— Подобные вещи заставляют маленькие городки объединиться, — заявил он, закрывая глаза рукой. — Кафе «У Эдны» пожертвовало десять галлонов горячего шоколада и большую коробку пончиков. Отец Рейнольд весь день молился в Гаррингер-холле вместе с верующими, которые приходили группами.
— Я категорически против подобного, — сказал художник. Он уселся на второй диван напротив Арта и зевнул. — Появляется хоть какое-то оправдание в чем-то поучаствовать — и церковь тут как тут. Они используют любую возможность, вот что я вам скажу, всегда пристраиваются на гребне кризиса. И знаете что еще? Погодите, мне нужно обдумать эту мысль…
Хауи вышел и вернулся через пару минут с бутылкой бренди в одной руке и узким бокалом — в другой.
— Вот что я считаю. — Он откупорил бутылку и налил бренди в бокал. — Дэн решил, что ему требуется уехать — по какой-то причине. Парень поселился в гостинице под вымышленным именем, затем несколько дней назад отправился на прогулку и потерялся. Помните, как в прошлом году он ушел в пеший поход к водопаду у Лошадиной Горы? Мы искали его три часа, ходили по лесу, кричали, звали по имени. Потом был дождь… Мы решили отдохнуть в том маленьком ресторанчике. Как он называется?..
— «Свисток», — подсказал Артур, все еще прикрывая глаза рукой.
Хауи кивнул:
— Да, заходим, и там на стуле сидит Дэн — сухой, как кость. Он читает газету и пьет кофе.
— Но ты ему это не спустил, — напомнил Арт. — Вы ругались и орали перед всем честным народом.
Хауи не донес бокал до рта и отвернулся. У него на лице появилось обеспокоенное выражение, затем художник пожал плечами и выпил содержимое бокала одним глотком.
— Ну, он это заслуживал, — сказал Хауи, вновь наполняя бокал и устраиваясь поудобнее и поглубже на диване.
Мы решили посмотреть шестичасовые новости, и художник отправился за маленьким черно-белым телевизором, который стоял в подвале. Телевизор поставили на пол перед камином, рассевшись вокруг. Наши лица освещались огнем от камина и яркой рекламой моющего средства, пива и подержанных машин («Вы никогда не видели более низких цен на такие поразительные машины, и никогда больше не увидите после окончания этой недели!») Новости на седьмом канале вела моя старая подружка, Синтия Эндрюс. Она неотрывно смотрела на нас, лицо обрамляла новая, более короткая прическа.
— Сегодня продолжались поиски студента местного Абердинского университета… — начала она торжественно.
— Какая отвратительная фотография, — заметил Хауи. — Дэн выглядит на одиннадцать лет.
— Помолчи.
— …Новое развитие событий, которое может помочь полиции пролить свет на местонахождение уроженца Бостона Дэниела Хиггинса. За дополнительной информацией мы обращается к Харрису Гевину. Прямое включение из Абердинского университета.
На экране появился Харрис Гевин в лыжной куртке и черных теплых наушниках. Он стоял на ступенях Гаррингер-холла, за его спиной находилась небольшая группа студентов, они показывали пальцами на камеру и смеялись. В руке корреспондент держал какую-то бумагу, волосы развивались на ветру.
— Я стою на ступенях Гаррингер-холла, в центре Абердинского университета, где поиски Дэниела Хиггинса продолжаются уже второй день…
— Боже, это кретинизм, — произнес Хауи.
— Может, заткнешься и дашь мне послушать? — ответил на это Арт.
— …Эксклюзивный репортаж для выпуска новостей седьмого канала. Анонимный источник сообщил нам, что Дэниела Хиггинса видели сегодня рано утром, примерно в шесть часов. Он ехал на белом седане по трассе 128 в городе Брант с (цитирую) «крупным мужчиной, афроамериканцем». Местная полиция отказывается выдвигать версии, но распространяет портрет пассажира Дэниела Хиггинса…
(В этот момент показали рисунок черным карандашом).
