перед «немцем» дверцу машины и, так как на этот раз гость был без охраны, проводил его до входных дверей.
Предложив проспавшемуся Агееву сделать заказ на свой выбор, Голованов сел за тот же столик, где они сидели в последний раз, и только после этого набрал по мобильнику номер Сергачева. Тот ждал звонка.
— Вы можете говорить? — на всякий случай перепроверился Сергачев, видимо не очень-то проникшийся конспиративными способностями двоих частных московских детективов, которых навязал ему полковник Замятин.
— Иначе не звонил бы! — неожиданно для себя вспылил Голованов, не спавший из-за Агеева едва ли не всю ночь.
— Ну и?.. — не обращая внимания на эту вспышку недовольства, буркнул Сергачев.
— Рассказывать все по порядку?
— Вкратце. Пожав плечами, Голованов довольно сжато рассказал о своей экскурсии на комбинат кожевенных изделий, несколько пространнее высказал личное мнение относительно той химлаборатории, которую ему показали на комбинате, и замолчал на том месте, когда его вновь привезли в центральный офис Похмелкина.
— Что… неужто ни за что не удалось зацепиться?
Оперативникам регионального управления, которые работали по краснохолмскому экстези, до сих пор не удалось выйти на лабораторию, где похмелкинские спецы фасовали колеса, так что можно было понять внутреннее состояние московского капитана, когда он выплеснул жизненно важный для себя вопрос.
— Вроде бы удалось, но…
— Что?!
— Есть сомнения, и потребуется перепроверка.
Насчет «перепроверки» Сергачев уже не слышал, перебив Голованова почти детским возгласом:
— Вы… вы не шутите?
— Какие, к черту, шутки? — возмутился Голованов.
— Так чего же молчите! Говорите же… Всеволод Михайлович!
«Проняло, — с внутренним злорадством подумал Голованов. — А то… Начальник, мать твою так!»
И он уже обстоятельно поведал о разговоре с Похмелкиным за чашечкой кофе с коньяком о макете развивающегося мыловареного завода с парфюмерным цехом, которому Похмелкин уделял столь много внимания, и о тех скрытых нюансах, что прозвучали при этом разговоре.
Пожалуй, именно на этих нюансах и многозначительных недомолвках Голованов и сделал охотничью стойку, Похмелкин-младший снова заговорил о расширенных поставках из Германии уксусного ангидрида и фенилуксусной кислоты.
— Так чего же, Всеволод Михайлович… — уже совершенно иным тоном протянул Сергачев.
— Что, почему кота за хвост тянул? Да потому что, повторяю, это всего лишь мои личные выводы, которые основаны только на интуиции и требуют серьезной проработки. И спешка в этом деле…
— Естественно, что перепроверим, но главное… главное в том, что ваши выводы полностью подтверждают и ту оперативную информацию, которую мы имеем на сегодняшний день. Правда, тоже непроверенную.
«Значит, ой!» — с какой-то тоской в груди подумал Голованов, однако вслух спросил:
— Что с Чудецким? Нащупали концы?
— Работаем. И думаю, что не сегодня завтра… Голованов отключил мобильник.
Глава четырнадцатая
Капитан Сергачев имел все основания быть собой довольным. Если, конечно, не считать оплошности с исчезновением двух подсадных уток, дальнейшая судьба которых, откровенно говоря, его мало заботила, все складывалось более чем отлично. Пусть даже косвенно, однако Голованов все-таки подтвердил пока что непроверенную оперативную информацию о замаскированной лаборатории на мыловаренном заводе, где Похмелкин-младший развернулся с производством таблеток экстези. Уже были взяты под контроль и теперь только шлифовались наружкой все краснохолмские оптовики, которые работали на Ника, были подготовлены оперативниками подполковника Моисеева, и еще парочка-другая ходов для слишком уж расторопного Николая Похмелкина. И теперь появилась надежда, что можно будет в одночасье взять весь этот краснохолмский наркокартель. И затем минута в минуту будут проведены аресты, обыски и задержания в Москве, причем не только в ночном клубе, которым заправлял Алекс, дружок всемогущего Ника.
Однако не только задержания, обыски и аресты грели душу Сергачева. Все это было следствием длительных и тягомотных оперативных разработок двух управлений по наркоконтролю — Московского и регионального Краснохолмского, а вот то, что удалось раскрыть лично ему, капитану наркополиции Сергачеву, это уже его личная заслуга, которая дополнит одну из чаш правосудия на предстоящем суде.
Сотрудники Московского и Краснохолмского управлений сработали более чем оперативно, и когда в аэропортах были обработаны журналы, в которых проводилась регистрация авиапассажиров, то выяснилось, что буквально за двое суток до того момента, когда в Москве, с интервалом два часа, были застрелены из одного и того же вальтера владелец довольно престижного ночного клуба в центре города и не менее известный диджей из клуба недалеко от той улицы, где зазывала красочными неоновыми огнями ночная «Аризона», в Москву из Краснохолмска прибыл некто Татаринцев Эдуард Евгеньевич, который убыл в родной Краснохолмск сразу же после четырех выстрелов, которые и оборвали жизнь двоих известных в определенных кругах мужчин.
Естественно, пистолета при нем не было. Ни в тот момент, когда он проходил контроль в своем Краснохолмске, ни в Домодедове.
И можно было предположить, что в российской столице Татаринцев сработал не один, а с парой помощников, которые не только подготовили для него оружие, отмахав на поезде едва ли не пол-России, но и провели предварительную разведку по намеченным жертвам.
Удалось узнать кое-что и по самому Татаринцеву.
Мастер спорта по стрельбе из пистолета, в недалеком прошлом прапорщик Краснохолмского управления ФСБ. Уволен из органов «за действия, недопустимые в органах федеральной безопасности». По крайней мере, именно такой была формулировка в листке по учету кадров.
И далее. В настоящее время работает инструктором в тире, в котором берут уроки скоростной стрельбы из пистолета телохранители службы охраны губернатора области.
Кличка Татаринцева — Татарин.
Что же касается самого вальтера…
Оперативникам подполковника Моисеева удалось ковырнуть уголовные дела середины девяностых годов, так и не поимевшие логического развития, и выяснить, что осенью девяносто шестого года хозяином тира, в котором уже работал в ту пору не оправдавший доверия бывший прапорщик Татаринцев, было закуплено через оптовую фирму в Латвии семь пистолетов системы «Вальтер», которые, однако же, вскоре были похищены неизвестными лицами, взломавшими ночью сейф, в котором хранилось боевое оружие, и… И все это кануло словно в воду.
Правда, один вальтер все-таки засветился три года назад, когда выстрелом из пистолета в голову был убит бывший вице-губернатор области, место которого чуть позже и занял господин Похмелкин- старший.
В общем-то и для подполковника Моисеева, и для Сергачева расклад был ясен, но одно дело он ясен тебе, и совершенно иное дело, когда уже следователь прокуратуры поинтересуется у бывшего прапорщика Татаринцева, с какой целью он летал на два дня в российскую столицу и что именно он делал в Москве эти два дня.
А потом уже пойдут конкретные вопросы и по Краснохолмску. И одним из этих вопросов будет такой:
