работающий на рефлексах, уже выдал команду: «Опасность!» И настоящие профи никогда не игнорировали свои предчувствия – они очень внимательно к ним прислушивались и пытались понять, если на это было время... А если времени не хватало, то попросту «шли вслед за своими предчувствиями»...
Сегодня это время было. И была какая-то глухая, необъяснимая тревога...
Радиостанция была нового поколения. Цифровая. Дуплексная, позволявшая вести сеанс связи в режиме обычного разговора, не дергаясь с тангетой микрофона.
Андрей медленно вращал ручку настройки, а на небольшом светящемся табло вспыхивали красные циферки, показывавшие длину волны. Эфир был не сильно загружен – понятное дело, ночь. И вдруг...
– ...Вышел на позицию, Четвертый! – прошептал в наушнике голос на арабском языке, но с жутким русским акцентом.
– Принял тебя, Горе! – с точно таким же акцентом ответил Четвертый. – Когда будешь готов?
– Через 30 минут.
– Ты вышел с опережением, Горе! Затихни сейчас!..
«Не может быть!!! – Этот короткий радиообмен неизвестных кувалдой ударил по мозгу Филина. – Этого просто не может быть!!! Горе?! Горе где-то здесь и пытается говорить по-арабски?! Бред! Это полный бред!!!»
Теперь он понял причину своей необъяснимой тревоги. Но... Что делать? Делать-то что?
И Андрей решился. Испытать свою судьбу...
– Горе, ответь Филину! – прошептал он по-русски.
Тяжелая, вязкая тишина в наушниках длилась минуты три. Андрею же они показались вечностью.
– Горе на приеме... Ты кто, Филин?
– 555. Сова... Помнишь?
– Ты?! – задохнулось радио. – Переходи на запасную!
Чтобы перенастроить радиостанцию, потребовалось несколько секунд.
– Филин для Горе!
– Горе на приеме! Здорово, капитан!
– Здорово, прапорщик!
– Не ожидал! С 91-го ничего о тебе не слышал! Знаю только, что списали тебя после того похода за Мусой.
– Списали... Ты как?
– Служу еще.
– А тут как?
– Инструктирую... «Гуманитарная помощь»...
– Ясно.
– А ты?
– Аналогично...
– Слушай, Андрюха... Это ты на высотке в лесочке?
– Я, Вадик...
– Блядский папа!..
– Ты чего, Горе?
– Тебя подставили, капитан. Мы постоянно эту высотку «окучиваем»... Уходи оттуда!
– Сколько у меня времени?
– Четверть часа – «трубачи» уже на позициях, а я корректирую...
– Понял, Вадим. Спасибо!.. – Андрей хотел было уже отключить связь, но не задать этот, последний, вопрос он попросту не мог. – Задира тоже тут?
– Клима списали в 96-м. Получил под Гудермесом... Он уже больше года, как в «Дикие гуси» подался. Даже не знаю, где он сейчас... Все, Филин, уходи! Конец связи!
– Спасибо, Горе! Удачи, кусок! Отбой!
Через две минуты Андрей, соблюдая максимальную маскировку, уводил своих курсантов. А еще через десять минут та высотка, на которой ему было приказано организовать снайперскую засаду, была обстреляна из минометов...
...Все эти воспоминания пронеслись в одну секунду в голове Чифа, и он посмотрел на Задиру. Клим стоял деморализованный – он попросту не знал, как себя вести! Да что и говорить! Ведь они – желторотый призывник-срочник и зеленый лейтенантик, выпускник РВВДКУ (Рязанское воздушно-десантное училище) – познавали жизнь вместе с 86-го! И росли, и мужали в этой жизни бок о бок долгих десять лет, до 96-го, когда в Гудермесе прапорщик Горе, рискуя жизнью, вынес из-под шквального огня своего нач. разведки батальона, капитана Задиру... Что могло твориться на душе у Клима?! В тот момент знал только он сам...
...Высокая и крепкая фигура приблизилась строевым шагом к майору.
– Товарищ майор!..
Горе вышел из тени на более или менее освещенный участок перед входом в штаб, приложил руку к берету, чтобы доложить по Уставу старшему по званию о своем прибытии, и... Поперхнулся собственными словами... Его глаза округлились так, словно он увидел два привидения во плоти... Он уже был готов, наверное, наплевать на все и броситься тискать в объятиях своих старых друзей, но Андрей зарубил эти проявления чувств на корню. Стоя за спиной майора так, чтобы тот не мог видеть происходящего, он поднял сжатый кулак правой руки на уровень плеча – старый знак разведчиков «Тишина! Внимание!». И Горе понял... Он только моргнул и уставился на майора.
– Старший прапорщик Горик прибыл по вашему приказанию!
– Докладывайте, товарищ старший прапорщик, что произошло!
«Майору захотелось продемонстрировать импортным солдатам, какая у него образцовая дисциплина, – подумал Андрей. – Зря. О том, что у тебя кругом порядок, мы уже и так поняли. Без этих показушных номеров...»
– Пресекаю нарушение дисциплины, товарищ майор!
– Что, опять сержанта Нестеренко распекал? – Майор улыбнулся, и весь его грозный вид куда-то исчез.
– Так точно! Достал уже со своей любовью!
– Оставил бы ты его в покое, Вадим. Сержант – парень правильный и лучший замкомвзвода.
– Моего взвода, Виктор! И я его непосредственный начальник!
– Парень-то взрослый уже – контрактник... И службу знает, как никто другой... А с этой Гражиной у него очень серьезно... Об этом весь гарнизон знает. Да ты и сам знаешь, прапорщик!
– Знаю! И что? Сержант, замкомвзвода, должен ночевать в расположении своего взвода вместе с личным составом! А случись тревога? Где его искать?
– Ты же знаешь, что он всегда первый прибегает... Ладно! Старая тема... Ты вот лучше познакомься с нашими гостями. – Майор обернулся к Андрею. – Лейтенант Фэрри. Командир группы французов. Прибыли к нам для обмена опытом. Лейтенант единственный, кто говорит по-русски.
Горе подошел к Андрею, пожал руку и заглянул с немым вопросом в глаза:
– Старший прапорщик Горик. Командир разведвзвода. – Он не отпускал ладони Филина. – Вадим.
– Ален, – ответил Андрей и улыбнулся.
– Ну, вот и познакомились, – подвел итог майор. – Французы – разведчики, Горе, поэтому контактировать будут в основном с тобой. Так что ты уж не опозорь перед союзниками Войска Дяди Васи.[22]
– Сделаем!
– Вот и добре... Иди к взводу, Вадим, а завтра познакомитесь поплотнее.
– Есть, товарищ майор! – Горе отдал честь и исчез в вечерних сумерках.
– Хороший офицер? – спросил Чиф майора.
– Вадим? – Комендант обернулся. – Считаю, что мне очень повезло иметь такого командира взвода разведки. Если бы не он... Очень опытный и заслуженный человек.
