– Нет уж, Вячеслав Иванович, что-то одно – или кофе варить, или коньяк пить. И вообще, какого черта надо пить в такое время, я что-то не пойму?
– Между прочим, сегодня суббота, государство мне предоставляет законный выходной день – за ударный труд. А тебе жениться надо, – неожиданно добавил Грязнов, между прочим, еще более закоренелый холостяк. – Тогда не будешь между плитой и столом разрываться. Готов кофе? Давай его сюда.
– Сговорились вы все, что ли, – пробурчал Гордеев.
– В смысле?
– Да вот Ирина Турецкая мне тоже на тяготы холостяцкой жизни все намекала. – А еще Гордеев вспомнил свой сон про судака (или толстолобика), вознамерившегося жениться.
– А-а, – протянул Грязнов, поднимая очередную рюмку. – Ну, храни нас бог, как говорится, в сухом прохладном месте...
Гордеев залпом выпил и коньяк, и вслед за ним чашку кофе и сидел, уже несколько обалдевший, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были еще те. Может, он все еще спит? Увы, увы... Нет, но какого лешего Грязнов приперся, а?!
– Нет, но какого лешего... – механически сказал он было вслух, повторяя свою мысль.
– Правильно, Юра, вот и я говорю, – подхватил Вячеслав Иванович, – ну не придурки ли?
– Вы это о чем? – опешил Гордеев.
– Да все о том же, об этих придурках! Вот остолопы, а? Вот деревенщины, ну?
– Вячеслав Иванович! – завопил несчастный адвокат. – Что вам от меня нужно?!
– Что ты кричишь? – удивился Грязнов. – Соседей разбудишь. Нехорошо.
– Ага, значит, соседей будить – это нехорошо, ну а я – не в счет, перетопчусь. Говорите, что вам нужно, зачем меня разбудили? Немедленно!
– Ты какой-то нервный сегодня, – заметил Грязнов. – Может, тебе не коньяку, а валерьянки? А ты не допускаешь, что я приехал просто так, бескорыстно?
– Не допускаю!
– Ну и напрасно. Ведь сам посуди, последнее время это тебе от меня все время что-то было нужно. Скажем, это ведь ты же просил давеча найти этих пропавших официантов из клуба.
– Одного официанта! Одного менеджера! – нервно уточнил Гордеев.
– Один черт, теперь уже не важно, чем они занимались.
– Зато... зато это вы просили меня найти «Волгу» Турецкого, – нашелся распалившийся Гордеев.
– Хм...
Гордеев удовлетворенно встал, направился к плите и замер по дороге. Медленно повернулся к Грязнову.
Собутыльник лукаво улыбался и делал вид, что пьет кофе.
– Как вы сказали? «Уже не важно, чем они занимались»? Почему? Вы их нашли?!
– А то. Ты же не даешь ничего сказать. Я бы, может, давно уже рассказал, – заметил Грязнов, разливая коньяк по рюмкам. – Я буквально с порога хотел начать. Но у тебя разве слово вставишь? К тебе только с факсом можно...
Гордеев накрыл свою рюмку рукой:
– Рассказывайте!
– Да нечего, в общем, рассказывать. Жмурики они и есть жмурики...
– Не может быть! – взвыл Гордеев. – Только не это!
Увы, увы. Официант Богомолов и менеджер Мартынов были безнадежно мертвы. Предположение Гордеева о том, что они не прячутся, оказалось верным до абсурда. Прятаться, по крайней мере по своей воле, они уже никак не могли.
– Это ваш Хомяк их нашел?
– Черта лысого он их нашел, – нахмурился Грязнов. – Черта лысого он их вообще искал.
– Почему?
– Потому что он же их и хлопнул.
Гордеев открыл рот, как рыба, выброшенная на берег, и вспомнил свой недавний сон про судака или толстолобика. Он быстро закрыл рот и жестом попросил Вячеслава Ивановича продолжать рассказ в том порядке, в каком ему удобнее.
