Турецкий покачал головой:
– Нет. Есть еще кое-что.
Он достал из кармана фотографию и показал «мамке».
– Эта блондинка работает у тебя. Где она сейчас?
Сутенерша покосилась на снимок, недоверчиво нахмурила брови.
– Вот это фифа, – процедила она сквозь зубы. – Ходят в норковых шубах, а все прибедняются. Креста на них нет.
– На тебе я его тоже не вижу, – спокойно сказал Турецкий. – Так где она?
– Я ее два дня не видела, – сухо сказала сутенерша. – На звонки не отвечает. Она у меня приходящая. Работает недавно.
– И как работает?
– Плохо. Двух клиентов обломала. Я как раз собиралась Штырю пожаловаться, когда она исчезла.
– А что ж сама – не могла справиться с какой-то девчонкой?
Сутенерша хмыкнула.
– Справишься с ними, ага. А этой хотела как-то по физиономии съездить, так она на меня так глазами зыркнула, что я чуть задом в лужу не села. Нет, уж пусть с ней лучше Штырь разбирается. Если, конечно, она еще вернется.
25
«Самая наблюдательная» оказалась вертлявой, ярко накрашенной, рыжеволосой девицей с неправильным прикусом. Звали ее Нина. К началу беседы подоспел Плетнев, и разговор происходил в его машине.
Для начала Турецкий отвесил Нине пару-тройку комплиментов, а когда лед был растоплен, сразу взял быка за рога.
– Маньяк убил уже двух твоих товарок, – сказал он, скорбно приподняв брови. – Ты ведь об этом знаешь?
– Конечно. Ангелину и Венеру. – Рыжеволосая вздохнула. – Жалко девчонок, никому ведь зла не сделали. Но что делать, придурков в мире полно.
– Придурок и маньяк – не одно и то же, – заметил Плетнев.
Нина посмотрела на него насмешливо.
– Сегодня придурок, а завтра маньяк. Подвернись только подходящий случай.
Плетнев хотел было возразить, но Александр Борисович остановил его жестом – времени на психиатрические прения не было.
– С кем они уезжали? Вспомни, это очень важно.
Нина усмехнулась и развязно заявила:
– Отлично это помню. Первый раз мужик был в джинсовой куртке с поднятым воротом и в надвинутой на глаза бейсболке. Во второй – в темной куртке, тоже с поднятым воротом. И тоже в бейсболке.
– Это был один и тот же человек? – спросил Плетнев.
Нина задумалась.
– Пожалуй, да. Хотя черт его знает. Он оба раза был в темных очках.
– А машина? – поинтересовался Турецкий. – Это была одна и та же машина?
Нина наморщила конопатый лоб, пытаясь припомнить, но не смогла и отрицательно покачала головой:
– Не знаю. Первого не помню, а второй приезжал на светлом «японце». Но я тоже могу путать. Я на машины обращаю внимание, только если это «бентли» или там «мерс». На «японцев» даже не смотрю – они мне все на одно лицо.
– Ну ты хоть что-нибудь помнишь? – начал горячиться Плетнев. – Брюнет он был или блондин?
Нина посмотрела на него уничижительным взглядом.
– Я ж говорю: в кепке он был. Че непонятного?
Турецкий достал из кармана фотографию Марины, протянул ее Нине.
– Вы знакомы с этой девушкой?
Нина взяла снимок, посмотрела, прищурив голубые глаза, вскинула взгляд на Турецкого и тревожно спросила:
– А что она натворила?
– Ничего, – ответил Александр Борисович.
– Тогда почему вы показываете мне ее фотографию? – подозрительно спросила Нина.
– Ей грозит беда, – сказал Турецкий. – Но с вашей помощью мы можем попытаться ее спасти.
– Спасти? От кого? – Нина вдруг догадливо вскинула брови. – Подождите... За ней охотится маньяк? Тот самый, который укокошил Ангелину и Венеру?
– Вполне возможно, что это так, – сдержанно ответил Александр Борисович.
Взгляд Нины потеплел. Она посмотрела на фотографию и кивнула:
– Да, я ее знаю. Ее зовут Матильда.
– А фамилия?
– В нашей работе нет фамилий.
– Матильда... – повторил Александр Борисович и посмотрел на покрасневшего Плетнева – Глупость какая-то. Вы уверены, что это ее настоящее имя?
– А кто сказал, что оно настоящее? Она называла себя Матильда, а правда это или нет... – Нина пожала плечами.
– Но, может быть, она рассказывала что-нибудь о своей жизни?
– Лично мне – нет. Мы с ней не были близки. – Нина хихикнула. – Ни в прямом, ни в переносном смысле.
– А с кем она была близка?
– Если в прямом, то обычно с тем, кто платил.
– А в переносном?
– Гм... Дайте подумать... – Нина задумчиво подергала себя за нижнюю губу. – Да вроде особо ни с кем. Хотя... Несколько раз они выезжали на «вызов» с Нелькой Сосединой. Но Нелька от нас ушла, она теперь «индюшка».
– В каком смысле?
– Инди, – пояснила Нина. – Ну, то есть работает индивидуально. Сама на себя, понимаете?
– Как мне ее найти?
– Просто. Ее анкет полно в Интернете.
– Ого! Выходит, жрицы любви стали продвинутыми пользователями?
– Мы не пользователи, «пользуют» обычно нас, – со смехом пояснила Нина. – А в Интернет – да, входим. И выходим! – снова скаламбурила Нина.
– Как разыскать ее анкеты?
– Господи, ну вы прямо как будто вчера родились. Есть такой сайт – называется «Дорогие девушки». Ну это такая игра слов, понимаете? «Дорогие» в смысле – «дорогие девушки, поздравляем вас с Восьмым марта!» Ну и намек на цену. Девчонки там все сплошь красавицы. Элитный персонал, как сейчас говорят! – Нина хихикнула.
– Какой адрес у сайта? – спросил Турецкий.
– Адрес простой – дорогие-точка-ру. Входите, вбиваете в браузер имя Нелли. Одно мгновение – и Нелька перед вами.
– А если там будет несколько девушек по имени Нелли?
– Выбирайте ту, у которой грудь пятого размера – не ошибетесь!
– А если там будет несколько...
– Несколько девушек с грудью пятого размера? – Нина хмыкнула. – Не бойтесь, не будет. Этого сокровища в Москве наперечет. Нелька у нас эксклюзив.
– Красивая?
– На любителя. Но это без разницы. Главное у Нельки не физиономия, главное у нее – грудь.
– А почему она ушла с трассы?
