Глава 11
Планы Дианы последовать совету леди Чейз и привязать к себе Блейкни были нарушены большим количеством — или, возможно, умением хорошо прятаться — лестерширских лис. И в то время как маркиз исчез из лондонских гостиных, молодой лорд Айверли стал постоянно бывать в них.
Когда Диана вновь увидела его, войдя в комнату в доме леди Сторрингтон, где должен был состояться концерт, она готова была простить его за проявленное в прошлый раз невнимание. Возвышаясь над остальными гостями, он оглядывал помещение, словно кого-то искал. Увидев ее, он застыл на долю секунды, чего бы она не заметила, если бы внимательно не следила за ним. Через мгновение взгляд Себастьяна заскользил дальше, пока не остановился на намеченной цели.
Целью была Джорджина Харвилл.
Диана так расстроилась, что даже не стала отказывать презираемому ею мистеру Чандлеру, красивому молодому человеку и удачливому охотнику, когда тот нашел для нее место и предложил быть соседом во время выступления сопрано, из которого она едва ли услышала хоть звук.
Позже, пытаясь избавиться от него, она подошла к группе гостей, где, как оказалось, Айверли и леди Джи были в центре внимания.
— Я могу наверняка сказать, что павлиньи перья вскоре станут популярнее страусовых, — растягивая слова, разглагольствовал он.
Невероятно! Айверли говорит о дамских шляпках. И таким манерны тоном.
— Мой друг Комптон уверяет меня, что павлиньи перья станут сенсацией следующего сезона.
Выслушав этот прогноз, в который Диана ни на секунду не поверила, окружающие дамы принялись бурно обсуждать его. Тарквин Комптон обладал безупречным вкусом, а павлиньи перья, на взгляд Дианы, на редкость вульгарны.
— Как вы думаете, леди Джи? — спросил он с улыбкой, которую Диана назвала бы плутоватой, — Ведь ваши головные уборы всегда самые потрясающие.
Действительно потрясающие! Леди Джи не попалась на удочку, как Марианна Макфарленд, но все знали, что она предпочитает шляпки со слишком пышными украшениями. Мистер Чандлер решил поспорить.
— Никто в Лондоне, — сказал он, — не носит более элегантных шляп, чем леди Фэншоу.
— Согласен, — ответил Айверли, кивнув в ее сторону.
Потом повернулся и продолжил прервавшийся разговор.
Мысль о том, что Себастьян переменил внешность и манеры, чтобы произвести на нее впечатление, теперь казалась ей проявлением обычного тщеславия. Она пришла к выводу, что свалившееся на него наследство вскружило ему голову.
Диана обратилась к мистеру Чандлеру с просьбой принести бокал шампанского, хотя знала, что пожалеет об этом, когда этот зануда снова начнет предлагать ей выйти за него замуж. Она сделала это, чтобы Себастьян видел, как она флиртует с молодым и симпатичным джентльменом и совершенно не интересуется им. А почему она должна обращать на него внимание? Его светская болтовня и одежда соответствовали последней моде, и он не был больше вдумчивым, умным, невнятно бормочущим человеком, которого она знала по Мэндевиллу.
Себастьян видел, как они вышли, и, продолжая пустой разговор, почувствовал приступ жгучего гнева. Он молил Бога, чтобы стекла очков скрыли выражение неизмеримого желания, которое охватило его, когда он увидел Диану, флиртующую с этим ничтожеством Чандлером. То, что он вынужден кривляться перед этими бездельниками, он тоже запишет ей в счет.
Тем временем он продолжал распространяться об украшениях на женских шляпках, поражаясь, насколько легко прикидываться дураком. Потом он сообщит Тарквину, что ввел в моду павлиньи перья.
— Ну, хватит, охотничьих рассказов, — сказал лорд Блейкни. Уверен, они надоели вам до смерти. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
«Да, пожалуйста, о чем-нибудь другом», — взмолилась про себя Минерва.
— О нет, Блейк, — возразила Диана, — расскажите о третьем гоне.
«Не-е-е-е-т!» — мысленно возопила ее сестра.
