Фолсе, потом — на грязной лестнице в доме в Стултоне. Если я покину Абердин, то там тоже останется только след от ноги, что-то едва заметное и смазанное на блестящих деревянных полах и мраморных лестницах. Экзистенциальное головокружение будет слишком сильным. Я считал вполне возможным, что если уеду, то однажды проснусь в квартире в Праге и обнаружу, что стал невидимым и невесомым — этаким запоздалым раздумьем, мыслью, пришедшей в голову слишком поздно.
Я сделал глубокий вдох и попытался прояснить мысли.
— Нам следует вернуться в «Мустових», — повернувшись к Арту, сказал я. — Завтра мы поспрашиваем и выясним…
Артур встал и направился к входу в гостиницу «Париж». Он постучался, подождал, прижав ухо к двери, снова постучался и, к моему величайшему удивлению, дверь открылась.
Появился молодой парень в темной коричневой рясе. Его юное лицо смотрело на Арта из дверного проема. Парень моргнул раз, другой, затем попытался поплотнее закутаться в рясу. У него были короткие, довольно жидкие волосы. Его отличали мягкие черты лица и высокий, почти женский голос, который плыл в ночи, словно струйка дыма.
— Dobry vecer. Mate prani? — поздоровался парень. — Добрый вечер. Что вам угодно?
— Dovolte mi, abych se predstavil. Jmenuji se Arthur Fitch, — сказал Арт. — Позвольте представиться. Меня зовут Артур Фитч.
Потом Арт показал на меня:
— Toto je pan Eric Dunne. Это — господин Эрик Данне.
Парень кивнул и улыбнулся.
— Mluvite anglicky? — спросил Арт. Эту фразу я знал. «Вы говорите по-английски?»
Парень поднял руку ладонью вниз и повертел ей несколько раз.
— Альбо Лушини, — произнес Арт.
При упоминании этого имени парень улыбнулся и широко раскрыл дверь.
Он провел нас по короткому коридору с отделанными деревянными панелями стенами, которые пахли, словно старые сигареты. Я смотрел, как снег таял на спине у Арта, капли стекали с пальто на разбитый паркет.
В конце коридора парень открыл дверь в большую комнату с низким потолком. Там стояли маленькие круглые столики. За некоторыми сидели пожилые монахи, ели и разговаривали. На других столиках стояли коробки. На полу лежал красный ковер, стены были обклеены желтыми обоями с перемежающимися золотыми полосами и красными геральдическими лилиями, которые шли от пола до потолка. У дальней стены имелось возвышение, скорее, сцена. Слева от нее шла лестница, слегка загибаясь вправо. Ступеньки покрывала потертая красная ковровая дорожка. В центре сцены стоял латунный шест, вокруг него обвивалась рождественская гирлянда.
Молодой послушник поспешил вперед и склонился перед монахом, который сидел в одиночестве за столом, заваленным открытыми книгами. В руке пожилой монах держал калькулятор. Мгновение спустя он медленно встал и жестом подозвал нас с Артом.
— Заходите, — произнес монах, его сильный четкий голос заполнил комнату. В английском произношении слышался легкий акцент. — Присоединяйтесь к нам. У нас есть еще еда, если вы хотите есть.
Мы с Артом сели за стол. Старый монах улыбнулся мне, я ответил нервной улыбкой. Он оказался невысоким и стройным, с большими густыми седыми бровями, которые напоминали кусты, пустившие корни на краю скалы. Наш собеседник не был одет в монашеское одеяние, как остальные. Вместо этого на нем оказались коричневые спортивные штаны и застиранная футболка с надписью «Мюзикл „Кошки“!»
Старый монах наполнил два стакана из полупустой бутылки красного вина и подтолкнул их по столу к нам.
— Во славу Божью, — сказал он, поднял свой стакан и шумно выпил. — Спасибо за вино, которое приносит радость человеку…
Монах поставил стакан, облизал губы, затем откинулся на спинку стула, сложил руки и улыбнулся. В уголках рта появились морщинки. Я посмотрел на других монахов, которые разглядывали на нас, явно наслаждаясь развлечением.
