купол и шпили с крестами наверху. Мы продолжили путь вверх, завернули за угол и увидели небольшой указатель, прикрепленный к черному с зеленоватым налетом газовому фонарю. На нем значилось «Нерудова».
— На этой улице жил Моцарт, — сообщил Арт, до верха застегивая пальто.
Снова пошел снег, и вместо легких невесомых снежинок вскоре стали падать тяжелые мокрые хлопья. Затем над головой поразительно вспыхнул свет, озарив раздутое брюхо штормовых туч. Последовал раскат грома. Я оглянулся на Карлов мост и реку Влтаву и представил, как артиллерия Габсбургов осыпает город градом пушечных ядер. Мне пришлось пригнуться, сопротивляясь встречному ветру, и следовать за Артом, глядя на ботинки.
Мы завернули еще на одну короткую узкую улочку, а потом вышли из тени на центральную. Мимо нас проносились машины. Впереди возвышалось большое современное здание, жутко имитирующее окружающие его романские и готические. Внизу находилась новая, недавно выложенная и покрашенная стоянка для автомобилей. Две одинаковые башни располагалась по обеим сторонам трехскатной крыши. Фасад блестел, весь покрытый окнами. Некоторые были освещены, другие оставались черными. Служащие в серых курках до талии много перемещались вокруг. Они заносили багаж в гостиницу, выносили его. Ходили они быстро и уверенно, напоминая хорошо вымуштрованных солдат.
— Гостиница «Мустових», — сообщил Арт. — Пять лет назад ее здесь не было. Здесь стояла старая церковь с обрушившейся южной стеной, вся покрытая мхом и разваливающаяся. Там, под аркадой, жили бездомные собаки. Если подойти ночью, можно было слышать, как они воют. Вон там, где сейчас наклонный въезд на стоянку, — показал Артур, — находился алтарь. Деревья пробили стену. Выглядело все так, будто славянские боги вернулись, чтобы потребовать назад отобранное у них Кириллом и Мефодием.
Мы зарегистрировались в гостинице, Арт рухнул на кровать, а я встал у венецианского окна. У нас был большой номер — с двумя отдельными спальнями, кухней, баром из вишневого дерева, гостиной, которая могла служить и кабинетом. Ванна блестела мрамором и латунью. Открывался поразительный вид на город, который стоял на склоне горы. Замок Градчаны располагался над нами. Я видел шпили церкви святого Николая, снег падал в черную воду Влтавы. Все крыши были покрыты белым. Внизу ходили люди, пригнув головы от ветра, видны были только их нечеткие очертания. Я чуть-чуть приоткрыл окно и услышал гудки машин, трамвайные звонки. Транспорт следовал по усыпанным снегом улицам и переулкам.
Небо осветила еще одна вспышка молнии. Я отошел от окна.
— Сделай мне коктейль, — Арт сбросил ботинки и прислонился к изголовью кровати. — Лучше что- нибудь с водкой.
Я нашел банку апельсинового сока в маленьком холодильнике и вылил в стакан, затем щедро добавил водки из маленькой бутылочки.
— Наверное, мы прогуляемся в город, перекусим, может, посмотрим какие-то достопримечательности, — сказал Арт и отхлебнул из стакана. — С братом Альбо встречаемся примерно через четыре часа. Если получится, то вечером посидим в баре. Здесь есть отличный джазовый клуб, «Редута», в переводе — «Бал-Маскарад». — Он закрыл глаза и поставил стакан себе на грудь, обхватив его обеими руками. — Знаешь, чешки с ума сходят по американским мужчинам. Они считают, что мы все — звезды кино.
Наши планы не сработали — Арт заснул после того, как осушил стакан. Мы вышли из гостиницы, как раз когда закончилась буря. Теперь улицы утопали в снегу, он доходил до лодыжек. Ветер полностью прекратился, и город оставался поразительно тихим. Появилось солнце — желтый ореол, пробивающийся сквозь тучи, из которых только что валил снег.