И маркиз начал буквально по минутам перечислять все поля, которые они пересекали, все изгороди, через которые перепрыгивали. Минерва умерла бы от скуки, если б не умела слушать, не слыша. Из всех приятелей Дианы, которые приходили в их дом на Портмен-сквер, Блейкни был самым нудным. Диана же заворожено смотрела на гостя с очаровательным спокойствием на лице.
Что с ней происходит? Диана всегда испытывала отвращение к охоте и никогда не упускала случая пожаловаться на страсть матери к подобному занятию. Если она выйдет замуж: за маркиза, то ей всю жизнь придется слушать о канавах и изгородях, загонах и норах. Готова ли она к этому?
Диана была рада пригласить Мин пожить с ней и тем самым избавиться от присутствия престарелой тетушки их матери, которая весь, прошлый сезон прожила на Портмен-сквер. И теперь Минерва вынуждена была платить дань, слушая, как сестра говорит о давнишнем увлечении Блейка.
Лично она не могла до конца понять сестру. Конечно, у него очень приятная внешность. Этого Минерва отрицать не могла. Но Монтроузов учили не придавать внешности значения. Ум, образование и характер — вот что ценно в мужчине. И в женщине тоже. Минерва пришла к убеждению, что у лорда Блейкни отсутствуют все эти три качества. Может быть, увлечение Дианы объясняется привычкой, а не выстраданным чувством? Но Минерва первая признала бы, что в шестнадцать лет у нее недостаточно опыта, чтобы судить об этой паре. Ее родителей интересовали совершенно, разные вещи, но они прожили всю жизнь в согласии.
И все же Минерва была разочарована, что сын одного из самых видных политиков Англии не может найти интересную тему для беседы. Герцог Хэмптон был чрезвычайно влиятельной фигурой и к тому же стал премьер-министром. Если его наследник пойдет по его стопам, удивлению Минервы не будет предела.
— …а потом собаки потеряли след, и пока они пытались его найти, конюх привел мне вторую лошадь.
— Но все-таки они нашли след?
Удобно расположившись в кресле, Минерва разглядывала газету «Таймс», лежавшую рядом на столике. Появление Блейкни в гостиной Дианы заставило ее прервать чтение ходатайства о проведении расследования деятельности официальных лиц Манчестера. Диана сказала, что читать в присутствии гостей невежливо и сейчас она не смотрела в ее сторону, а Блейкни и подавно. Она положила газету поудобнее и вскоре углубилась в описание политических последствий расправы в Сент-Питерз-Филдз в Манчестере, которой дали красноречивое название Питерлоо[6].
Долгие годы, проведенные с матерью, позволили Диане в совершенстве овладеть способностью слушать охотничьи байки с выражением живого интереса, в то время как мысли ее витали где-то совсем далеко. Где-то далеко в данном случае было изучение внешности ее собеседника. Он сидел рядом с ней на диване, и его близость позволяла ей любоваться голубыми глазами и перебирать в уме все радости, которые будут ей доступны, когда она станет герцогиней. Она представила леди Джорджину Харвелл, молящую о приглашении, и перспектива выслушать рассказы о третьем и даже четвертом гоне уже не казалась непереносимой.
Наконец Блейк исчерпал тему своего пребывания в Лестершире и перешел к следующей:
— Знаете на кого я наткнулся в «Уайтсе» сегодня утром? На моего кузена Себастьяна Айверли.
— Я видела его в доме леди Летбридж, — сказала Диана невозмутимо. — И с тех пор еще раз или два.
— А я не встречался с ним после Мэндевилла. Он очень изменился. Не представляю, как такое возможно.
— Мне кажется, он несколько привел в порядок свою внешность. Впрочем, я внимательно не присматривалась.
— Вы знаете, Диана, — он подсел к ней ближе и легко коснулся рукой колена, — если бы я мог представить, что у старины Филина такая фигура, я бы, пожалуй, не стал поощрять его…
Блейк замолк и бросил быстрый взгляд на Минерву. Он также, увы, убрал руку с ее колена.
