Мне донецкая степь колыбельную пела.
Отчего ж у меня холодеет спина,
Лишь заслышу 'колодец' с приставкою 'белый'?
Видно, каждым из нас не кончается след Или даже пунктир в родовые истоки. Мне понятен теперь ностальгический бред Двух соседей - хасидов о Ближнем Востоке.
Всё же разные мы. Даже русский язык Нам не выразит то, что душою зовётся. 'Исторической родины' мёртвую зыбь Не сравнить с ощущеньем живого колодца.
Наяву ль, в душе ль - он со мною всегда В дни коротких свиданий и в годы разлуки. Чуть закрою глаза - и струится вода Чистым звоном ключа на усталые руки.
Я умою лицо, помолюсь на Восток. Не на Ближний, конечно, а на настоящий. И глотну из бадейки целебный глоток Настоящей воды, белопенно кипящей.
И сожмётся пространство в границе ведра. Лишь земля под ногами прогнётся упруго, Да промчат облака на незримых ветрах По подёрнутой рябью поверхности круга.
Воду молча смахну я с усов. (Хороша! Нет на свете студёней и слаще, поверьте!) И вдоль пожни пойду я к горе не спеша, Собирая в букет сухозвонный бессмертник.
Он неярок на цвет, неказистый на вид И манит только тем, что с годами не вянет. …Если каждый в душе свой родник сохранит, Мы стоять на земле будем крепко, славяне.
СОЛДАТСКАЯ КРУЖКА
Память детства… это ли не чудо?!
И на дне как будто бы рисунки Заиграли, золотом горя.
Вдруг среди разорванного дня Невесть как, неведомо откуда Что-то входит давнее в меня.
Пил он крупно, жадно, но умело Ни толчка в натруженной руке, Только капля вытекла несмело, Оставляя след на кадыке.
.Помню залпом вздыбленное утро. Облаками - пыль во все концы, - Отступив, сквозь наш Червонный хутор Проходили группами бойцы.
А лицо! Улыбкою зарило. Ах, вода!.. Ну, чистая слеза. На прощанье кружку подарил он, Наклонясь, с улыбкою сказал:
Тяжело в пыли ступали ноги, Выбивались из последних сил. Вдруг один отстал среди дороги, У меня напиться попросил.
'Вот, возьми, чтоб памятью живою Вспоминал ты нынешний денёк. Ну а я поговорю с войною И вернусь за кружкою, сынок'.
Вынул кружку бережно из сумки, Сдул на землю крошки сухаря,
И ушёл. И больше уж не видел Я его на жизненном пути. Как жалел я в искренней обиде, Что меня солдату не найти!
Что свой адрес, тот, первоначальный, Я сменил десятки лет назад, Что теперь, и встретившись случайно, Не узнал бы мальчика солдат.
Как всё это больно и щемяще. Мне теперь не нужно ничего, Только бы из сонма уходящих Задержать любого одного.
Поддержать, согреть его собою, Хоть со мною он не говорил,
Не дарил мне кружку с поля боя.
Он ведь больше - жизнь мне подарил.
Мы с ним сядем как-нибудь под вечер Во дворе, у общего стола, Разольём, как водится, за встречу, Чтоб она последней не была.
Выпьет он за павшего комбата, И за опалённого огнём Моего знакомого солдата, И за то, что помню я о нём.
Встану я, взволнованный. И тоже Выпью за бойца. И в свой черёд - За того мальчишку, кто, быть может, Мне воды однажды поднесёт.
ГЕОГРАФИЯ ДУШИ
Вновь лечу я во сне, окрылённый, Но внизу подо мной не мираж, А живой бело-красно-зелёный, Милый сердцу славянский пейзаж.
Бор дубовый, берёза, калина. Что милее - судить не берусь, Мать - Россия, сестра - Украина И зазноба души - Беларусь.
ГЕННАДИЙ КИРИНДЯСОВ ПЕСНИ СЛЕД БЕЛЫМ ПО ЧЕРНОМУ
Был в анкете вопрос: а любимый ваш цвет? И при этом подтекст утонченный. Я люблю, отвечал для себя и для всех, Белым по чёрному.
И не то что люблю - просто память не сжечь Обо всём, безнадёжно сожженном… Свечи тают в ночи, и звучит моя речь Белым по чёрному.
Падай, пепел, с небес на обугленный мир, Вороньё, закричи обречённо!.. Голубей выпускали с мальчишками мы Белым по чёрному.
В гимнастёрке учитель. Светла голова. Мел скользит по доске увлечённо:
'Мама. Родина. Счастье. Победа. Москва…' Белым по чёрному.
Встань, отец, и допей моей жизни вино, Не гляди на награды почётные… Лишь плывут облака над могилой его Белым по чёрному.
Я рубил узел гордиев множество лет, - Узелками обиды несчётные… Самолёт реактивный роняет свой след Белым по чёрному.
Я покоя не знал - бунтовал, как весна. Говорили мне: будь порасчётливей. Но остался собой. Только вот седина Белым по чёрному.
КИРИНДЯСОВ Геннадий родился в 1949 году в селе Рысаево Кувандыкского района Оренбургской области. Окончил Саратовский государственный университет. Тридцать три года работает в газетах России и Украины: 'Красное знамя' Новобурасского района Саратовской области; 'Краматорская правда' Донецкой области; 'Вечерний Киев'; 'Киевские ведомости'. В1998 году был избран депутатом Киевского городского совета и утверждён на его сессии главным редактором муниципальной газеты 'Крещатик'. Заслуженный журналист Украины. Живёт в Киеве
ГАРМОНЬ
Она была с потёртыми мехами, Сипели, западая, голоса. Ремень, пропахший потом и духами, С пустого рукава теперь свисал. Война дотла испепелила лето - Дождя как будто не было сто лет, И хлеборобам звук гармошки этой Пророчил избавление от бед… Был голос её горестней и глуше Вблизи от горя, голода и дел.
Казалось, что никто её не слушал, А может быть, и слушать не хотел. Но гармонист, молчание нарушив, Пел про весну, платочек голубой, Про яблони цветущие, и груши, И про огонь в землянке фронтовой… Ещё взойдут хлеба на пепелище И золотым оркестром зазвенят, Ну а пока то яростней, то тише Поёт гармонь от имени солдат.
ДРУГУ-ЧЕРНОБЫЛЬЦУ
Давай, дружище, выпьем за весну, За белый май с чернобыльской
отметиной. На чёрных крыльях аисты несут Тоску по дому, где огонь не светит нам. Где стронциево светят образа В родных недоразграбленных светлицах, Где самосёлов светлые глаза Не устают спасительно молиться… Где звёздной ночью льнёт полынный свет На струны трав в гитарных переливах, Где ты, мой друг, оставил песни след - Такой щемящей и такой счастливой.
