М. А. Полетовой, стр. 225) с философией крупнейшего мыслителя ХХ в. А. Ф. Лосева, изложенной им в повести 'Жизнь', которая впервые была опубликована в 1989 г.:

'Родина требует жертвы. Сама жизнь Родины - это и есть вечная жертва. ‹…› В самом понятии и названии 'жертва' слышится нечто возвышенное и волнующее, нечто облагораживающее и героическое. Это потому, что рождает нас не просто 'бытие', не просто 'материя', не просто 'действительность' и 'жизнь', - всё это нечеловечно, надчеловечно, безлично и отвлечённо, - а рождает нас Родина, та мать и та семья, которые уже сами по себе достойны быть, достойны существования, которые уже сами по себе есть нечто великое и светлое, нечто святое и чистое. Веление той Матери Родины непререкаемы. Жертвы для этой Матери Родины неотвратимы. Бессмысленна жертва какой-то безличной и слепой стихии рода. Но это и не есть жертва. Это - просто бессмыслица, ненужная и бестолковая суматоха рождений и смертей, скука и суета вселенской, но в то же время бессмысленной животной утробы. Жертва же в честь и во славу Матери Родины сладка и духовна. Жертва эта и есть то самое, что единственно только и осмысливает жизнь. Преступление, жестокость, насилие, человеконенавистничество, - всё это ополчается на нас и на нашу Родину. Но всё это только и можно, только и нужно одолеть ради благоденствия Родины. Возмутиться отдельным преступным актом и вступить с ним в борьбу - мало. Это и всякое животное вступит в борьбу за то, что оно считает принадлежащим себе. Нет, побороть противника не ради себя и не ради своей идеи, и даже не ради только ближнего, а ради самой Родины, - вот где подлинное осмысление всякой человеческой борьбы против зла' (Лосев А. Ф. Я сослан в ХХ век… М., 2002. С. 544-545).

ЮРИЙ ПАВЛОВ

ЖЁЛТЫЙ СБОРНИК НА РУССКУЮ ТЕМУ

Во второй половине 80-х годов XX века началась очередная - теперь либеральная - кампания по дискредитации классиков русской литературы. Кампания, которая в XXI веке набрала ещё большую силу. Книга Вячеслава Пье-цуха 'Русская тема', вышедшая 10-тысячным тиражом, огромным по нынешнему времени, - типичный образчик продукции такого рода.

В аннотации к книге говорится, что в ней собраны 'очень личностные и зачастую эпатажные эссе'. За этими словами, по сути, не стоит ничего: жанр Пьецуха не раскрывает сути главной проблемы, с которой сталкивается читатель. А она заключается в том, насколько авторская версия литературной биографии героев книги соответствует реальным фактам жизни и творчества русских классиков. И с этим - добросовестным, объективным, профессиональным отношением к фактам - у Вячеслава Пьецуха большие проблемы. Особенно явные там, где он говорит о нелюбимых им писателях.

Эссе 'О гении и злодействе' буквально фонтанирует неприязнью к Ф. М. Достоевскому, что для единомышленников Пьецуха - давняя традиция. Особость позиции автора 'Русской темы' проявляется иначе: он приписывает отношение ненавистников великого писателя всем его современникам. Эссе начинается утверждением, которое станет ключевым, лейтмотивным:

'Достоевского не любили. Его не любили женщины, каторжники, западники, студенты, III Отделение, демократы, аристократы, славянофилы, наборщики, домовладельцы, издатели и писатели'.

В этом суждении Пьецуха вызывает возражение и само деление на группы, границы между которыми условны, подвижны либо вообще отсутствуют (как в случае с западниками и демократами), и единодушие внутри каждой группы, и то, как определяется всеобщее отношение к Достоевскому. Говорить о всех группах 'нелюбителей' писателя нет места и смысла, приведу несколько примеров, свидетельствующих об ином - о любви к Достоевскому.

Лев Толстой, как известно, не жаловал многих своих предшественников и современников. К Федору же Михайловичу он испытывал любовь, в чём признается в письме к Николаю Страхову. Подтверждением искренней приязни стала и реакция Льва Николаевича на смерть Достоевского: '…И вдруг, когда он умер, я понял, что он был самый близкий, дорогой, нужный мне человек'; 'Опора какая-то отскочила от меня. Я растерялся, а потом стало ясно, как он мне дорог, и я плакал и теперь плачу'.

