потом другую, третью — и ни одна ему не нравилась. Так в конце концов срезал он все прутья на окрестных ивах. Очень это Ветру пришлось не по вкусу! Ветер, видите ли, не мог теперь посвистывать в ивовых прутьях и поклялся отомстить Водяному. И вот однажды, когда, положив рядом с собой пиджачок, мастерил Водяной очередную Дудку, Ветер подкрался и унёс пиджачок во двор богатого крестьянина. Водяной — раз! — и через забор за своим пиджачком.
Залаял пёс, выбежал хозяин, схватил Водяного за полу и велел упрятать в каталажку. Однако Водяной успел бросить Дудку в воду и громко, чтобы я услыхала, крикнул:
Кто придёт, в неё подует, Тот Русалку расколдует!
Я услышала, запомнила, спрятала Дудку в шкатулку и стала всегда носить шкатулку с собой.
Шло время. Русалка становилась миловиднее и непоседливее. Целые дни глядела она на Коромысло, летавшее над водой, и всё уговаривала меня выплыть из домика и полюбоваться Коромыслом вблизи.
Где Коромысло, Там лихо повисло! —
повторяла я Русалке, чтобы припугнуть её. А Русалка нет и нет!
Однажды, когда я меняла пробки Скату, Русалка отворила окошко и без спросу поплыла к поверхности, чтобы полюбоваться Коромыслом. Что мне, бедной, оставалось делать? Поплыла и я за нею, впопыхах надев наизнанку первое, что попалось под руку, — тулупчик. Ещё прихватила я шкатулку с Дудкой да маленький кнутик — постегать Русалку за самовольничанье.
Доплыла Русалка до берега, выскочила из воды, а я вдогонку! Но тут произошло ужасное событие! Налетел Ветер, началась метель, и так похолодало, что вода — вы только представьте себе! — замёрзла, так что мы с Русалкой теперь не могли вернуться в наш уютный домик. От холода и страха Русалка вся съёжилась, потом стала уменьшаться и вдруг превратилась в маленькую Древесную Лягушку! А что такое Древесная Лягушка?
— Безвестная погремушка! — хором сказали Соломенный Губерт с Анечкой-Невеличкой
— То-то и оно-то! Именно безвестная погремушка! Сама-то я, как надела впопыхах тулупчик наизнанку, так и ходила в нём. И тоже ёжилась от холода да морщилась от Ветра, дувшего прямо в лицо, пока не превратилась… Однако об этом после!
Если мне память не изменяет, долго мы потом скитались, пока не добрались до Таинственного Замка, где, кроме Кареты и Разувайки, не было ни души. Русалку-Лягушку я сразу уложила спать, а сама решила пройтись по Замку и осмотреться. Все двери передо мной отворялись сами. Это Ветер — хозяин Замка назло Водяному отворял их и заманивал меня в Зеркальный Лабиринт.
Вошла я в Лабиринт и чуть не умерла от ужаса. Со всех сторон на меня уставились тысячи одинаковых Мартышек. Они повторяли за мной каждое движение, и я вдруг поняла, что все Мартышки — просто моё отражение, потому что в Мартышку превратилась я сама.
А произошло это вот как.
Тулупчик примёрз ко мне, а кнутик, которым я собиралась постегать непослушную Русалку, примёрз к тулупчику и превратился в обезьяний хвост. Оттого же, что я всё время морщилась да ёжилась от вьюги и стужи, лицо моё сделалось точь-в-точь обезьянье!
И стала я Мартышкой… И хотя на душе у меня было скверно, я только и думала, как спасти Русалку. И придумала. Повесила на стену шкатулку с Дудкой и стала ждать того, кто придёт и задудит в неё. Но никто не приходил, и хорошо, что не приходил, потому что Ветер, окажись он дома, сразу бы сбил с ног любого.
Когда пришли вы, я сразу решила, что будет ужасно, если Ветер собьёт вас с ног, и придумала хитрость.