В течение последних двух суток по распоряжению начальника МУРа были обследованы все больницы и морги – и не совсем безрезультатно. Как всегда, там имелось некоторое количество трупов, идентифицировать которые сразу не представлялось возможным. Была парочка утопленников, еще несколько обгоревших при пожаре и попавших в не менее сложные жизненные ситуации – без какого-либо подобия документов...
– Вообще, – сказал Грязнов, – я давно замечал, что наши московские менты неоправданно звереют, когда проверяют кого-то на улицах, а у людей нет при себе удостоверения личности. Человек может просто выйти в булочную, покурить, за пивом, да мало ли существует мелких дел?! И брать с собой каждый раз документы – это все равно что брать оружие для самозащиты. И что же, десять миллионов человек обязаны это делать?! Какие-то у нас дурацкие все-таки законы. Или трактуются они по-дурацки. Вот скажи, Юра, ты же наверняка выходишь из дома без документов?
– Никогда.
– Хм... Ну это нетипичный пример. Вообще-то я тоже не выхожу.
– Вы и без оружия никогда не выходите, – напомнил Гордеев.
– Я же говорю – нетипичный пример. Ладно, забудь.
...Удача наконец улыбнулась Грязнову, когда он разыскал стоматологическую карту господина Мартынова. Сверив челюсти, криминалисты смогли убедиться, что один из двух сгоревших в старой котельной неподалеку от завода железобетонных конструкций на улице генерала Берзарина бомжей – бывший менеджер Мартынов. Тогда принялись за второго. Использование компьютерной программы, позволяющей восстановить внешность по форме черепа, удовольствие не из дешевых, но ЦСЭ (Центр судебно-криминалистической экспертизы) может себе это позволить, особенно по личной просьбе начальника МУРа. Итак, второй сгоревший бомж оказался исчезнувшим официантом Богомоловым. Теперь предстояло разобраться с тем, почему же это вдруг они стали бомжами и что значит весь этот маскарад.
Вячеслав Иванович распорядился собрать всех окрестных бомжей из этого района, хорошенько накормить и отправить в баню. Возможно, последняя гигиеническая процедура бомжам не слишком понравилась, но, так или иначе, когда с ними можно было разговаривать уже не зажимая пальцем нос и не отводя взгляд, Грязнов допросил лично каждого, всего семнадцать человек.
Четверо из них дали некоторые косвенные показания, кои в совокупности сводились к следующему: несколько дней назад возле упомянутой котельной появился новый мужик, вполне прилично одетый, он отметелил всех, кто там пригрелся, так что бомжи и нос в котельную боялись совать. Потом он появлялся еще пару раз. Последний раз ночью, два дня назад, приехал на «газели». Выгрузил в котельную два больших и тяжелых свертка. Уехал спустя час. Судя по размерам, в свертках вполне могли быть трупы. Один из бомжей, некто Пчелинцев Антон Сергеевич (по его словам, в отдаленном прошлом ученый-эколог), тут же шмыгнул в котельную, но свертков так и не нашел. Немудрено. Потому что утром следующего дня монтер Ивахин С. П., вызванный директором ДЭЗа, в чьем ведении находилась котельная, для исправления каких-то мелких неполадок, обнаружил в топке два сильно обгоревших трупа. По обрывкам одежды в них признали бомжей и отвезли в морг. Вывод прибывший следователь районной прокуратуры сделал элементарный. Ночи стояли холодные, бомжи залезли погреться туда, куда не следовало, и заснули. Итог известен, дело закрыто.
Для Грязнова же все только начиналось. Положим, действия преступника объяснимы. Он убивает (скорей всего, травит или душит, то есть лишает жизни так, чтобы не повредить скелет, на случай если не удастся уничтожить тела полностью) двух человек, переодевает их в соответствующее тряпье и привозит в котельную, где перед тем подготавливает почву: прогоняет нежелательных свидетелей. Разумеется, когда обгоревших бомжей нашли в котельной, никакой специальной экспертизы не проводилось. Следователь был абсолютно уверен, что они сгорели. Залезли погреться холодной ночью, сомлели, ну и так далее.