Каторжане не любили Достоевского до тех пор, пока он не видел в них людей, когда же писатель стал смотреть на собратьев по несчастью 'марей-скими' глазами, научился находить человека в человеке, неприязнь к нему исчезла.

Об отношении читателей к Достоевскому говорят тиражи тех журналов, которые он редактировал и где был основным автором. В первый год издания 'Времени' подписчиков было 2300; а уже в следующем году их стало 4302 человека. Ситуация повторилась через десять лет в 'Гражданине'. В 1871 году тираж умирающего журнала с 'плохой' репутацией с приходом Достоевского сразу увеличился в два раза.

О любви к писателю людей разного происхождения, положения, мировоззрения свидетельствует их реакция на его смерть. Достоевского провожали в последний путь великие князья, кабинет министров во главе с Лорис-Ме-ликовым, Владимир Соловьёв, Константин Победоносцев, Николай Страхов и многие другие известные и неизвестные люди России. Более 10 тысяч человек заполнили Кузнечный переулок и Владимирскую площадь, одних венков было шестьдесят семь, пятнадцать певчих хоров… По свидетельству Н. Страхова, 'похороны Достоевского представляли явление, которое всех поразило. Такого огромного стечения народа, таких многочисленных и усердных заявлений уважения и сожаления не могли ожидать самые горячие поклонники покойного писателя. Можно смело сказать, что до того времени никогда ещё не бывало на Руси таких похорон'.

И в других главах 'Русской темы', в первую очередь таких, как 'Товарищ Пушкин', 'Нос', 'Тяжёлые люди, или Провидение и поэт', 'Одна, но пламенная страсть', 'Последний гений', Пьецух стремится принизить, опошлить, осмеять всё то высокое в жизни и литературе, которое собственно и делает человека личностью духовной, а литературу - национальной, русской. Главная цель автора книги - представить жизнь-трагедию как жизнь-анекдот, христо-центричную отечественную словесность как порождение 'тяжелых людей', 'злодеев', писателей, по-разному ущербных, отпавших от Бога. Например, в эссе о Сергее Есенине 'Одна, но пламенная страсть' утверждается, что главной страстью поэта была не его любовь к России, а страсть к самоубийству, самоуничтожению, якобы присущая русским.

В отличие от многих и многих, 'правых' и 'левых', Вячеслав Пьецух версию об убийстве Сергея Есенина обходит стороной, даже не упоминая о ней. Обходит по понятным причинам. С Э. Хлысталовым, Ф. Мороховым, С. Куня-евым, Е. Черносвитовым и другими исследователями, убедительно доказывающими факт убийства поэта, Пьецух спорить не решается. Версия же о самоубийстве органично вписывается в миф о страсти к самоуничтожению.

Произведения Есенина Пьецухом не анализируются, что характерно для всей книги 'Русская тема'. Не анализируются, уверен, потому, что сие занятие явно не по силам Вячеславу Алексеевичу. К тому же, видимо, он понимает, что к текстам Есенина ему лучше не прикасаться… Они сами по себе - опровержение сверхнесправедливых, убогих, мертворожденных оценок Пьецуха. Цитировать их мерзко, но приходится: '… Он постоянно сбивался с истинного пути. Отсюда все эти пьяные клёны и тополя, буйные головушки, бесконечные синтаксические ошибки, невозможные конструкции, вроде 'И мечтаю только лишь о том', сусальности и прочие 'спинжаки'; '…Он наиболее живо отразил нашу национальную наклонность к самоуничтожению, улестил русака разнузданностью и надрывом своей поэтики'.

Когда же Пьецух 'развенчивает' Есенина на материале фактов его биографии, то наглядно демонстрирует свои 'знания', свою редкую 'учёность'. Особенно меня умиляет следующее утверждение: 'Частенько ночевал по милицейским пикетам, но без последствий, поскольку Каменев приказал уголовных дел на Есенина ни под каким видом не заводить'.

Про пикет - это, конечно, сильно сказано, словно бы иностранцем… Спишем сей казус на особую возбуждённость Пьецуха, вызванную 'спинжа-ками' и 'бесконечными синтаксическими ошибками'. Зададим риторический вопрос: суд над поэтом и многочисленные уголовные дела, заведённые на него, - это не 'последствия'? Знает об этих фактах Пьецух или нет, сказать затрудняюсь, хотя знать обязан. По свидетельству Сергея Куняева, на сегодняшний день удалось обнаружить 8 уголовных дел (три оригинала и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату