драматических, ничего необычного нет. Скажу больше: в них нет ничего предосудительного. Война слишком серьезное дело, чтобы бросаться в нее очертя голову. Но любое уважающее себя государство, любая ответственная и дееспособная власть просчитывает такие ситуации заранее. В нужный момент у нее готов ответ — и не только дипломатический — военный.
На этот раз его не было. Не потому ли командование Северо-Кавказского военного округа медлило нанести сокрушительный удар, за что его упрекают генералы-отставники? Не потому ли в первые часы у наблюдателей сложилось впечатление, что 'наши миротворцы сидят, как кролики, под обстрелом и не-
сут потери. Им что, мандат миротворцев не дозволяет защитить себя? Или боятся, что их объявят агрессорами и призовут на помощь американцев?' ('Независимое военное обозрение', № 28, 2008)?
Замешательство в верхах отразилось и в реакции российских СМИ. В них царил сумбур. В утренних выпусках новостей ведущие с интонацией учительниц, отчитывающих нерадивого ученика на педсовете, говорили об 'авантюристе' Саакашвили. При этом неизменно подчеркивали, что он оказался в изоляции: Запад и прежде всего Америка не поддержали его.
Наивное самообольщение, показывающее, что и после начала войны Россия оставалась ведомой. Она рассчитывала, что в Вашингтоне все-таки возьмут трубку и дадут добро на 'твёрдую позицию'.
Полное непонимание планов Америки и характера Саакашвили! Позволю себе процитировать мою статью, напечатанную в 'Нашем современнике' через несколько месяцев после 'революции роз': '…Новый грузинский лидер — человек войны. В день падения Батуми он сказал: 'Дальше будет Абхазия' ('МК', 07.05.2004). Скорее всего, дальше будет Южная Осетия. Она слабее и хуже защищена, чем Абхазия' ('Наш современник', № 7, 2004).
Не составляла секрета и специфическая роль, отводимая Соединенными Штатами грузинскому лидеру. Его для того и поставили, чтобы провоцировать Россию, вовлекать в разнокалиберные конфликты. Об особом задании — взорвать обстановку накануне президентских выборов США и помочь драчливому Маккейну попасть в Белый дом на милитаристской волне, на исходе августа прямо сказал Путин в интервью каналу ARD.
Co своей стороны обращу внимание на существенную деталь, ускользнувшую от внимания экспертов. Пятидневную войну можно без преувеличения назвать отпускной. Ключевые фигуры с той и другой стороны находились на отдыхе. О грузинском отпускнике — министре обороны Давиде Кезерашвили писала немецкая 'Бильд' (28.08.2008), желая подчеркнуть невиновность Грузии. Но и Д. Медведев находился в отпуске, а премьер В. Путин в зарубежной командировке. К т о нажимал на рычаги конфликта?
В последнее время заговорили о роли американской разведки. Установлено, что американцы передали Саакашвили ложную информацию, будто в ночь на 8 августа около 200 российских танков прошли через Рокский тоннель. После этого грузинский президент отдал приказ о штурме Цхинвала ('Независимая газета', 01.09.2008).
Если — подчеркиваю: если! — допустить, что Н. Злобин не лукавил, говоря о возможности 'компромисса по Южной Осетии', якобы обсуждавшейся американской и российской сторонами нынешним летом, то нетрудно представить, по какой схеме американская разведка спровоцировала войну. 'Компромисс' мог заключаться в разделе Южной Осетии по линии, проходящей у селения Джава. С военной точки зрения это решение оптимально: Цхинвал окружен грузинской территорией, и его трудно защищать. Между прочим, в репортажах с места событий говорилось о слухах, будораживших осетин: 'Говорят, что Цхинвал хотят отдать грузинам, чтобы провести границу по Джаве' ('Коммерсантъ', 11.08.2008). Сообщая о мифических танках, американцы тем самым подталкивали Саакашвили: поторопись, русские уже берут 'свою долю'.
Не настаиваю на этой версии. Правды, мы, скорее всего, никогда не узнаем. Но вовлечённость американцев в развязывание конфликта уже не вызывает сомнения у экспертов, в том числе объективных наблюдателей из-за рубежа (см. интервью Дж. Кьезы газете 'Завтра' — № 35, 2008).
