– Я... согласен, – кивнул он, улыбаясь от счастья и не веря своим ушам. – Я согласен с тобой дружить.
– Вот и хорошо. Знаешь, почему я так делаю?
Он покачал головой:
– Нет.
– Потому что люди должны помогать друг другу. Это написано в Библии. Знаешь, что такое Библия?
– Да. Это такие рассказы... старинные... Про Бога... Для стариков.
– «Для стариков», – передразнил Виктор. – Вот и видно, что ты деревня. Библия не только для стариков, она для всех. В ней написано, как люди должны жить. Приедешь домой – прочитай, понял?
– Угу.
– Вот и молодец. Там написано, что человек должен относиться к другому человеку так, как хочет, чтобы к нему самому относились. Например, если человек не хочет, чтобы его били, он сам не должен никого бить. Понимаешь?
– Да. Я не бью.
– И правильно делаешь, – одобрительно кивнул Виктор. – Ты, я вижу, толковый пацан. Ну, держи пять!
Виктор протянул ему руку, и он пугливо ее пожал.
– Кто же так жмет? – засмеялся Виктор. – Жать нужно сильно, по-мужски. Ну-ка, попробуй еще раз!
Он снова пожал, на этот раз чуть сильнее.
– Вот, это уже другое дело. Теперь мы друзья. Скажи это вслух!
– Мы друзья, – послушно повторил он, не веря своему счастью.
– Верно, – кивнул Виктор. – Мы друзья, а друзья должны всегда помогать друг другу и приходить друг другу на помощь. Если ты меня о чем-нибудь попросишь, я обязательно это сделаю, понял?
– Понял. И я. Я тоже сделаю, – с чувством сказал он и чуть не заплакал от благодарности. Теперь у него есть друг. И не просто друг, а самый классный друг на свете!
Виктор весело прищурился:
– Что сделаешь?
– Все!
– Все, что я попрошу?
Он кивнул:
– Да. Все, что попросишь!
– Дай-ка подумаю... – Виктор задумчиво почесал ногтем нос. – Нет, мне тебя просить не о чем. Хотя... Есть одна вещь. Так, мелочь. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь другого.
– Нет! Попроси меня!
– А ты точно сделаешь?
Он кивнул:
– Да!
– Не врешь?
– Не вру.
Виктор смотрел на него с сомнением.
– Даже не знаю... Ну хорошо. Дай слово, что сделаешь то, о чем я попрошу.
– Даю слово!
– Поклянись жизнью матери.
– Клянусь!
Виктор строго сдвинул брови и серьезно произнес:
– Запомни: это страшная клятва. Ее нельзя нарушать, иначе твоя мама умрет. Ты это понимаешь?
– Да.
– Ну хорошо. Тогда давай – расстегни мне штаны.
Виктор стоял перед ним во весь рост, а он сидел на каком-то старом ящике, изумленно глядя на Виктора снизу вверх.
– Как это? – запинаясь, переспросил он, не веря своим ушам.
Виктор добродушно улыбнулся:
– Просто. Как себе расстегиваешь.
– Зачем?
– Кажется, у меня там клещ. А сам я все равно ничего не увижу. Ты ведь не хочешь, чтобы клещ пил мою кровь?
Он покачал головой:
– Нет.
– Тогда действуй.
Он протянул руку и, стараясь не смотреть, расстегнул Виктору молнию на ширинке и тут же отдернул руку.
– Молодец, – похвалил Виктор. – Теперь давай дальше.
– Что дальше? – понизив голос от ужаса, спросил он.
– Дальше смотри! Клещ ведь не ползает по трусам, он впивается в кожу. Давай, посмотри, не бойся.
– Но я не...
– Ты поклялся жизнью матери, помнишь? А такую клятву нельзя нарушать. Давай, не робей.
И он сделал это – глядя в сторону, предоставив всю работу одним только пальцам.
– Вот, молодец, – хрипло проговорил Виктор. – А теперь посмотри, нет ли на нем клеща. Я сказал: смотри на него. Да не бойся, он тебя не съест!
Он медленно повернул голову и посмотрел.
– Ну как? – спросил Виктор. – Не видишь клеща?
Он сглотнул слюну и, едва сдерживая отвращение, ответил:
– Нет.
– Посмотри поближе. Ну, давай, мы же друзья! Ты обещал мне помочь, помнишь?
– Я не могу.
– Но ты поклялся жизнью матери. Если ты не выполнишь клятву, она умрет. Ну, давай же. Я твой друг, помнишь?... Вот, молодец. Еще ближе... Еще... Держи его в руке, чтобы лучше было видно... Вот так...
Вдруг Виктор повернулся к двери и негромко свистнул. Дверь распахнулась и в сарай ввалилась ватага ребят. В руках у одного из них был фотоаппарат и, прежде чем он успел отвести лицо от ширинки Виктора, фотоаппарат успел щелкнуть, осветив гнилые, затхлые внутренности сарая яркой молнией.
Пацаны захохотали. Вместе с ними засмеялся и Виктор.
– Ну как? – кричал он, заливаясь смехом. – Нашел клеща?
– И у меня поищи! – крикнул кто-то.
– И у меня!
– И мне посмотри!
Темные тени надвигались на него, гогоча и расстегивая ширинки. А он сидел, оцепенев от ужаса, и смотрел на них широко раскрытыми глазами. В этот миг мир перестал для него существовать, и он понял, что больше в его жизни не будет ничего хорошего. Один только ужас. Черные, хохочущие тени, надвигающиеся со всех сторон и заслоняющие свет.
2
Беспорядок. Главное, не наделать беспорядка. Все должно быть аккуратно. Для начала постелем везде целлофан. Вот так.
Как славно целлофан шуршит в руках. Это просто музыка какая-то. И на душе от этой музыки так спокойно и хорошо. Как будто это море шумит за окном, бросая на берег клочья влажной, пахнущей водорослями пены.
С целлофаном он управился умело и быстро. На кухонном полу не осталось ни одного места, не покрытого прозрачной шуршащей пленкой. И ни единой складки не было на этом шуршащем покрытии.
– Главное, чтобы не было беспорядка, – тихо сказал он сам себе. Окинул пол внимательным взглядом и