— …Просит всех, у кого имеется информация по этому делу, связаться с полицией Фэрвича по телефону…
— Вау! — воскликнул Хауи и осушил бокал.
Артур откинулся на спинку дивана. Я посмотрел на него, наши глаза на мгновение встретились, и мы оба испытали смущение.
Харрис Гевин брал интервью у какого-то студента. Парень был одет в спортивную куртку Абердина, надпись выделялась под ярким светом софитов.
— Да, я знал Дэна. В прошлом году мы вместе с ним учились на первом курсе, ходили на одни и те же занятия компьютерной грамотности…
Хауи встал и навис надо мной, держа в руке бокал. В одном из белых носков была дыра, оттуда проглядывал большой палец.
— Чернокожий парень? — произнес художник и с жадностью выпил бренди. — Не думаю, что Дэн когда-то хотя бы просто разговаривал с чернокожим парнем.
Артур вскочил и запустил обе руки в волосы.
— В чем дело?
— Он все еще жив, — заявил Арт, глядя на меня, но не видя.
Я лишился дара речи. Артур медленно вышел из гостиной и направился вверх по лестнице. Дверь в его комнату захлопнулась. Нил сел и залаял.
— Конечно, он жив, — сказал Хауи, ни к кому конкретно не обращаясь. Он осушил бокал одним глотком. — Сбежал с чернокожим парнем, черт побери!
Мы с Хауи оставались в гостиной еще примерно час, пили бренди, пока бутылка не опустела. Я слушал рассуждения художника о том, что Дэн, вероятно, запутался. Видимо, его решение «сбежать с каким-то чернокожим парнем» на самом деле явилось опровержением раздражающего образа жизни, который Дэнни не хотел вести дальше. Я не знал, что думать — произошло столько событий, что все казалось возможным. Хотя возможность того, что Дэн жив, представлялась очень маловероятной, это, конечно, было более реально, чем присоединение его к какому-то афроамериканцу для поездки по стране на машине.
Распутина травили, в него стреляли, и, в конце концов, утопили. Возможно, и Дэн оказался таким же живучим. Или свидетель ошибся? Есть много людей, похожих на парня, такого обыкновенного, непримечательного… Я часто забывал, как он выглядит.
Было гораздо легче притворяться, что я тоже сбит с толку, как и все остальные, и в тот день отправился спать, гадая, где Дэн. Мне и на самом деле было это неясно. Проснулся я, надеясь, что Дэнни в целости и сохранности вернется домой, я действительно на это надеялся. Чувство самосохранения притупило ощущение вины, у меня сформировалась эмоциональная черствость и безразличие. Это защищало меня от многочисленных срывов, которые могли бы произойти. Но все они оказались изжиты на прошлой неделе. Теперь я удовлетворялся тем, что просто закрывал свое сознание и смотрел на каждое событие, как на происходящее в книге или фильме. Я дистанцировался так, как только мог, и больше не чувствовал обычных эмоций, — скорее, сохранял абсолютное спокойствие. Так, вероятно, живет наркоман, переходя от одного кайфа к другому. Он ничего не чувствует, не ощущает никакого вкуса, ничего не желает — за исключением попадания в ничто, которое так часто принимают за блаженство. На самом деле, оно блаженно лишь из-за прекращения боли. Я мечтал об отсутствии существования и страстно желал этого. И ничего больше…
Хауи закончил речь о восстании Дэна и рассказал мне о событиях дня. Полиция сновала по территории университета, словно осы или надоедливые мухи на пикнике. Они ныряли в здания, приставали к студентам и преподавателям, которые пришли или помочь в поисках или просто поглазеть на разворачивающуюся драму. Администрация, по словам художника, очень нервничала и смотрела на полисменов, как на неизбежный раздражитель. В ректорате до их пор считали, что исчезновение Дэниела Хиггинса стал частью какой-то изощренной шутки или розыгрыша, которая зашла слишком далеко. Декан Ричардсон заверил всех, что если это на самом деле шалость, устроенная в самое неудачное время и
