— А чем занимаетесь вы?
— Перед вами представитель самой неблагодарной профессии. Я зоолог и ботаник. Попросту говоря, вечный бродяга и искатель.
— Что же вы разыскиваете в эту поездку? — Коржов улыбнулся Хосебе, которая приблизилась к беседующим.
— В данном случае меня интересует некий сорняк.
— Сорняк? — переспросил Коржов. — А с какой целью? Сорняки, я знаю, выпалывают, топчут, сжигают. И уж, во всяком случае, их не разыскивают.
— О, это необыкновенный сорняк. Иной раз его годами не обнаружишь, обшарь хоть весь лес. Но вдруг появляется и набрасывается на культурные растения, обвивает их и душит. Приходилось вам слышать о дереве сепадилья?
Коржов пожал плечами.
— Я знаю сепадилью, — сказала Хосеба.
Ловетти старательно изобразил удивление, даже всплеснул руками.
— Ну-ка, рассказывайте подробно! — потребовал он.
— А чего рассказывать? У нас целая плантация таких деревьев. Ведь мы чиклеро.
— Вон какие дела! — возбужденно воскликнул Ловетти. — Тогда вам должен быть знаком и этот сорняк! — и он быстро нарисовал растение с толстым мохнатым стеблем и острыми, как пики, листьями. — Сорняк быстро растет, обвивает ствол дерева, и тогда оно чахнет и погибает. Причем по вкусу ему главным образом сепадилья.
— Я знаю этот сорняк, — сказала Хосеба, взглянув на рисунок. — Верно, он появляется очень редко. Слава создателю, на Синем озере его нет. Но я насмотрелась на эту дрянь в прошлые годы. Недобрая слава идет об этом сорняке по всей сельве. Индейцы считают его колдовским корнем. Он задушил нашу первую плантацию. Это недалеко от здешних мест — всего в пятнадцати милях. Но зачем вам сорняк?
— Вашему другу Павлито я уже объяснил, что являюсь ботаником. Представляете, что это за профессия?
— Представляю. Но сорняки, сожрав деревья, сами вскоре погибают. Так что там сейчас пустота, одни корни торчат из-под земли.
— Корни? Это то, что мне надо! Именно корни, а не стебли или листья. Пожалуйста, нарисуйте план местности, чтобы я мог найти заброшенную плантацию.
Хосеба достала блокнот, положила его на капот автомобиля и старательно, словно прилежная школьница, принялась за работу.
— Вот, — сказала она. — Я не художница, но, думаю, кое-что разобрать можно. Смотрите, вот река, берег, где находимся мы с вами…
— Я все понял. — Ловетти нетерпеливо вырвал лист из блокнота, сложил бумагу, бережно спрятал в карман. — И много там этих… корней?
— Плантация была большая — около пятисот деревьев. Так что прикиньте сами…
В эти минуты Лашке вел радиоразговор. Передатчик он установил в полусотне шагов от лагеря, так что мог не опасаться, что его подслушают.
Он вернулся с передатчиком, когда Коржов уложил в автомобиль почти все имущество.
— Полный успех, Павлито. У вас отличный аппарат. Даже я, очень слабый радист, быстро во всем разобрался. Передатчик тоже советский? Ну-ну, пошутил! Путешествие по сельве — хорошая реклама для русских джипов, не так ли?
— Вообще, хорошая. Но она уже не нужна — распроданы почти все автомобили… Давайте продолжим разговор в пути. Сейчас я разверну машину, и мы отправимся.
— Это уже не требуется. Сеньорита Луиза, мой коллега и сам я — мы благодарны за готовность оказать помощь. Но за нами приедут.
— Кто же?
— Приедут… — Лашке переглянулся с Ловетти, дружески обнял Луизу. — Еще раз спасибо. Вы сделали для нас достаточно много. Продолжайте поездку. Впрочем, оставьте немного еды и пачку сигарет.
Коржов с готовностью сунул руку в нишу передней панели автомобиля.
— Увы, московские сигареты на исходе, — он изобразил огорчение. — Остались только “Кэмел” и “Марлборо”. Возьмете или будете терпеть?
— Очень жаль, — в тон ему ответил Лашке. — Я так привык к вашим сырым сигаретам. Но надо же что-то курить. Давайте эту американскую дрянь!
Все засмеялись, и громче других Коржов. Лотару Лашке были переданы две пачки “Кэмела” и коробок спичек.
— А это от меня, — Хосеба, возившаяся у заднего сиденья автомобиля, протянула Луизе сверток. — Банка апельсинового сока и пирожные.
— Пирожные? — пробормотал Ловетти. — Что за чертовщина! Откуда они взялись?
— В городе открылась новая кондитерская, — пояснила Хосеба. — Я купила четыре коробки пирожных. Первую сразу уничтожил Павлито… Нет-нет, шучу, почти все слопала я сама, он только помогал. Вторая коробка, в которой сухие пирожные, должна доехать до Синего озера — подарок отцу и братьям. Остаются еще две. Одну из них дарю Луизе. Сигареты — мужчинам, пирожные — ей.
Они дружно махали рукой вслед джипу, петлявшему по каменистому берегу реки. Машина объезжала нагромождения скал и деревья, подпрыгивала, кренилась с борта на борт, как лодка в шторм, и постепенно удалялась.
— Вот и все, — сказал Лашке, когда джип скрылся из виду. — Мы снова одни.
— Кто за нами приедет? — спросила Луиза. — Кто и когда?
— Прилетит, а не приедет. Я вызвал геликоптер.
— Вот как? В вашем распоряжении даже геликоптеры! Вы богатый коммерсант.
— Очень богатый. Могу позволить себе все что угодно.
— Например?
— Например? — повторил Лашке. — Что вы скажете насчет собственного острова?
— У вас есть остров? — Луиза иронично сощурила глаза. — Миллионер, владелец острова, а одалживаете сигареты у автомобильного механика!
— Стоп! Бывает, что судья на ринге останавливает бой и предупреждает боксера о неправильном ударе.
— Я нанесла такой удар?
— Конечно. Знали же, при каких обстоятельствах мы остались без сигарет!.. Вот я и вынужден напомнить о правилах игры.
— Тогда и я расскажу. Итак, тонет богач. Ему кричат: дай руку! Но он будто не слышит. Нашелся человек, разбирающийся в психологии такого рода людей. Протянул ладонь тонущему и крикнул: возьми! И богач вцепился в руку спасителя.
— Занятная притча. Только к чему она?
— К тому, что богачи жадны. Ведь мы легко могли освободиться из плена — индейцы ждали предложения о выкупе…
— Надеюсь, вы шутили, рассказывая притчу?
— Да, если рассказ о боксерах был шуткой.
— Ну и язык у вас!
— А мне нравится, что сеньорита умеет огрызаться, — воскликнул Ловетти.
— Сейчас я положу этого огрызающегося противника на обе лопатки, — сказал Лашке. — Наша спутница владела самым дорогим из джипов — “лендровером” и рассталась с ним без единого слова сожаления. Она же, как об этом рассказывали наши общие знакомые, в городе швыряла деньгами. Так почему же богатая сеньорита сама не предложила индейцам выкуп?
— Кто вам сказал, что я богата?
— А джип?
— Он вовсе не мой. Мне одолжили его хорошие люди. И я знаю, они подождут с уплатой за автомобиль.