Мы поели в кафе на углу — заказали рохлики-рогалики и баранину кусочками с двумя пинтами крепкого пива. После ужина мы отправились в противоположном от нашей гостиницы направлении, по петляющей узкой улице с домами по обеим сторонам. В зданиях я заметил крошечные двери. Мы собирались посмотреть монастырь святого Тельдена, о чем сообщил Арт. Он сказал, что там размещался старейший монастырь бенедиктинцев всей Восточной Европе, и, в дополнение к книгам Малезеля, монастырь святого Тельдена славился коллекцией средневековых инкунабул.
— Когда я сказал об этом доктору Кейду, он предложил оплатить мне авиабилет, — сказал Артур.
— И ты согласился?
Арт кивнул. Он шел с опущенными плечами, стараясь бороться с холодом.
— Его постоянно забитый бар оплачивает дурную привычку Хауи, — продолжал он. — Это премия Хауи. А билет — моя премия…
Мы шли по узкой улице. Арт остановился у низкой каменной стены. Поверх нее шел черный железный забор с заржавелыми пиками. С забора свисал коричневый плющ, напоминая неухоженные волосы. Мы с Артуром попытались заглянуть на территорию сквозь забор.
— Предположительно, это здесь, — сказал Арт. — Угол Остры и Берека. Ты что-нибудь видишь?
Я видел только ровную землю, покрытую снегом, и желтые бульдозеры с белыми ковшами, которые стояли рядом с горами земли и кучами пиломатериалов. Высокие серые здания окружали пустой участок. Показалась собака, которая бежала вприпрыжку. Она остановилась и стала что-то нюхать рядом с одним из бульдозеров. Арт свистнул, собака подняла голову, увидела нас и снова примялась обнюхивать бульдозер.
— Может, у тебя неправильно записан адрес? — заметил я.
— Я только в прошлом месяце разговаривал со знакомым из университета, — сказал мой приятель.
Он развернулся и прислонился к стене. Арт не выглядел очень расстроенным, но я видел, что настроение у него испортилось.
— Если только он дал мне неправильный адрес… Но я не понимаю, как такое возможно? — продолжал он. Сколько здесь может быть монастырей святого Тельдена?
Мимо проходил молодой человек. Он остановился и повернулся к нам.
— Вы американцы? — спросил он.
Я кивнул. Похоже, Арт его не заметил. Вместо этого он уставился на улицу, глубоко погрузившись и свои мысли.
Молодой человек улыбнулся. На нем была ярко-оранжевая куртка и наушники. Он сиял их, до меня донесся звук музыки правда, негромкий. Молодой человек запустил руку под куртку и выключил музыку.
— Классно, — судя по акценту, он был чехом. — Вы из Нью-Йорка?
— Из окрестностей Нью-Йорка, — ответил я.
Парень кивнул. Лоб у него был покрыт прыщами, столь же красными, как и обветренные щеки.
— Я поеду в Нью-Йорк этой весной, — сообщил он. — К сестре. Она учится в университете. А вы?
— В Абердине.
— Вы ходите там на вечеринки? Много девушек?
— Девушек полно, — медленно произнес Арт, поднял голову и посмотрел на парня. — Ты знаешь, где находится монастырь святого Тельдена?
Молодой человек покачал головой.
— Я не христианин, — сказал он. — Мои родители ходят в церковь, а я не хожу. — Парень улыбнулся и посмотрел нам за спины. — Здесь что-то стояло, — показал он пальцем. — Думаю, церковь. Она сгорела в прошлом месяце. — Молодой человек развел руками. — Был большой пожар. Мы с друзьями сидели у меня на крыльце, курили травку и наблюдали за огнем.
Налетел порыв ветра и растрепал ему волосы.
— Вам нравится курить травку? — спросил он.
Арт посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Сколько? — спросил Арт.
Молодой человек повернулся, посмотрел куда-то в конец улицы и свистнул, сунув два пальца в рот. Мгновение спустя я услышал шум небольшого мотора и увидел пария на «харлее», который ехал к нам. Он был в шлеме и в длинной кожаной куртке. Щиток для лица оказался затененным.
Мотоциклист остановился и снял шлем. У него оказались короткие черные волосы, как и у его приятеля, но выглядел он несколько старше. Они стали переговариваться друг с другом, и парень на
