Иное дело в Германии. Сталин уделил особое внимание в речи 5 мая 1941 г. характеристике тех положительных изменений, которые произошли в подготовке и вооружении германской армии после окончания Первой мировой войны. По его мнению, немцы критически пересмотрели причины своего разгрома и нашли пути для лучшей организации собственной армии, ее подготовки и вооружения. Военная мысль германской армии двигалась вперед. Армия вооружалась новейшей техникой, обучалась современным приемам ведения войны и тем самым приобрела большой боевой опыт. Сталин отметил как неоспоримый факт, что на тот момент у Германии была лучшая и по технике, и по организации армия.
Германское руководство извлекло политические уроки из Франко-прусской войны 1870 г. и из Первой мировой войны 1914-1918 гг. В 1870 г. немцы воевали против одной Франции, имея в тылу нейтральную Россию, и разбили французов. В 1914-1918 гг. Германии уже пришлось воевать на два фронта – на западе против Англии и Франции, а на востоке против России, в результате чего немцы в конечном итоге и потерпели поражение. В 1939 г., начиная войну, они «привлекли на свою сторону Италию» и «нейтрализовали» СССР с помощью пакта Риббентропа-Молотова. Тем самым, подытоживал Сталин, германское руководство политически хорошо подготовилось ко Второй мировой войне. В эту войну оно вступило «под прогрессивным лозунгом борьбы против Версальского гнета», что позволило найти сочувствие у многих немцев. Именно под антиверсальскими лозунгами, как отметил Сталин, «Гитлер одержал ряд успехов».
Однако, перечислив преимущества военной и политической организации германской армии, советский вождь категорически заявил, что Германия лишь до известного момента «шла в гору». Задача, которую он поставил в своей речи 5 мая 1941 г., конечно же, не сводилась к простому перечислению достоинств вермахта и недостатков его военных противников. Аудитория ждала от Сталина оценки дальнейших перспектив мировой войны, более четкого определения роли в ней Красной Армии.
И Сталин в каком-то смысле оправдал подобного рода ожидания. Он многозначительно заявил, что несмотря на несомненные успехи, достигнутые Германией в боевых действиях, впереди ее ждет «большая борьба». Данный вывод оказался тесно увязанным в сталинской речи с попыткой ответа на коренной вопрос о «непобедимости германской армии». Вождь отвечал на данный вопрос резко отрицательно. Для него не было никакого сомнения в том, что «непобедимых армий» не бывает. Далее Сталин подробно обрисовал в своей речи 5 мая 1941 г. безрадостные для Германии и вермахта перспективы дальнейшего хода войны. Его аргументация сводилась к следующему. Политическая обстановка по сравнению с 1939 г. изменилась. Германия начинала войну под прогрессивным, вызывавшим сочувствие не только у немцев, но и у других народов, лозунгом освобождения от «цепей Версаля». Однако весной 1941 г. она уже перешла к военным действиям «под флагом покорения других народов», «под флагом гегемонии». Немцы, по словам Сталина, «стали завоевателями». Теперь они выступали под новым лозунгом: «главенствовать в Европе». Однако, уверял он, германская армия не будет иметь успеха в захватнической, завоевательной войне.
Солдаты и офицеры вермахта оказались среди завоеванных народов, не встречая у них сочувствия. Армия, которая должна воевать, имея под собой и в своем тылу враждебные территории и население, подвергается серьезным опасностям, сделал вывод Сталин. В этом месте своей речи он позволил себе исторический экскурс, приведя в пример Наполеона I. Пока французский полководец вел войну за освобождение от крепостничества, он побеждал, но когда стал поработителем, посадив на престолы завоеванных государств своих родственников и маршалов, в ответ получил непокорность и многочисленные восстания. Таким образом, как только Наполеон начал войну с целью покорения и подчинения других народов, его армия стала терпеть поражения, и у него сразу обнаружилось множество врагов, что в конечном счете предрешило падение первого французского императора.
В германской армии, уверял Сталин выпускников военных академий, стала преобладать самоуспокоенность, и она начала отставать. У немцев появилось «головокружение от успехов», зазнайство. Германским офицерам и солдатам стало казаться, что они все могут, что их армия достаточно сильна и, вообще, незачем дальше ее совершенствовать. Однако, по утверждению Сталина, в смысле военного роста «германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники». Действительно, рассуждал вождь, в вооружении германской армии нет ничего особенного, причем ни в танках, ни в артиллерии, ни в авиации. «Сейчас такое вооружение имеют многие армии, в том числе и наша», – доказывал Сталин «военным академикам».
Развивая свою мысль, он настаивал на том, что Красная Армия вооружена артиллерией и минометами, которые не только не уступают, но и превосходят немецкую артиллерию и минометы. Как отметил Сталин, немецкие танки действительно в массе превосходили советские танки. Однако он разъяснял следующее: конструкторы СССР создали средний танк «Т-34» и тяжелый танк «КВ», которые превосходили по своим боевым качествам аналогичные германские машины. Но советская промышленность лишь осваивала серийное производство этих танков. Сталин с сожалением констатировал, что их было произведено «еще мало». Вождь уверял, что делалось все возможное для замены в кратчайший срок устаревших танков новыми.
Оценивая боевую авиацию немцев, Сталин, по одним свидетельствам, был вынужден признать, что пока именно она «лучшая в мире». По другим данным, он доказывал, что боевые самолеты советских ВВС «лучше немецких», и вообще, Германию в отношении авиации начинает обгонять не только СССР, но и Америка. В частности, советские авиаконструкторы, по его словам, ускоренными темпами создали образцы самолетов различного назначения, которые превосходили германские.
Сталин констатировал: не только СССР, но также Англия и США изучают опыт войны, немецкую военную технику, создавая образцы артиллерийских орудий, танков и самолетов, превосходящие по своему качеству германские. Германия же, по мнению вождя, упорно игнорировала эти факты, продолжая верить, что ее армия имеет превосходное вооружение и ни одно государство не способно создать более совершенную военную технику.
Все вышеизложенное, по мнению Сталина, показывало, что германская армия не является непобедимой.
Советский вождь присовокупил к своим аргументам и такой вывод: значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. В ее ряды якобы проникло хвастовство, самодовольство, зазнайство. Но напрасно немцы считают, что их армия идеальная, непобедимая. «Непобедимых армий нет», – еще раз провозгласил Сталин.
Заканчивая речь перед выпускниками военных академий, Сталин подытожил свои выкладки относительно причин победоносных военных действий Германии в Европе. Он со всей определенностью дал понять, что не следует преувеличивать силу и мощь германской армии, которая одерживала победы по преимуществу по причине военной слабости и неподготовленности к войне своих противников, в первую очередь – Франции.
В заключение Сталин поздравил выпускников военных академий и пожелал им успеха.
По окончании торжественной части нарком обороны С.К. Тимошенко пригласил всех на банкет. На банкете Сталин вначале провозгласил тост за руководящие кадры военных академий. Затем – за представителей различных родов войск: артиллеристов, танкистов, летчиков, связистов, «славных пехотинцев».
Далее последовал ключевой момент всего грандиозного действа, происходившего вечером 5 мая 1941 г. Сталин попросил слова после тоста, предложенного генерал-майором танковых войск. Эта сталинская реплика явилась квинтэссенцией высказываний вождя, прозвучавших на выпуске военных академий в Кремле:
«Выступает генерал-майор танковых войск. Провозглашает тост за мирную сталинскую внешнюю политику.
Тов. Сталин: Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны – теперь надо перейти от обороны к наступлению.
Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе.
