вернуться к своей подруге. Путь его лежал мимо гаража, оказавшегося распахнутым. «Вольво» тренера спокойно пребывал на своем месте… Вот тут-то паренек и почувствовал впервые тревогу. И вместе того чтобы продолжить путь, вернулся, решив заглянуть в комнату Сугубова, находившуюся на втором этаже жилого корпуса базы, рядом с его собственной.
Дверь оказалась приоткрытой, в номере царил совсем не характерный для Юрия Леонидовича беспорядок: были опрокинуты стулья, разворошена постель, сдвинута с места тумбочка. Столь же не характерно выглядел и «красовавшийся» на столе натюрморт: едва початая бутылка водки с отвинченной крышкой и тарелка с несколькими засохшими бутербродами, две рюмки, обе опрокинутые… Сам хозяин, точнее, его тело, находился на полу, между столом и дверью. Лежал он лицом вниз, в неловкой позе, вокруг головы — подтеки успевшей засохнуть и потемнеть крови, рядом — увесистый хрустальный графин производства еще советских времен, послуживший, как выяснилось, орудием убийства: затылок Сугубова был проломлен…
Смерть, как установили эксперты, наступила между тремя и пятью часами утра… Не диво, что никто из футболистов, в том числе проживавших в соседних комнатах, ничего не слышал: спали как ангелы, известно, что даже у стариков в это время период самого крепкого сна. А тут молодые, здоровые, спортивные… Что касается старшего тренера, тот и вовсе жил в другом крыле здания и утверждал, что, как и остальные, смотрел в это время третий сон. Впрочем, алиби не имелось ни у кого из них, зато было очевидно, что кто-то из мужчин лжет: ну не молоденькая же медсестричка или доктор пристукнули Сугубова?.. Во-первых, у них отсутствовала возможность хоть какого-то мотива. Во-вторых, когда обнаружилось убийство, перепуганные медики признались, что на самом деле ночевали вместе: роман был у них, несмотря на имевшуюся у доктора супругу, проживавшую в ближайшем к базе городке…
Наконец массажист. С точки зрения следствия, наиболее годившийся на роль подозреваемого. Во- первых, знаком с убитым не менее десятка лет. Во-вторых, отношения их назвать дружескими было затруднительно. В-третьих, единственный из присутствующих периодически выпивающий… А в эту ночь, точнее, утро его едва добудились уже после обнаружения трупа: накануне мужик, видимо, крепко заложил за воротник, запах перегара, по свидетельству оперативников, шел не только от гражданина Иванова Анатолия Ивановича, но и стоял в его номере… Однако никаких улик против него не нашли, экспертиза одежды также ничего не дала: ни малейшего следа крови.
Что касается охраны базы, утверждавшей, что за всю ночь они глаз не сомкнули, то второму следователю, получившему это дело, и его операм удалось-таки расколоть боявшихся потерять хорошую зарплату парней и выяснить, что оба дежурных охранника где-то с двух до четырех утра резались в карты… Оба клялись-божились, что за картишки сели как раз для того, чтобы не уснуть, играли непосредственно в своей будке, при этом мимо них «и муха бы не пролетела», поскольку за входом-выходом на базу следить не забывали, а игра так, скуки ради и вообще не всерьез…
— Ты, Иринка, — предупредил тогда Турецкую Вячеслав Иванович, после того как та в первом приближении ознакомилась с толстенной, успевшей вспухнуть от бумаг папкой, — особо на охранниках не зацикливайся. Ребята нормальные, непьющие и говорят, скорее всего, правду. За входом-выходом следить не забывали. Утверждают, что в картишки перекидывались за столом, который отделяет проходную от комнаты охраны… Да и вряд ли это сделал кто-то со стороны.
— Как еще можно проникнуть на базу? — поинтересовалась Ирина.
— Думаю, никак. Наши выезжали туда. Говорят, по периметру громадная стена с колючкой. От фанатов, которые по пятам следуют. Да нет, кто-то из своих пришил… Весь вопрос в том, кто и за что…
Ни у кого из находившихся в ту ночь на базе на одежде не нашли никаких следов крови, которая, если учесть рану тренера, обязана была бы быть. На телах ни единого следа борьбы… Словом, глухо. А главное, если не считать взаимоотношений тренера с массажистом, ни у кого сколько-нибудь просматривающихся мотивов… Да и какой тот был тренер? Так, помощник!
— Зачем же он вообще нужен был команде? — спросила Ирина Генриховна.
