— Колосов необходим мне. Вы знаете, товарищ Сталин, мне фактически приходится тянуть две должности: начальника Генштаба и часто представителя Ставки на фронтах. Одних документов приходится прочитывать по сотне в день. Колосов в их оценке очень дельно помогал мне. Я уже переговорил с ним. Он согласился стать моим бескорыстным помощником.
— Если он вам нужен… — А в трубку: — Товарищ Ватутин, Колосов завтра же должен быть у Василевского. Корженевича возьмите начальником штаба фронта, а на место Колосова сегодня-завтра подберем. Найдете у себя — пожалуйста.
На «виллисе» Колосов домчался до Москвы за день. Поздним вечером вошел в кабинет Василевского. Александр Михайлович вышел из-за стола, признательно пожал Колосову руку.
— Не в обиде на меня, что забрал вас с генерал-лейтенантской должности?
— Работать в Генштабе, да еще с вами, намного интереснее. А звания генерал-майор и генерал- лейтенант, по сути, не столь уж различны.
— «Генерал-лейтенанта» получите, как только погоним вермахт к Днепру. Верховный знает вас и не откажет мне в просьбе. Так что сразу задело.
— Спасибо, Александр Михайлович.
Василевский снял трубку, набрал номер.
— Алексей Иннокентьевич, войдите ко мне.
Антонов вошел через минуту. Увидев Колосова, сделал короткий наклон головы.
— Знаю, что знакомы, и все же решил представить вам Григория Семеновича.
Антонов подал руку Колосову, пожал с легкой крепостью.
— Григорий Семенович согласился лично помогать мне, а значит, и вам, Алексей Иннокентьевич. От вашей согласованности во многом зависит качество документов, что будет выдавать Генштаб. Надеюсь…
— С моей стороны, Александр Михайлович…
— А за Колосова ручаюсь я. Так что можете приступать к работе без приглядки и притирки.
— Время бежит. Хотя Верховный еще не определил, как будем начинать кампанию, все же приступим к ее планированию. Начнем с варианта, предложенного Георгием Константиновичем, — с преднамеренной обороны, перерастающей в контрнаступление. Предусмотрим два его варианта. Первый — контрнаступление после срыва генерального наступления немцев и контрнаступления в помощь фронтам, испытывающим опасное давление вражеских армий. В обоих случаях предусмотрите перерастание контрнаступления в общее наступление.
Александр Михайлович подошел к столу с покатой крышкой, отдернул занавеску.
— Я пока кое-что набрал на своей карте. Посмотрите.
Пятисотка была разрисована изящными линиями и стрелами. Синие вклинивались в Курский выступ, красные пересекали синие и устремлялись за его пределы — к Днепру у Киева и Днепропетровска, а севернее — к Гомелю. Более короткие стрелы пронизывали оборону врага… Нигде стрелы не смыкались, хотя было почти очевидно, что в Орловском выступе можно было окружить крупные силы врага. После эффектной операции под Сталинградом такой замысел сражения под Курском обоим генералам показался более перспективным.
— Удивлены, что на карте нет кольца окружения? Строго для вас. И Георгий Константинович, и я предлагали Верховному окружить все германские войска, удерживающие Орловский выступ, он не согласился с нами. Доводы такие: в окружении, как и под Сталинградом, немцы могут держаться и месяц и два; подготовленных позиций у них предостаточно; своим упорством могут лишить нас важных летних месяцев, и к осени мы не преодолеем Днепр, да еще с такими притоками, как Десна и Припять.
Подумав, свое мнение высказал Антонов:
— Конечно, временный фактор очень важен в оперативном искусстве. Но окружение крупных немецких группировок в районах Орла и Полтавы лишит немцев возможности образовать сплошную оборону на Днепре, и наши войска смогут преодолеть реку с ходу.
— Такое суждение мы высказывали Верховному, но он пока остается при своем мнении. Добавил еще одно соображение: подготовка операции на окружение потребует образования крупных ударных группировок, и мы можем упустить момент, когда немецкое наступление уже выдохнется.
Василевский дал помощникам время на обдумывание услышанного, затем добавил:
— Будем надеяться, что нам удастся остановить вражеские группировки вдали от Курска, и тогда сковывающими ударами мы дополним главные, что позволит нам быстрее развить контрнаступление в общее наступление. Пока такой ориентировки для вас достаточно? С любыми соображениями и предложениями заходите ко мне в любой день и час.
— Может быть, Григорию Семеновичу этот день сделать выходным? — предложил Антонов.
— День-то кончился. Если уж завтра…
— Целый день много. Посмотрю на жену, сына, и можно будет заняться работой.
— Поздравляю с наследником, — с шутливой торжественностью произнес Александр Михайлович. — Насколько я помню, был задуман как сталинградец.
— Варя постаралась к моему приезду.
— Поздравляю и я вас, Григорий Семенович, с отцовством и рождением генштабиста. Варе низкий поклон.
5
Войдя в кабинет, в котором он провел многие месяцы, Колосов окинул его тем добрым взглядом, которым смотрят после разлуки на давнего товарища. Изменений заметил не много. Взгляд остановил на городском телефоне: позвонить Варе сейчас или нагрянуть неожиданно? Склонился удивить неожиданным появлением на пороге. Помчался наугад — жена с сыном должна быть у стариков. Они же возятся с ребенком, когда она занята в театре. Но его неожиданное появление Варя могла расценить как подозрение, и набрал телефонный номер. Услышав голос, взволнованно спросил:
— Бодрствуешь?
— Гриша, ты?! — почти крикнула Варвара. — Неужели звонишь из Москвы — слышимость отменная.
— С известного тебе здания на Арбате. Если очень хочешь меня видеть, примчусь через минуты.
— О чем ты говоришь, Гриша! Не хочу, а жажду видеть, слышать и обнимать тебя.
Едва Григорий нажал кнопку звонка — дверь тут же распахнулась. С театральностью, вошедшую в привычку, охватила мужа руками, как лебедь-птица, и принялась самозабвенно целовать в губы, щеки, виски.
Вошли в комнату-кухню. Варвара осмотрела мужа со всех сторон:
— А генеральский мундир неплохо красит тебя, Гриша. Не бросишь полнеющую актрису?
— Женщина в теле — моя давняя мечта.
— Неужели я растолстела?!
— В самую меру. Теперь ты мягче, теплее… еще более любимая.
— Выкрутился, — ответила Варя, наградив мужа долгим поцелуем.
Из своей комнатушки вышли старики.
— С приездом или возвращением тебя, Гриша? — произнес старик, как-то неловко взглянув на генеральские погоны. Обнявшись с ним, пропустил жену. Потому, как она по-матерински просто обняла зятя, для нее он в первую очередь был мужем дочери, отцом внука, а остальное…
— Я бы хотел взглянуть на сына. Не возражаете? — с нетерпением спросил Григорий.
— Богатырь, басистый, в Большом будет петь, — с гордостью отозвался тесть.
— Парням положено следовать дорогой отцов. Так что…
Григорий и Варя в обнимку подошли к сыну, спавшему в деревянной кроватке, сбитой дедом.
— Голосистый в меня, а в остальном — я хотела, чтобы похож был на тебя, — прошептала