Тем не менее версия о 'вышедшем из подчинения' и якобы 'подставившем американцев' Саакашвили просуществовала в российском информационном поле несколько дней. Любопытно, что её, в конце концов, позаимствовали у нас сотрудники Госдепа, видимо, осознав необходимость дистанцироваться от чересчур кровавых аспектов цхинвальской бойни. 'Мы до последнего убеждали Грузию не делать этого', — заявил в первом же интервью новый посол США в Москве ('Коммерсантъ', 22.08.2008).
После этого российская печать вновь ухватилась за обсосанную пустышку. Так не хотелось признаваться самим себе, что отношения со Штатами ис-
порчены бесповоротно! 'Это еще не кризис', — убеждал корреспондентов 'высокопоставленный источник' в Кремле ('Коммерсантъ', 15.08.2008). А в это время западная печать писала: 'Отношения России и Запада достигли самой критической отметки на памяти нынешнего поколения' ('Обзор прессы', 28.08.2008. Inopressa.ru).
В отличие от 'мятущихся' российских СМИ, западная пропаганда с самого начала методично и размашисто садила по России. Свидетельство того, что у Запада наличествует стратегия в отношении Москвы, а у нас такой стратегии нет. Настрой заокеанских СМИ характеризуют заголовки крупнейших газет: 'Россия посмела' ('Вашингтон пост') и 'Остановите медведя' ('Интер-нейшнл геральд трибьюн').
Те, кто видел прямую трансляцию заседания Совбеза ООН 10 августа, не забудут, как западные делегаты один за другим обрушивались на оставшуюся в одиночестве Россию. 'Мы должны осудить атаку России на независимость Грузии', — пламенно вещал представитель США. 'Россия не имеет права', — подхватывала англичанка.
Вскоре в дело включилась 'тяжелая артиллерия'. 'НАТО не позволит Москве одержать победу в Грузии, — грозила К. Райс. — Мы воспрепятствуем российским стратегическим амбициям' ('Коммерсантъ', 20.08.2008).
Чего мы только не наслушались, кого не повидали за три августовских недели!
Мы слышали откровенных врагов. Когда американский военный эксперт С. Бланк вопил: 'Почему грузинские войска не атаковали Рокский тоннель?' (Коммерсантъ, 20.08.2008) - он наглядно демонстрировал, что Соединенные Штаты не являются беспристрастным наблюдателем. Они — сторона конфликта. Подобные истерические крики подтверждают правоту М. Хальтера, во всеуслышание сказавшего о 'войне Запада и России'.
Заокеанские кандидаты в президенты соревновались в антироссийской риторике. Победил Маккейн, с его давней ненавистью к 'Советам', выношенной за пять с лишним лет вьетнамского плена, выстраданной, выпаренной до состояния ядовитого кристалла. В полемическом вдохновении он назвал себя 'грузином' ('Независимая газета', 01.09.2008) и призвал — в качестве наказания России — признать независимость Чечни и Северного Кавказа (Телеканал 'Вести', 02.09.2008).
Подсуетились и наши соседи. Президенты Польши, Литвы, Латвии и Эстонии в совместном заявлении квалифицировали происходящее как 'агрессию против одной из малых стран Европы' и потребовали обрушить на Россию все возможные кары ('Независимая газета', 11.08.2008).
Мы видели 'миротворцев' из Старой Европы. Они приезжали в Москву, чтобы 'остановить войну', и благородно подчеркивали собственную беспристрастность. Но когда возвращались в свои столицы, их тон менялся. Министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, выступая в Хельсинки, назвал действия Москвы 'неприемлемыми', и предложил 'взвесить возможность членства ('Финляндии. — А. К. ) в НАТО' ('Хандельсблат', 28.08.2008. Цит. по: Inopressa.ru). Этот шаг в корне изменил бы традиционную политику нейтралитета нашей северной соседки.
Другой переговорщик — министр иностранных дел Франции Бернар Куш-нер пошел еще дальше. Он занялся малопочтенным, особенно для дипломата высшего ранга, подстрекательством. Следующими жертвами России, провозгласил он, вернувшись в Париж, могут стать 'Украина, а именно Крым, и Молдавия' ('Коммерсантъ', 28.08.2008).
Главный 'миротворец' — президент Франции Николя Саркози, разработав принципы прекращения огня и добившись их подписания Медведевым, параллельно созвал экстренный саммит Евросоюза, где первоначально планировали ввести санкции против России.
Так можно ли верить этим 'друзьям'? И как теперь прикажете относиться к документам, подписанным при их посредничестве? Не следует ли заключить, как делает С. Кургинян, что это соглашения