Кто говорит, что я не придумала хитрость? То-то и оно-то! Придумала я вышить Ветру к именинам флажок и, хоть на минутку, выставить Ветер из дому. Он обожает играть флажками, причём, когда заиграется, забывает всё на свете!
Услыхав в Лабиринте ваши голоса, я, хоть давно и не пела, запела. Запела я то, что вы слышали:
В Таинственном Замке Шкатулку найдёшь, Волшебную Дудку В шкатулке возьмёшь, Дудеть в неё будешь — Русалку пробудишь!
Что было дальше, вы знаете сами… На этом Тётя закончила свой рассказ, и Соломенный Губерт спросил:
— Почему же вы злились, когда мы вежливо представились?
— Чтобы испугать вас и чтобы вы хорошенько спрятались. Я боялась, что Ветер заметит вас прежде, чем я повешу флажок.
— Однако Ветер не дал выставить себя из дому, — продолжал Соломенный Губерт.
— Ты же сам его позвал. Счастье ещё, что задудела Дудка, а то бы от страха я убежала из Замка и никогда больше не увидела бы мою дорогую Русалку.
— Когда вы потерялись, вы были маленькая, а теперь вы взрослая красивая дама, — сказала Анечка Русалке.
Та улыбнулась и ответила:
— Я пятнадцать лет была в плену и повзрослела за это время. Пока я была Лягушкой, шли годы, и, превратившись опять в Русалку, я оказалась взрослой!
Тут вдруг Тётя объявила, что плывут гости, и предложила поглядеть на них в окошко. Соломенный Губерт и Анечка-Невеличка поглядели и, увидев Карету, полную гостей, сказали:
— Так ведь это наши милые Рыбушмены! И правда, это были Рыбушмены
Глава сорок шестая, в которой наконец-то выяснится всё про колесико
— ПОДЛОЖИТЕ ДРОВ, ТЁТЯ! — сказала Русалка. — А вы не бойтесь, милые дети!
— А мы не боимся. Ведь Рыбушмены наши старые знакомые, — сказала Анечка- Невеличка.
— Я про другое. Я предупредила, чтобы вы не пугались, когда в комнату хлынет вода. Гостям ведь надо отворить двери настежь.
— Можно, я отворю двери настежь? — предложил Соломенный Губерт.
— Это будет очень мило с твоей стороны, — сказала Русалка.
Вообще-то когда Соломенный Губерт отворил двери, хлынуло не так уж много воды, потому что два Рыбушмена, самые сильные, пока входили остальные, боролись с волнами и не пропустили ни одной.
— Приветствуем вас, Рыбушмены! — воскликнула Тётя, а с ней вместе Русалка, Анечка- Невеличка и Соломенный Губерт.
— Благодарим! Благодарим! — ответили Рыбушмены. Они стряхнули с себя воду и сказали:
— Желаем Русалке здоровья, счастья и хорошего настроения!
— Спасибо вам, дорогие! Узнаёте ли вы меня? Мы ведь столько лет не виделись!
— А мы нет-нет и вспоминали вас и ужасно огорчились, когда узнали, что вы в плену! — сказали Рыбушмены.
— А я думала, вы меня забудете…
— Как можно! — крикнули все, как один человек.
— Ну тогда рассаживайтесь поудобнее, по-турецки, и расскажите, как жили-поживали.
Рыбушмены сели на пол, скрестили под собой ноги и прислонились к стене. Вместе с ними уселся по- турецки и Соломенный Губерт. Тётя, Русалка и Анечка-Невеличка сели в креслица, но не по-турецки.
— Стало быть, отпразднуем две встречи, — сказали Рыбушмены и добавили, поклонившись Анечке: — Мы ведь знакомы
Потом они поклонились и Соломенному Губерту.
— Конечно, знакомы! По нашей просьбе вы держали и удержали волны на Острове! — сказал Соломенный Губерт и добавил: — А как вообще-то дела?
— Да не очень! Переселяться приходится!
— Как? Вы переселяетесь с Острова? — спросила Анечка.
