Москву? Выходит, она плохо знала столицу?
– Нет, не то. Насколько я понял, она передвигалась по Москве только в автомобиле, – объяснил Плотников. – А я научил ее ходить по городу пешком. Шляться по бульварам и площадям, глазеть на прохожих, есть мороженое в парках.
– И это все? – снова спросил Александр Борисович. – Это все, что вы делали?
– Почти.
– Но, кроме прогулок, у вас был еще и секс, – сказал Турецкий.
Плотников снова вскочил со скамейки.
– Знаете что... – глухо проговорил он. – Скажите спасибо, что вы сыщик, и что ищите Марину. Если бы я не думал, что вы можете принести ей пользу, я бы выбил вам мозги.
«Похоже, я его по-настоящему достал, – удовлетворенно подумал Турецкий. – Надавить бы на него еще посильнее, да видно уже не получится. А жаль – раскололся бы, как гнилой орешек».
– Спасибо, что были терпеливы, – сказал Турецкий, на этот раз без тени насмешки. – Вы правы, если Марина попала в беду, я могу быть ей полезен. Надеюсь, что с ней все в порядке. Но я хочу, чтобы вы помнили: если вдруг милиции случится найти труп Марины, вы будете первым, к кому они заявятся. И разговаривать они с вами будут не так, как я.
Говоря это, Турецкий внимательно разглядывал лицо Плотникова. Когда он произнес слова «труп Марины», лицо Родиона исказилось, словно его стянула болезненная судорога, а веки дрогнули.
«Похоже, он все-таки ни при чем», – подумал Александр Борисович.
Он тоже поднялся со скамейки.
– Но я надеюсь, что с Мариной все в порядке, – повторил Турецкий и протянул Плотникову руку. – Всего доброго.
Плотников посмотрел на протянутую руку, помедлил несколько секунд, потом хоть и нехотя, но пожал ее.
– Если что-нибудь узнаете, позвоните мне, хорошо?
– Хорошо, – кивнул Турецкий.
– И не думайте, что я хотел посмеяться над Мариной или как-то использовать ее. Все, что я вам сказал про отношения с женой, правда.
– Надеюсь, что так.
Плотников повернулся и зашагал к подъезду, но, сделав всего пару шагов, вдруг остановился. Медленно повернулся к Турецкому и сказал:
– Не хотел вам говорить... Но вдруг это пригодится.
– Что? – спокойно спросил Александр Борисович.
– Ночью... пока я спал... Марина рылась в моих вещах.
– То есть? – прищурился Турецкий.
– То и есть. Обыскала мою одежду и шкафы. Причем сделала это аккуратно. Я бы даже сказал – профессионально. Дело в том, что жена... когда мы еще жили вместе... постоянно искала у меня «заначки». И я научился нескольким фокусам... В общем, я умею определять, когда трогают мои вещи.
– Что она искала?
Плотников пожал плечами:
– Понятия не имею. Я ей ничего не сказал. Мало ли, какие у нее могли быть причины? Может, она хотела убедиться, что я не женат, и для этого искала мой паспорт.
– Нашла? – поинтересовался Александр Борисович.
Плотников усмехнулся и покачал головой:
– Нет.
Затем отвернулся и снова зашагал к подъезду. На этот раз он больше не останавливался.
Звонок телефона разбудил Турецкого в час ночи.
– Алло, Александр Борисыч, это Плетнев!
– Да, Антон. Привет. – Рука потянулась за сигаретой. – Что случилось?
– Недалеко от дома Родиона Плотникова есть пруд.
– Ну да, есть. Я проходил мимо.
Турецкий вставил сигарету в губы и взял со столика зажигалку.
– Так вот, час назад в этом пруду нашли труп!
Зажигалка замерла в пальцах Турецкого.
– Как труп? Какой труп?
– Труп женщины. Молодой женщины.
Турецкий ошалело тряхнул головой и крутанул колесико зажигалки.
– Александр Борисыч, ты меня слышал?
– Слышал, Антон, слышал. – Турецкий махнул рукой, отгоняя от лица табачный дым. – Его уже...
– Труп нашли мальчишки! – выпалил Плетнев. – Гоняли по пруду плоты, ну и нарвались.
– Ясно. Его уже опознали?
– Нет. Дело в том, что труп этот... без головы.
Лицо Турецкого оцепенело.
– Без головы? – тупо произнес он.
– Да. Без головы и кистей рук. Голова и руки отпилены.
– Черт... – выдохнул Александр Борисович вместе с дымом. – За Плотниковым уже выехали?
– Да, его уже взяли. Сейчас с ним беседует следователь.
– Да, дела, – тихо проговорил Турецкий.
– Не хочу показаться циником, но нам это на руку, – сказал Плетнев. – Нашу работу можно считать выполненной. Вот только не знаю, как теперь поступить с гонораром. Нужно, наверно, его вернуть Шиловой. Как ты считаешь?
– Это ты у нее спросишь. Ты ей уже звонил?
– Да. Завтра утром она поедет на опознание. В восемь часов.
– Н-да... – хмуро проговорил Турецкий.
– Может быть, это еще и не Соловьева, – предположил Плетнев.
– Все может быть. – Турецкий глянул на часы. – В общем, план действий у нас с тобой будет следующий. Если будут еще какие-нибудь новости – тут же позвони мне. Если нет, то поговорим обо всем утром.
– Хорошо. А что ты предпримешь сейчас?
– Сейчас? Сейчас, Антон, я лягу спать. День был тяжелый. Постарайся не будить меня без повода. Договорились?
– Договорились, – запнувшись, ответил Плетнев.
– Ну, бывай.
Турецкий брякнул трубку на рычаг.
Он докурил сигарету, затем вмял ее в пепельницу, как вдруг услышал у двери какое-то движение. Александр Борисович поднял голову и увидел, что в дверях, кутаясь в халат, стоит Ирина.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Нет, ничего, – ответил Турецкий.
– Но у тебя был взволнованный голос.
– Тебе показалось.
– Правда?
– Правда. Иди спать.
– А ты... так и будешь здесь... на этом диванчике?
– Так и буду. Мне рано вставать, не хочу тебя будить утром.
– Что ж... спокойной ночи.
Ирина повернулась и вышла из комнаты.
7
Комната была небольшая и отвратительная. Старый письменный стол, пара стульев с
