— Нет, в Гдетотам не вижу.
— А сейчас? — спросил Соломенный Губерт и шагнул к бесконечному стеклянному окну.
— Сейчас вижу.
— И в Тут, и в Гдетотам? — Да.
— Значит, Соломенную Шляпу я найду.
— Но тогда придётся стать невидимкой в Тут!
— Попытаюсь!
— Как? — спросила Анечка-Невеличка.
— Очень просто! — ответил Соломенный Губерт.
— Как — просто?
— А так! Мы забудем, что мы в Тут, и представим, что мы в Гдетотам.
— Но ведь в Тут мы всё-таки останемся!
— Лично меня уже в Тут нету. Лично я нахожусь в Гдетотам.
Анечка-Невеличка поглядела в самый конец мира за бесконечным стеклянным окном и снова увидела себя и Соломенного Губерта, который сказал:
— Я нахожусь в Гдетотам, видите? Я только в Гдетотам, и больше нигде меня нету.
Анечке вдруг показалось, что голос Соломенного Губерта приходит из далёкого далека, почти с самого конца мира за бесконечным стеклянным окном.
«Ой, он уже в Гдетотам, и больше нигде его нету!» — подумала Анечка. Но тут она услыхала его голос так близко, словно бы Соломенный Губерт стоял рядом. И тогда ей показалось, что и она тоже в Гдетотам и что больше нигде её нету.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛА ОНА В ГДЕТОТАМ,
И БОЛЬШЕ НИГДЕ ЕЁ НЕ БЫЛО.
И БЫЛ С НЕЙ В ГДЕТОТАМ СОЛОМЕННЫЙ ГУБЕРТ
Глава четырнадцатая, в которой Анечка-невеличка и Соломенный Губерт не могут сделать ни шагу
ДАЙТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, руку. — сказал Соломенный Губерт, стоя у большого шкафа и раскачиваясь, точно паяц на ниточках.
Анечка попыталась протянуть руку, но это почему-то не получилось, и она сказала:
— У меня почему-то не получается. Вы лучше подойдите ко мне!
— Или вы ко мне!
Анечка попыталась сделать и это, но и это не получилось: ноги её не отрывались от земли. Тогда Анечка потянулась рукой к руке Губерта, но тут же потеряла равновесие и тоже закачалась, точно паяц на ниточках.
— Вы что это вытворяете? — крикнул Соломенный Губерт.
— Руку вам протягиваю!
— Да вы всё время качаетесь!
— И вы тоже!
— Вы что, хоть на минутку остановиться не можете? У меня же голова закружится! — резко сказал Соломенный Губерт и зажмурился.
Анечка расставила руки и, удержав равновесие, перестала качаться. Зато Соломенный Губерт с зажмуренными глазами раскачивался и раскачивался, точно паяц на ниточках.
— Немедленно остановитесь! — закричал он.
— А я остановилась. Откройте глаза и увидите. Вы руки расставьте и тоже остановитесь! — посоветовала Анечка.
Соломенный Губерт открыл глаза, расставил руки и сразу же перестал раскачиваться.
— Что это?! Ой! — крикнула вдруг Анечка-Невеличка. — Видите?!
— Вижу! — ответил Соломенный Губерт.
То, что они увидели, хоть и было удивительно, но было на самом деле. Откуда ни возьмись, появились два сапожка и преспокойно стали расхаживать. Таких сапожков Анечка никогда не видела. Были они до колена, не выше, а расхаживали как ни в чём не бывало.
Потом, откуда ни возьмись, появилась вторая пара сапожков, за ней — ещё несколько пар, и тоже стали расхаживать как ни в чём не бывало, хотя были тоже до колена, не выше.
— Бегают, как цыплята! — шепнула Анечка.
— Как страшилы бегают! — сказал Соломенный Губерт.
— Тише! — испугалась Анечка. — Вы их обидите, и они могут на нас напасть…
— Я бы этого им не советовал!
— Я бы тоже. Я бы им советовала бегать, как цыплята.
— А что толку, если они будут бегать, как цыплята?
— Я их позову, и они, может быть, подбегут! — сказала Анечка и позвала: — Цып-цып-цып, цыплятки! Не бойтесь! Цып-цып, идите сюда!
Сапожки сразу же подошли близко-близко. Стоило протянуть руку, и можно было их поймать. Анечка потянулась было, но покачнулась, точно паяц на ниточках, и чуть не стукнулась головой об пол. Однако она успела схватить в каждую руку по сапожку, вернее сказать, не схватить, а просунуть в один сапожок одну руку, а в другой — другую.
И тут случилась поразительная вещь: Анечка побежала на руках, словно руки её превратились в ноги!
Соломенный Губерт вздрогнул и сразу же закачался, точно паяц на ниточках. И хотя качаться было очень неприятно, он бы предпочёл стоять и качаться, чем видеть, как Анечка-Невеличка бегает на руках, словно на ногах.
— Остановитесь! — крикнул он, когда Анечка пробегала мимо.
— Не получается! — на бегу ответила она.
Вдруг какой-то громкий голос, словно бы где-то заговорило радио, только громче, намного громче, приказал:
— Выключить ток!
Что-то щёлкнуло, и все сапожки — до колена, не выше — остановились. Вместе с остальными остановились сапожки, которые были на Анечкиных руках, и она во весь рост шлёпнулась на пол, причём сапожки сразу же соскочили с её рук.
— Не плачьте! — крикнул Соломенный Губерт. — Надо действовать.
— Я не плачу.
— Но и не действуете!
— Как же мне действовать? Встать, может быть?
— Этого я бы не советовал!
— Почему?
— Потому что у вас ноги опять прилипнут к земле.
— Что же делать?
— Обуйте сапожки, как положено.
— Значит, правый на правую ногу?
— Верно. А левый — на левую!
Анечка-Невеличка так и сделала.
— Теперь встаньте! — посоветовал Соломенный Губерт, раскачиваясь, точно паяц на ниточках.
Анечка-Невеличка встала на ноги, а встав, так обрадовалась, что даже подпрыгнула. Когда она
