Он требовательно смотрел на меня, будто пытаясь докричаться откуда‑то из далекой бездны. Но я, увы, уже понимала все.
Его больше нет со мной. Его больше нет. Это обман, тень, созданная тьмой, жалкий плод моего воспаленного воображения. Ничего нет.
Я снова зажмурилась, но тут же вновь открыла глаза. Ну и пусть все только обман. Мне все равно. Чем бы ни был милый для меня образ: игрой ли воображения, созданием тьмы… мне уже совершенно безразлично. Пока не окончен бал и часы еще не пробили полночь, это мое время!
Я приникла к его губам, самым желанным губам на свете. Его поцелуй пьянил, кружил голову, заставляя забыть о реальности. Хотя бы миг, но мы будем вместе…
Я сидела, прислонившись спиной к стене, одна в холодной темноте пещеры и чувствовала, что у меня из глаз катятся слезы. Сколько же я не плакала?! А вампиры вообще плачут? Разве что такие чокнутые, как я. Артура нет! Нет — и точка! Кто‑то играет со мной, пытаясь заставить поверить, будто он жив, будто мы снова можем быть вместе. Только бы узнать, кто это!
Вскочив, я принялась колотить рукой по стене. Совсем так, как это делала недавно Виола. Волны бешенства перехлестывали через меня, затопляя меня по самую макушку. Ненавижу! Ненавижу!
Словно в ответ на мою ненависть что‑то загрохотало, и с потолка посыпались камни. Кажется, начинается обвал. Вот и славно. Может быть, встать под него и принять свою окончательную смерть? Зачем мне жить? Это будет лучшим выходом. Выходом из тупика.
Я хотела остаться, но ноги сами вынесли меня из засыпаемого камнями грота. Помимо моей воли, будто я была одержима демонами.
Я слышала, как за спиной грохочут тяжелые валуны.
Нашлась, тоже мне, королева демонов в изгнанье! Но я выжила, а значит, так нужно.
— Вы только поглядите, какой лакомый кусочек!
В пещере собрались почти все уцелевшие с той ночи дикие. Их было человек десять, и сейчас они столпились вокруг чего‑то, вызывающего у них неподдельный интерес. Я тоже с любопытством приблизилась. Человек в испачканном землей камуфляже, бледный‑бледный, с перемазанным лицом, казался на фоне высоких и крепких парней задохликом. Он затравленно озирался, ища и не находя пути для отступления.
— Ну молодец, Семен, ну и добычу принес! — один из вампиров хлопнул по плечу однорукого товарища. Думаю, этот дружеский хлопок свалил бы на землю лошадь, однако однорукий даже не дрогнул и стоял теперь, довольно ухмыляясь.
— Какой он хлипкий! — другой вампир толкнул жертву рукой.
Мужчина отлетел прочь и упал на пол под громогласный хохот.
— А как его делить будем? На всех не хватит, — произнес кто‑то скептично.
Наполненные ужасом глаза жертвы обратились ко мне.
Каким‑то невероятным образом мужчина вскочил и, проскочив между двух клыкастых амбалов, упал передо мной на колени, обхватив мои ноги.
— Помогите! Пожалуйста, помогите! — закричал он.
Я передернула плечами. Бедолага, очевидно, позаимствовал свой словарный запас из дешевого третьесортного боевика.
Мои новые нечаянные товарищи замерли, глядя на меня. Сейчас, именно сейчас решалось, стану ли я среди них своей. Они знали об особенном отношении ко мне Королевы, и, заступись я за этого человека, они бы, скорее всего, отпустили его. И возненавидели меня.
На бледном испачканном лице я словно воочию увидела печать смерти. Бумажно‑белые, трясущиеся губы, побелевшие от испуга глаза — все говорило о том, что бедняга обречен, он просто еще боялся признаться себе в этом.
