спину?.. Такого, простите, даже в бывшем Советском Союзе не позволялось.
— Товарищ майор, да чего вы с ними?.. — взвился было один из сержантов, однако тут же закрыл рот под жестким взглядом своего начальника.
— Спрашиваете, что за причина такая? Да очень простая причина — убийство. И в связи с проводимой в городе и по области операцией перехвата я имею законное право врываться, как вы изволили выразиться, в любой гостиничный номер и требовать документы. Надеюсь, это объяснение вас устраивает?
«Господин Голованофф» только плечами пожал.
Потянулся было за своим паспортом и Агеев, однако гоношистый и слишком бдительный старший лейтенант, которому, видимо, просто западло было объясняться с простым смертным да еще ниже его ростом, не очень-то поспешал возвращать документ.
— Когда прибыли в Краснохолмск?
— Этой ночью… в полночь.
— Каким рейсом?
— Московским.
— Где провели ночь? Агеев как на больного уставился на старшего лейтенанта. И тот не мог не заметить этого сочувствующего взгляда.
— Я еще раз спрашиваю, — прохрипел он, — где…
— Послушай, лейтенант, — не выдержал Агеев, — прежде чем врываться в номер…
— Старший лейтенант!
— Я бы тебе и младшего не дал, — буркнул Агеев. — А относительно того, где мы провели ночь, я бы посоветовал тебе справиться в регистратуре.
Обстановка явно накалялась, и снова пришлось вмешаться майору:
— Мы, конечно, уточним у дежурного администратора, в какое время вы прибыли в гостиницу, но согласитесь, что, даже зарегистрировавшись и получив от номера ключи, человек может…
— Чушь какая-то! — перебил его Голованов. — Я бизнесмен. По приглашению господина Вольского — это председатель Союза предпринимателей — прибыл из Германии в Москву, чтобы совершить деловую поездку по Сибири, и обвинять нас в убийстве какого-то человека…
Он покосился на майора и многообещающе произнес:
— Думаю, вашему руководству будет небезынтересно узнать о подобном подходе к представителям иностранного бизнеса, которых ваш президент, — он сделал ударение на слове «ваш», — приглашает участвовать в совместных проектах.
Тронная речь «господина Голованоффа» прозвучала довольно внушительно, однако ни майор, ни старший лейтенант даже не думали расшаркиваться перед заморским гостем. Не те времена, господин иностранец! И причиной тому, как оказалось, был могучий русский язык, на котором без малейшего акцента изъяснялся краснохолмский гость. О чем майор и спросил Голованова.
— Вот оно что! — хмыкнул Голованов. — Так все очень просто. Родом я из поволжских немцев, и еще в конце восьмидесятых мои родители выехали в Германию. Нам повезло — и сейчас у меня свое крупное дело. Так что вас не должно удивлять мое знание русского языка. Но если желаете, можем перейти и на немецкий. — И он тут же о чем-то спросил Агеева, который ответил на столь же безукоризненном немецком.
— Прошу говорить по-русски! — мгновенно отреагировал подозрительно настроенный старший лейтенант, с явной неохотой возвращая паспорт Агееву. На что тот только плечами пожал. Мол, хоть на французском, один хрен ничего не поймешь.
— Я спросил господина Агеева, как его лучше представить, — вмешался в назревающую перепалку Голованов, — и он просил сказать все, как есть.
— И?.. — полюбопытствовал майор.
— Господин Агеев рекомендован мне частной охранной структурой и сопровождает меня в поездке по Сибири.
— То есть охранник? — не удержался, чтобы не подколоть, язвительно-мстительный старлей.
— Можешь считать, что охранник, — буркнул Агеев, убирая свой паспорт в карман. — Еще вопросы будут?
У представителей правопорядка вопросов больше не было, однако один-единственный вопросик был у Голованова:
— Ради бога простите, господин майор, но из-за кого весь этот сыр-бор? — Улыбнулся и добавил шутливо: — Едва не переросший в международный конфликт.
Его шутку майор оценил по достоинству и уже совершенно иным тоном, более человеческим, пояснил:
— Торговца одного этим утром замочили… когда он домой из казино возвращался. Сейчас вся милиция на ушах стоит.
Агеев с Головановым верили и не верили своим ушам.
— И что… у вас из-за каждого убитого торгаша… — сорвалось с губ Агеева, — перетряхивают весь город?
— Из-за каждого, да не из-за каждого, — уже совсем миролюбиво буркнул старший лейтенант и вышел из номера.
Задушевно простившись с гостями города Краснохолмска и пожелав «мистеру Голованоффу» удачного бизнеса, майор с сопровождением торкнулись в дверь номера, где остановились Вассал с Чудецким, и уже не было смысла спешить в буфет.
— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил Голованов, прикрывая дверь и удостоверившись, что в номере напротив забубнили.
— Обычные ментовские заморочки, — отозвался Агеев, доставая из холодильника запотевшую бутылку боржоми. — Но поначалу, должен тебе признаться, когда эти козлы нахрапом поперли… Даже подумал, не просекли ли нас в аэропорту, когда в машину садились. Иномарочка явно оперативная, и где гарантия, что она не отслежена людьми Похмелкина, хрен ему в дышло.
Голованов усмехнулся угрюмо:
— Вот и я о том же подумал. Однако пронесло, слава богу.
— Пронесло… — буркнул Агеев, подковырнув ногтем большого пальца бутылочную пробку. — Не очень мне верится, что ради какого-то торгаша такой шмон по гостиницам…
— Вот и я о том же, — поддакнул Голованов, доставая из кармана мобильник и по памяти набирая номер, продиктованный им в кабинете полковника Замятина. — А потому не мешает перезвонить нашему куратору.
Сергачев отозвался почти мгновенно, будто ждал звонка. Выслушав Голованова, он пробурчал что-то нечленораздельное, однако тут же пояснил свою реакцию на этот звонок:
— Даже не думал, что может подняться такой гон. Видать… — И замолчал. Однако тут же спохватился и негромко произнес: — Я сам только что узнал об этом. Джалала убили. Мешади Джалала, кличка Бай.
— Что, большой человек?
— Большой не большой, однако держал под собой весь краснохолмский рынок. Я имею в виду наркоту.
— Так ведь…
— Все! — поставил точку Сергачев. — Об остальном при встрече.
«Можно и при встрече!» — мысленно согласился Голованов, однако не мог не спросить:
— Я все, конечно, понимаю, но это… это может отразиться на нашей командировке?
— Не знаю. Пока ничего не знаю. Но если что-нибудь прояснится, тут же сообщу.
— Значит, продолжаем работать по московской разработке?
— По крайней мере, лично я никакой команды об ее отмене не получал.
Не успел Голованов положить мобильник на столик, как прозвучал сигнал. Звонила жена:
— Ты где?
Она умела заводить его с полуоборота, и Голованов, чтобы только не сорваться на непристойность, глубоко вдохнул носом и закрыл глаза. Однако все равно не смог справиться с собой:
