ли что там могло быть.
Она отхлебнула чайку и продолжала:
– Во Владике, считай, через день кого-нибудь грохают. И никаких концов никогда не находят. Потому что милиция с бандитами крепко повязана. А то, что они сейчас полночи будут на развалинах что-то вынюхивать, это так, для проформы.
– Ну не скажи, вот у меня дядя в милиции работает, так он очень принципиальный, – попытался встать на защиту милиции Петя.
Нюра махнула рукой:
– В вашем вонючем поселке воровать нечего. Вот и бандитов нет. Конечно, менты принципиальные.
– Хм, «воровать нечего», – обиделся Петя, – а ты хоть знаешь, что из Февральска золото килограммами вывозят?
– Ого! – воскликнула Нюра. – У вас что, прииски?
– Да.
– А ты, Петюня, случайно золотишком не приторговываешь, а? – Она ущипнула его за локоть.
– Нет, я его только перевожу.
Этого говорить не следовало. Но – слово не воробей – вылетит, не поймаешь. Нюра сразу насторожилась и помаленьку-полегоньку, пользуясь испытанными женскими способами, вытянула из Пети все то, что он рассказывать совсем не собирался. И про взрыв вертолета, и про смерть Коли Фомина, и даже про грузина.
– Так вот ты, оказывается, чего сюда приперся! Решил в Шерлоки Холмсы поиграть?
– Да ты пойми, – ударил себя в грудь Петя, – мы с Серегой вместе летное кончали. И я вместо него лететь должен был. А без меня это дело никогда не раскроют.
– Почему это? Ты же сам сказал, что у вас в Февральском менты принципиальные. К тому же московская бригада работает. Уж они-то разберутся.
Петя не нашелся что ответить.
– А ты не боишься совать нос в такие крутые разборки?
– Так никто о моем приезде не знает.
Нюра встала с постели и подошла к окну. С улицы еще доносились голоса и щелканье фотоаппаратов – работала опергруппа. Немного понаблюдав за происходящим внизу, Нюра повернулась к Пете:
– А ты знаешь, Петюня, я ведь тебе помочь могу.
– Это каким же образом? – недоверчиво сказал он.
– К твоему сведению, я кухаркой работала не где-нибудь, а вот в этом самом доме, который только что взорвался.
– Брешешь! – Петя аж вскочил с постели. – Ты ведь это только что придумала, да?
– Да ничего я не придумывала. Я там уже три года работаю. А хозяин его – вор в законе по кличке Гиббон. Понял?
У Пети захватило дыхание: еще бы, такая удача!
– Ну давай, Нюра, говори скорее, что это за Гиббон такой?
Вместо ответа она нежно провела рукой по его щеке.
– Давай-ка мы с тобой, Петенька, в постель пойдем. А потом, когда менты уедут, отправимся на разведку.
– А как мы за забор попадем? Там же оцепление стоять будет.
– Не волнуйся. У меня ключ от задней калитки имеется. Проскользнем как мыши – никто нас и не заметит.
И она накрыла Петю Осколкова своим массивным телом.
«Значит, все сходится, – думал он в те короткие промежутки времени, которые давала ему Нюра в перерывах между приступами своей неукротимой страсти, – это была целая цепочка: грузин договорился с Колей Фоминым о том, чтобы выгрузить золото, а сам подложил в вертолет взрывчатку. Недаром Коля что- то говорил про контейнеры. После того как операция прошла успешно, от Коли избавились, как от ненужного свидетеля, – на их счастье, он в этот вечер был пьян».
У Пети заныло под ложечкой, ведь выходило, что он косвенным образом виноват и в смерти Фомина. Именно Петя принес к нему ту злосчастную водку.
«Хотя, скорее всего, грузин убил бы его и трезвого. Значит, пока все сходится. Вот если бы мы с Нюрой нашли на развалинах дома еще какие-нибудь улики. Например, слиток золота из украденной в Февральском партии...»
Пожарник
После бесконечных взаимных приветствий и похлопываний по плечам они снова сидели в маленьком уютном кабинете Терапевта на стрелковой базе в Мытищах. Неподалеку в рощице «орлы» готовили шашлычок, и аппетитный запах уже доходил сюда. Ну что же, время у Полякова было, в больницу к сыну он обещал заглянуть только через три часа. Степка, сукин сын, ухитрился вместе со своей невестой, тоже студенткой, разбить машину и покалечиться. Теперь вот лежат оба в соседних палатах...
Гость поставил Терапевту на стол небольшой кейс. Тот, не открывая, спрятал его.
«Все-таки как важна разная упаковка, – подумал Вячеслав Георгиевич. – Вернее, какое значение ей придают люди! Попробовал бы я прийти с таким чемоданом в „Универмаг“ к Кривцову, представляю, как бы он скривился. И наоборот, выписал бы Терапевту чек и тут же получил бы упрек в пижонстве».
Терапевт довольно потер руки и осведомился писклявым голосом:
– Ну что, старик, я тут слышал краем уха, мои ребята смогли помочь тебе расслабиться?
– Справились просто блестяще, – подтвердил Поляков, вытаскивая пилочку для ногтей. – Для меня это было полной релаксацией.
– Спасибо, старина, спасибо. Польщен.
– По-моему, это был для вас неплохой тренинг перед Олимпиадой, как ты считаешь?
Довольный Терапевт засмеялся своим обычным фальцетом.
– И еще есть работа, – буднично добавил Поляков, полируя ногти и не глядя на приятеля.
– Да запросто, – легкомысленно согласился тот. – Если, конечно, только быстро. Потому как у нас уже сборы на носу. Надо еще раз контрольные нормативы отстрелять. А что ты хочешь предложить?
– Надо все повторить.
– По тем же самым тарелочкам? – удивленно пошутил Терапевт.
– Нет, теперь действительно по «бегущему кабану», – поддержал шутку Поляков, продолжая заниматься своими ногтями. – Нужно кончить одного типа, который наступил мне на мозоль и не хочет оттуда слезать.
– И тогда, естественно, все сразу у тебя будет хорошо, – улыбнулся Терапевт.
– Естественно. Фамилия этого человека Владимиров.
Улыбка сошла с лица Терапевта. Он осторожно сказал:
– Есть много людей с такой фамилией. Например, артист в Петербурге. Или ведущий на Би-Би-Си. Как зовут твоего?
– Эдуард. Эдуард Владимиров.
– Значит... это Принц? – Терапевт перешел на шепот, хотя подслушивать их было некому. – Кончить Принца?! Ты в своем уме?
– Ты что, кажется, знаешь, кто это?
– Знаю ли я, кто это! – насмешливо воскликнул Терапевт. – Нет, не знаю. И браться за это не буду. И давай быстренько на том закончим и пойдем на пленэр к шашлычку.
Поляков ничего не понимал.
– Да почему? Какая тебе разница? Он тебе что – отец родной?
– Гораздо хуже.
– Хватит говорить загадками! – взорвался Поляков и сломал свою пилочку пополам. – Кто такой этот сраный Принц?!
– Принц – это армия. Понимаешь? Если он захочет взять Кремль – возьмет. В тот же день.
– Что же он этого не делает?
