действовать исключительно в рамках закона. Всем понятно?
Коллеги вразнобой подтвердили: понятно.
— Макс, что у нас с компьютерами?
— Лучше, чем могло бы быть, — откликнулся хакер. — Все документы по этому делу и особо стремные свои материалы я успел перегнать на халявные почтовые сервера. Нужно сгонять ко мне домой за ноутбуком, чтобы офисные машины не трогать, и можно все вернуть обратно.
— Езжай-ка ты вообще домой, а лучше даже не домой, а к каким-нибудь друзьям-знакомым, только оставь телефон, по которому с тобой можно будет связаться. — Денис задумчиво потер переносицу. — Я не думаю, что нас станут прослушивать и что за нами установят наружное наблюдение, это слишком накладно. Но береженого бог бережет. Проверяемся с особой тщательностью, телефонная связь только в случае крайней необходимости, и вообще, осторожность, осторожность и еще раз осторожность.
Анатолий Старостяк
Предварительное слушание состоялось прямо в день задержания. Австралийцы как будто торопились поскорее официально оформить арест Анатолия. В полицейском участке его сразу запихнули в комнату для допросов, бесстрастно выслушали все, что он хотел сказать. Двое детективов: немолодые мужики с каменными лицами — сам черт не разберет, о чем они думают, — задали пару вопросов, но не о Кропоткине и отношениях между ним и Кимблом, а чушь всякую спрашивали. Вроде где Анатолий остановился, есть ли у него знакомые в Мельбурне, где он живет в Москве, пользуется ли услугами психолога или психотерапевта?.. Анатолий терпеливо удовлетворил их дурацкое любопытство, а потом снова повторил, что Кимбл — преступник и их задача, как блюстителей порядка, немедленно допросить его и проверить, разговаривал ли он с Москвой 1–2 августа.
Копы не отказались, но, в общем, и не рванули тут же вязать Кимбла. Анатолию выдали кофе и сигареты, а сами свалили, оставив его одного, — наблюдали небось через зеркальную стенку, не забьется ли он в эпилептическом припадке, сволочи!
Потом притащился российский консул, поинтересовался: не нарушаются ли гражданские права Анатолия, не применяются ли к нему недозволенные методы дознания, есть ли у него жалобы и в состоянии ли он оплатить услуги адвоката? Консулу Анатолий тоже рассказал все про Кропоткина и Кимбла, и тот, как и копы, пропустил все мимо ушей. Только посочувствовал: дескать, за нападение и нанесение побоев средней тяжести Анатолию могут впаять как минимум год заключения.
Адвокат — единственный, кто выслушал его с максимальным вниманием. Совсем молодой парень, только-только после юридической школы, нормальной работы в солидной конторе не нашел, вот и приходилось зарабатывать защитой всяких малоимущих, сидя на копеечной государственной зарплате. Звали его Томас Карвер, и с ним Анатолий мгновенно нашел общий язык.
Несмотря на вроде бы неопытность и молодость, на предварительном слушании Томас все провернул так лихо, что Анатолию инкриминировали не нападение с избиением, а только хулиганство, и судья — симпатичная пожилая тетенька — постановила освободить задержанного, то бишь Анатолия, под залог, совершенно мизерный по здешним меркам — всего десять тысяч местных долларов.
Эх, были бы они у Анатолия, уж он бы не дал Кимблу смыться! А так придется торчать в камере. Пока следствие, пока суд — может, пару недель, а может, и пару месяцев. Что будет потом, после суда, Анатолий даже предполагать не хотел.
Ночь он провел в камере, очень приличной: на двух человек с унитазом, туалетной бумагой, свежими газетами и стерильным постельным бельем. Ему позволили оставить плеер и кормили вполне сносно, так что жить было можно, и на допрос вызывать не торопились. А утром пришел Томас и стал рассказывать удивительные вещи. Оказывается, Кимбл совсем даже не слинял, а продолжает себе спокойно работать. К нему приходили копы, но он им ничего толком не рассказал. Правда, подписал жалобу, но готов ее забрать и даже не требует от Анатолия каких-то специальных извинений, только просит его больше не беспокоить.
— А это хорошо, — подытожил свою речь адвокат, — потому что за простой дебош ты отделаешься штрафом или вместо него общественными работами. Месяц-полтора поработаешь в приюте для бездомных или в доме для престарелых или помоешь полицейские машины — и свободен, лети себе обратно в Россию. Причем на время общественных работ тебе обязаны предоставить общежитие и питание.
Анатолия такой вариант развития событий не очень устраивал. Стоило ли лететь за тридевять земель, влезать в долги, которые полжизни отдавать теперь, загреметь тут в тюрягу и после всего смириться с тем, что Кимбл-убийца будет жить себе безнаказанно.
— Но если ты попробуешь еще раз полезть к Кимблу, — словно прочел его мысли Томас, — то штрафом уже не отделаешься.
— Да пойми ты! — взвился Анатолий. — Я этого все равно так не оставлю. Но я кто? Я просто чокнутый русский, на меня ваши копы смотрят как на придурка. А Кимбл — конечно! Уважаемый человек, профессор, законопослушный налогоплательщик с яхтой, вертолетом и собственным институтом. Но если ты мне поможешь, мы его засадим. И скандал выйдет на весь мир! Ты тут прозябаешь, защищаешь всяких пьяниц, пацанов, шлюх. Так и будешь всю жизнь вести процессы про разбитые окна, заблеванные барные стойки и украденные сумочки, да? А тут убийство! Убит профессор с мировым именем — и прикончил его Кимбл. Это же шанс для тебя, понимаешь?!
Неглупый Томас Карвер разубеждать Анатолия не стал, но и шансом воспользоваться не захотел:
— Судебного слушания все равно не будет, даже если Кимбл действительно довел твоего шефа до смертельного инфаркта. Тебе нужно обращаться не в полицию, а к газетчикам. Они смогут сделать из этого сенсацию, а ты сможешь на этом заработать. — Он усмехнулся: — На штраф и обратный билет точно хватит.
Денис Грязнов
Когда все разошлись, Денис позвонил дядюшке.
— Знаю уже, — буркнул Вячеслав Иванович в трубку. — Попозже вечерком заезжай, обсудим. — И, словно оправдываясь за недружелюбие, добавил: — Не телефонный разговор, и вообще, надо еще кое-что прояснить.
До «попозже» (по меркам Вячеслава Ивановича это после десяти) оставалось еще часа два, и Денис заставил себя поспать — разговор с дядей может затянуться за полночь, а то и до утра. А завтра неизвестно, что еще предстоит, по каким инстанциям ходить, кому доказывать, что не верблюд, в любом случае голова нужна свежая.
Спал прямо в кабинете на диванчике, не раздеваясь. Уснул на удивление легко, даже, кажется, приснилось что-то приятное, встал отдохнувшим, как будто и не было совсем недавно многочасовой нервотрепки.
Дядюшка все еще торчал на работе и за истекшие часа три не подобрел нисколечко.
— Пожрать захватил? — встретил он Дениса ворчливым вопросом.
Денис выгрузил на стол содержимое пакета (по дороге на Петровку заехал в магазин): бутылка коньяка — дядюшке для поднятия настроения, минералка — себе, колбаса, сыр, крылышки-гриль, кетчуп, два батона.
— Достаточно?
— А почему не порезано? — нашел и тут к чему прицепиться Грязнов-старший, однако сам тут же споро все нарубил и, хряпнув сто пятьдесят за «чтоб они все сдохли», сочно зачавкал исполинским бутербродом.
Денис тоже изваял себе бутерброд, но есть его отправился на подоконник, предварительно