— Я — брат Альбо, — представился старый монах. — Петер сказал, что вы пришли ко мне.
Арт поставил сумку на пол и представил нас.
— Мистер Корсо из Карлова университета назвал ваше имя, — сообщил Арт. — Я приехал посмотреть вашу коллекцию рукописей.
Альбо кивнул:
— Большую часть удалось спасти. Слава Богу, библиотека загорелась последней, да и потери, в основном, были из-за дыма и воды.
— Мне очень жаль, что вы лишились монастыря. — Артур огляделся и обаятельно улыбнулся. — Но это кажется неплохим местом, чтобы начать все сначала.
— Оно подходящее, — ответил Альбо. — Вы что-нибудь знаете про гостиницу «Париж»? Это был… как же это называется?.. — Монах в задумчивости посмотрел в стол. — Здесь давались низкопробные представления со стриптизом, — наконец с улыбкой выдал он. — На этой сцене танцевали женщины, — он показал на подмостки. — А комнаты наверху? Иногда они предназначались для туристов, но, в основном — для посетителя и той дамы, на которую упал его взгляд.
Монахи живут в заброшенном стриптиз-клубе. Если бы я не был под кайфом, то задал бы тысячу вопросов, но после марихуаны на поверхность всплывает самая чушь. Поэтому я просто сидел с закрытым ртом и широко раскрытыми глазами, потягивал кислое вино, которое разлил Альбо, и пытался концентрироваться на разговоре.
Брат Альбо рассказал нам про гостиницу «Париж», о том, как раньше ею владел Николас Донегар, один из самых знаменитых магов Праги, который изначально открыл здесь ночной клуб. Николаса сбила машина, он умер. И его сын Николас превратил гостиницу «Париж» в притон для наркоманов и проституток. Его через какое-то время арестовали, потом постановили гостиницу снести. Но десять лет ничего не происходило. Она просто стояла на том же месте, заброшенная и гниющая, пока Альбо не обратился в городской совет. Он сказал, что монахам требуется новое аббатство.
— Нам отдали это благословенное здание. Значит, на то была воля Божья, — сказал монах. — А теперь мы продолжаем исполнять волю Божью, собирая деньги и реставрируя когда-то красивое здание. Мы планируем снести сцену, убрать бар, — он показал на противоположную часть помещения, где по всей длине стены шла барная стойка. На стене, на полках, где раньше стояли бутылки, теперь оказались коробки и посуда. — Может, даже откроем приют в свободных комнатах. Но все упирается в деньги.
Он потер большой и указательный пальцы.
— Вам не хватает вашего старого монастыря? — спросил я.
Альбо посмотрел на меня, и у него на морщинистом лице появилась странная улыбка.
— Да, — медленно ответил он. — Наверное, не хватает. Но Господь пожелал, чтобы мы остались здесь, и мы останемся здесь. Слава Божья продлится вечно, и Господь будет радоваться деяниям своим. Это новый путь, который Он выбрал для нас.
«Как и в случае с моей старой фермой, — подумал я. — И со всеми остальными местами, где пришлось побывать».
Я нашел утешение в словах старого монаха. Если бы Господь хотел, чтобы я остался там, то я бы остался.
Арт опустил руку в сумку и достал оттуда книгу Осло и «Универсальный каталог» Гилберта. Он открыл перечень Гилберта и протянул Альбо. Пока монах читал, появилась кошка, она прогулялась по полу. Кошка была черной с белыми лапками и белым носом. Она потерлась о ножку стола с высоко поднятым хвостом, затем направилась к ногам брата Альбо. Выгибая спину, она потерлась мордочкой об его ногу.
— Мистер Корсо сказал, что у вас есть книга Малезеля, — заявил Арт.
Альбо почесал голову.
— У нас много книг, — ответил он. — Я не знаю их все. С кем вы разговаривали, повторите еще раз?
