'…Надо усиленно покровительствовать торговле и промышленности, а главное - спекуляции, роль которой заключается в противовесе промышленности: без спекуляции промышленность умножит частные капиталы и послужит к поднятию земледелия, освободив землю от задолженности, установленной ссудами земельных банков. Надо, чтобы промышленность высосала из земли и руки, и капиталы и, чрез спекуляцию, передала бы в наши руки все мировые деньги и тем самым выбросила бы всех гоев в ряды пролетариев. Тогда гои преклонятся перед нами, чтобы только получить право на существование'.
'От нас исходит всеохвативший террор. У нас в услужении люди всех мнений, всех доктрин: реставраторы монархии, демагоги, социалисты, коммунары и всякие утописты. Мы всех запрягли в работу: каждый из них со своей стороны подтачивает последние остатки власти, старается свергнуть все установленные порядки. Этими действиями все государства замучены; они взывают к покою, готовы ради мира жертвовать всем; но мы не дадим им мира, пока они не признают нашего интернационального Сверхправительства открыто с покорностью…
Раздробление на партии предоставило их все в наше распоряжение, так как для того, чтобы вести соревновательную борьбу, надо иметь деньги, а они все у нас'.
'…Признанное банкротство лучше всего докажет странам отсутствие связи между интересами народов и их правлений'.
'После того, как мы ввели в государственный организм яд либерализма, весь его политический облик изменился; государства заболели смертельным недугом - заражением крови. Остаётся только ожидать конца их аго-н и и'.
Кто бы ни являлся коллективным автором этого сочинения - невозможно отрицать: ему присущи великолепное знание законов общественного устройства и человеческой психологии. Невозможно и не обратить внимание на то, что многое из написанного в 'Протоколах' обращено не столько к настоящему - сколько к будущему. И прозрения здесь не отделить от чётко прописанного сценария.
Сергей Нилус с печалью указывал на то, что власть игнорировала этот документ, а в адрес него самого либеральной печатью была развязана травля. И сейчас можно бы с лёгкостью в мыслях необыкновенной отмахнуться от этой 'подделки', не зная слов такого высокоосведомлённого исторического деятеля, как Вениамин Дизраэли, лорд Биконсфильд, на роман которого 'Конинг-сби' в подтверждение мысли о мировом еврейском заговоре ссылался Нилус и который предупреждал в 1856 году:
'Невозможно скрыть, а потому и бесполезно отрицать, что значительная часть Европы покрыта сетью этих тайных обществ,
И ведь кое-кто из читавших наверняка рассчитывал воспользоваться этой 'гипотетической' силой, чтобы, захватив власть, ликвидировать и эту силу тоже. С помощью 'всеохватившего террора'.
'Еврейская составляющая' первой русской революции была весьма солидной. Когда депутаты Первой Государственной Думы в 1906 году предлагали изъять из употребления слово 'русский', как якобы раздражающее другие народы, они уже могли опираться на труды своеобразных 'теоретиков' вроде известнейшего тогда и весьма скандального публициста Александра Амфитеатрова, выпустившего в 1905 году книгу 'Происхождение антисемитизма', где содержались следующие откровения: 'Евреи делали революцию, делают и будут делать до тех пор, пока революционные преобразования не одолеют российскую государственность, и она не падёт в прах под дыханием тех демократических равенств, во имя которых гений еврейских эбионов за восемь столетий до Рождества Христова исправлял старые кочевые законы Моисея социалистическими статьями Второзакония… Евреи не могут не делать революции активной или пассивной, потому что социальная революция - их назначение, их история среди народов… Еврейство - единственный народ, которого союз опирается не на искусственную политическую лепку тех или иных границ и условий управления, но на огромные философские идеи, независимые от границ… Еврейство разлилось по Европе и странам, воспринявшим её цивилизацию, как живой закон социальной совести… Два раза социальная совесть, воплощённая еврейством, торжествовала над миром. Первый раз, когда она выделила из себя евангельский идеал. Второй период переживаем мы. Период, когда пробуждающаяся совесть Европы вооружилась догматами великих социалистов, рождённых и воспитанных еврейством, чтобы разрушить церкви, государства, неравенство классов для того нового Иерусалима, о котором первые сны рассказывал нам еврей Исайя, а последние систематизировал еврей Маркс… Еврей осуждён на революционерство, потому что в громах Синая ему заповедано быть ферментом в тесте мира… Евреи никогда не были довольны ни одним правительством, под власть которого их отдавала историческая судьба… И не будут, потому что идеал совершенной демократии, заложенной в их душе, никогда ещё не был осуществлён… '
Примечательна дальнейшая эволюция этого плодовитого беллетриста, что был 'либералистее' иных записных либералов. После опубликования пошлейших фельетонов и карикатур в адрес царской семьи он, 'опасаясь преследований', бежал за границу и, живя там, беспрепятственно печатался в русской прессе. Во время 1-й мировой войны явил себя 'патриотом из патриотов', перед Февральской революцией вернулся в Россию, а после Октябрьской эмигрировал окончательно. Последние годы жизни провёл в Италии, где не уставал восхищаться Муссолини и его режимом. О шабесгойском сочинении 'Происхождение антисемитизма' он, насколько известно, больше никогда не вспоминал.
…А в 1903 году в Россию приехал Теодор Герцль, он на встрече с тогдашним министром внутренних дел Плеве заявил, что действует 'от имени всех
российских евреев', и выдвинул альтернативу 'либо сионизм, либо революция' и призвал русских евреев воздержаться от революционной деятельности. Но тайным обществам никакая 'еврейская эмансипация' была не нужна, кровавые столкновения на национальных окраинах Российской Империи - в Молдавии, на Украине, - именуемые 'погромами', лишь увеличивали смуту - что и необходимо было для дискредитации и расшатывания самодержавной власти…
В это же время самодержавная власть неустанно расшатывала сама себя.
В мае 1905 года состоялся сход крестьян Московской губернии под руководством земско-либеральной демократической интеллигенции и принял приговор об организации Всероссийского крестьянского союза. Но ещё раньше, 17 апреля, был издан 'Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости', устанавливавший права ревнителей старой веры наравне с правами сектантов, магометан и язычников. 'Отпадение от православной веры в другое христианское вероисповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных последствий в отношении личных или гражданских прав'. После двух с половиной столетий преследований и ущемлений староверы впервые ощутили себя полноправными гражданами империи, охраняемыми силой закона. Какова была реакция на это событие ревнителей древлеправославия, я в малой степени ощутил столетие спустя.
…Ласковый майский день 2005 года.
На Рогожском староправославном кладбище возле Покровского кафедрального собора - нешумное оживление. Лица прихожан светились радостным светом, многоголосое звучание вокруг напоминало полёт шмелей над цветочным лугом. Кажется, только благочиние сдерживало немногословных мужчин с окладистыми бородами, пожилых, молодых женщин и совсем юных девушек, облачившихся в белые праздничные кофточки, повязавших на голову белоснежные платочки. Иначе голоса звучали бы ещё громче и ещё радостнее.
Ровно сто лет назад во исполнение императорского 'Высочайшего указа об укреплении начал веротерпимости' были распечатаны алтари Христовых храмов Рогожского кладбища в первый день Святой Пасхи. 'Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением моего доверия и сердечного благоволения к старообрядцам, искони известным своей непоколебимою преданностью Престолу', - говорилось в высочайшей телеграмме государя на имя московского генерал-губернатора.
Вот как вспоминал об этих событиях столетней давности секретарь Совета общины Рогожского кладбища Фёдор Евфимьевич Мельников: 'Пасхальная заутреня была совершена в обоих храмах уже с
