужаснулся. Я увидел то, что рассчитывал увидеть. Сияющий лаком «BMW» вдребезги разнес себе харю и теперь напоминал не овчарку элитных кровей, а продукт загулявшей и нарушившей правила гомозиготного размножения суки. Капот седана был вздыблен треугольником, двигатель ушел под ноги водителю, а пассажир BMW разбил головой ветровое стекло и вылетел наружу еще до того, как стали лопаться, как перегоревшие лампочки, остальные стекла.
Это была удивительная картина… Он лежал на вздыбленном капоте, наполовину погруженный в салон моего джипа, а с заднего сиденья то ли его, то ли находящегося без чувств водителя кто-то звал:
— Га-аня… Га-а-аня…
Правило номер один: прежде чем слать иск в суд к BMW за несработавшие подушки безопасности, вспомни, был ли ты пристегнут ремнем безопасности. Дело в том, друзья, что подушки не работают, если ты не вставишь язык ремня в гнездо замка. Такие дела… По этой причине я всегда либо пристегиваюсь, либо завожу ремень за спинку и пристегиваю его в таком извращенном виде.
Правило номер два: если ты ведешь лоха и убежден в том, что он лох, никогда не приближайся к нему близко, потому что первое, что лох сделает в тот момент, когда в километре от него зажжется желтый сигнал светофора, это ударит по тормозам.
Нырнув в салон «Хонды», я сунул руку за пазуху потерявшего сознание пассажира «BMW» и рывком выдернул бумажник. Плоская стопка долларов, водительское, кредитные карты, дисконтные… Вот оно. Рванув ламинат бумажника, я вырвал из него с потрохами застрявшее в нем удостоверение.
«СОС. Служба безопасности».
Все, больше мне ничего не нужно.
Выдернув из кармана платок, я на глазах не менее двадцати зевак быстро провел им по рулю, ручке двери и блоку сигнализации. Можно было в конец обнаглеть — перейти дорогу и поднять руку. Через минуту я уже мчался бы обратно. Но тогда эти тридцать зевак срисовали бы номер таксиста, а тот потом рассказал бы, куда возил странного водителя «Хонды».
Быстрым, но не лихорадочным шагом (см. «Крестный отец», сцена в ресторане во время убийства продажного копа) я пересек тротуар и утонул в сумраке наступающей ночи.
Через двадцать минут я был снова во дворе Милорадовой, где сел в свой джип и поехал домой.
Дело очень плохо. Я выпал из круга доверия, и сложно понять, отчего вокруг моей персоны роится такое количество подозрительных типов. Единственный ответ, который можно придумать в такой ситуации, прост до неприличия. Меня насадили на кукан в первый же день службы, чтобы контролировать и направлять. Так в СОС поступают, видимо, со всеми. Но юрист — другое дело. Юрист — хранитель тайн. И