На миг во мне вспыхнуло сумасшедшее желание и вправду защитить его и вступить в конфликт со всей стаей. Вспыхнуло и погасло. Разве жизнь этого дрожащего существа у моих ног стоит того, чтобы за нее сражаться? Он и сам уже отказался от борьбы за свою жизнь, надеясь разжалобить кого‑то, вымолить себе десять‑двадцать‑тридцать лет… сколько ему там суждено…
Я вспомнила о своих приемных родителях, и ненависть обожгла мое сердце. У меня больше нет с миром людей ничего общего. К демонам все социальные барьеры! Я больше не дорожу своей жизнью, но все, что у меня сейчас есть, — это стая. Нужно просто забыть обо всем, стать одной из них. Артуру бы это не понравилось. Но где он, Артур? В стране снов? В моих галлюцинациях? Хватит оглядываться на прошлое! Я же говорила себе: ХВАТИТ!
Я отпихнула цепляющегося за мои колени человека. Он уже сдался. Он почти не сопротивлялся. Вампиры радостно загудели.
— А давайте устроим игру. Погоняем этого чудика по коридорам, а приз… приз получит сильнейший, когда все мы вдосталь наиграемся. А то что‑то совсем здесь засиделись. Пора размять косточки! — послышался очень знакомый голос.
У противоположного выхода, почти напротив меня, стояла Виола.
— Да!
— Девчонка здорово придумала!
— Погоняем его как следует! — раздались вопли.
Я презрительно посмотрела на Виолу и, развернувшись, пошла к выходу.
Как там у Шекспира? «Мавр сделал свое дело, мавр уходит»? Я не хотела видеть отвратительную сцену, которая должна была сейчас здесь развернуться.
Я пробиралась по ходам, связывающим систему пещер, просто так, лишь бы не сидеть на месте, лишь бы ни о чем не думать. Звуки погони периодически настигали меня, выплескиваясь холодной волной то в лицо, то в спину. К моему удивлению, жертва еще сопротивлялась, вернее, трепыхалась, подогревая охотничий азарт. Я вспомнила, как гоняли по коридорам новичков. Наверное, Виоле тоже пришлось испытать это на собственной шкуре. Она явно знала, что предлагала сегодня. Мысль о том, что любимую дочку преуспевающего банкира, признанную красавицу школы Виолу Карпушкину, тоже гоняли, словно издыхающую лань, доставила мне определенное удовольствие.
Особой ненависти к Виоле у меня не было. Скорее — ехидство и некое удовольствие, что наши с ней роли так поменялись. Я вспомнила о тех каверзах, которые она подстраивала мне в школе. О пинании моей туфли, об испорченных книжках и заляпанных юбках… но все это казалось ерундой по сравнению с тем, как на первое сентября Виола уничтожила плоды моей журналистской работы, поставив меня в идиотское положение перед ведущей журналистского кружка, да и перед всей школой.
Так что, если разобраться, я была не против Виолы. Я была за СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Однако жалко, что это не ее гонят сейчас по узким переходам и залам, не она падает, разбивая в кровь колени и локти, и, затравленно озираясь, снова бросается вперед в тщетной надежде спастись. Вот это было бы действительно справедливо.
Мне вспомнилось, как Виола увивалась вокруг Артура, а затем валялась у ног Ловчего. Ну и самомнение у нее! Обойдется! Ловчий тоже не для нее! Он не взял ее даже в собачки! Я хихикнула, вспоминая подслушанный диалог. И это, заметим, тоже справедливо.
В этот момент ход моих мыслей был прерван странным звуком, доносившимся из угла небольшой пещеры, в которую я только что вошла. Я подошла поближе, чтобы посмотреть, и увидела метнувшийся прочь силуэт и еще один… Человек… тот самый, на которого вампиры устроили охоту, безвольным кулем свалился прямиком на меня, и я поняла, что он больше не дышит. Кто‑то забрал его кровь и вместе с тем жизнь.
И тут в пещеру вбежали сразу несколько вампиров. Положение стало неприятным. Если меня увидят подле тела, то непременно решат, что именно я и выпила их жертву. Я уже прекрасно знала, что в горячке погони дикие лишаются способности рассуждать логически и забывают обо всем, даже о своей Королеве. Так что поведение их становится совершенно непредсказуемым. Они вполне могут убить меня и только потом задуматься, что же они сделали.