— Штатная единица такая есть? Есть, — пояснил Грязнов. — Кто-то же должен ее занимать! А этот мужик не всегда был таким, лет-то ему уже немало… Когда-то, лет пятнадцать назад, работал не где-нибудь — в ЦСКА, правда, тоже то ли вторым, то ли и вовсе третьим, но и по заграницам с ними ездил, не только на тренировки. А сейчас? Кому сейчас нужны пенсионеры? Тем более в спорте… Весь его опыт теперь, во- первых, чисто теоретический, во-вторых, давно устарел.
— Но ведь чему-то же он учил того же их форварда?
— Ну, судя по всему, тот и без него парнишка если и не гениальный, то талантливый — точно: вот увидишь, после нынешнего международного чемпионата, к которому он тоже сейчас готовится, его на раз- два кто-нибудь перекупит!
— Его что, взяли в сборную?
— Пока что в качестве запасного, но кому надо, тот его давно присмотрел…
— Ладно, Слава, если ты не против, поговорим через недельку, хорошо? Материалов, которые я должна просмотреть и все обдумать, уйма…
— Да на здоровье, — вздохнул генерал, ни секунды в тот момент не веривший в помощь Турецкой и согласившийся попрактиковать Ирину исключительно по просьбе Сани.
И сейчас, подъезжая к больничным корпусам, в одном из которых его ждала Ирина, Александр Борисович по-прежнему улыбался, вспоминая, чем в итоге все это обернулось. Благодаря жене дело об убийстве тренера он знал едва ли не в деталях: приходилось терпеть ее рассказы, помня, что для Иришки все это в новинку — такая «настоящая», «серьезная», точнее, работа всерьез… Восторг у начинающих просто неизбежен, попробуй остановить — оскорбится навсегда! Ну и не просто слушал, а вслушивался, несмотря на то что и у самого голова тогда была забита делами под завязку.
Чтобы проанализировать все показания фигурантов, Ирине понадобилась не одна неделя, а две с половиной. После чего она вынесла свой вердикт: во-первых, лгут охранники, причем в части, касающейся того, что со входа-выхода глаз не спускали. Во-вторых, лжет девушка форварда Анастасия Девяткина, утверждавшая, что всю ночь они с ним провели вместе. В-третьих, насквозь лживые показания дал сам Тимофей Краев. Все остальные, включая подозрительного массажиста, на вопросы следствия отвечали честно!
Несколько дней понадобилось для того, чтобы убедить Славу еще раз допросить, причем не просто допросить, но попрессовать указанных Ириной фигурантов. Особенно сопротивлялся генерал насчет Краева, можно сказать, слюной брызгал! В том числе и на неутерпевшего и вмешавшегося в ситуацию Турецкого.
— Да вы хоть понимаете, что это такое — выдернуть с подготовки к чемпионату мира пусть и второсоставного, но талантливого футболиста?! Я вам что, глава администрации президента?! И зачем? Чтобы выбить его из колеи, а не до истины докопаться? Какая там истина, если парень потерял в лице убитого старшего друга? Это все, даже его недоброжелатели и завистники, утверждают — насчет дружбы! Какой у него мотив может быть, а?..
— Какой угодно, Слава! — тоже повысил голос Турецкий. Ирина же была тогда еще на удивление спокойна и, в отличие от мужа, предложила вариант такого мотива:
— Слава, ты согласен, что в футбольной сфере крутятся подчас не просто большие, но бешеные деньги?.. — И что?
— Знаешь, я тут поинтересовалась. Клуб недавно проверяли — как раз на этот предмет: как расходуют спонсорские и государственные средства. Сам понимаешь, спонсорских больше…
— И что? — снова буркнул Грязнов.
— Ничего, все чисто… Но я вот что подумала. Из этой команды всего за полтора года уже четвертого «молодого и талантливого» как бы готовят на продажу… Трое уже играют за рубежом, а этот, по твоим же словам, наверняка будет…
— Где это ты такие подробности выяснила? — заинтересовался наконец Вячеслав Иванович.
— В клуб съездила, с ребятами поговорила. Кстати, я не заметила, что они так уж сильно горюют по этому Сугубову. И явно чего-то недоговаривают! А вот старший тренер, тот действительно о нем жалеет… И я подумала: а вдруг суммы, за которые клуб продает игроков и с отчетностью по которым все в порядке, ну официальные деньги… вдруг они только вершина айсберга?
