установить контакт с Вэллой? А может, выйдет на тропу войны с пока что мифическим Батоном? Или просто положит на все это дело и отвалит подальше?... Как бы там ни было, а я иду покупать себе плавки.
К пяти часам вечера Турецкий уже обладал информацией из Москвы:
Радиограмма
Сочи. Прокуратура города. Старшему следователю по особо важным делам при Генеральном прокуроре РФ Турецкому А. Б.
По заключению НИИ судебных экспертиз, темные пятна на стволе дерева идентифицируются как пороховой нагар, являющийся результатом выстрела из прислоненного к дереву оружия калибром от четырех до одиннадцати миллиметров. Было произведено несколько выстрелов, на что указывают несовпадающие центры следов пороха. По проведенному анализу химического состава вторичного продукта, каковым и является пороховая гарь, можно с уверенностью утверждать, что использованный при стрельбе порох – это экспериментальное изделие «Гамильтон-70х».
Упомянутый порох на всей территории России используется лишь в спортивных патронах, которыми располагает, в частности, олимпийская сборная России по стрельбе.
Москва, НИИ судебных экспертиз, завлаб Орехов М. А.
– Похоже, ты можешь теперь не покупать плавки, – ехидно заметил Грязнов, перегнувшись через плечо приятеля и прочитав радиограмму.
– В Москву, в Москву! – проговорил Турецкий.
– А как же Менжега?
– Он тоже обитает в столице. По крайней мере, так считают местные оперативники. Его билет был зарегистрирован в Адлерском аэропорту в позавчерашнем московском рейсе. Эти сведения мне доставили только что.
– Понятно. Ты обратил внимание – этот порох используется в спортивных патронах, а у тебя что? Стандарт: 7,62 мм.
– Разберемся, – махнул рукой Турецкий. – Пусть Андрюха Трофимов готовит себе подполковничьи звездочки на погоны за это дело.
– А что будет с компроматом на мэра?
– Его получат те, кому по службе положено разгребать подобное дерьмо, – пожал плечами Турецкий. И подумал: «Удивительно даже не то, что в море не искупался, а что на улицу выходил, только чтобы из одной гостиницы в другую, а оттуда – в Лечсанупр, разные квартиры да еще разок – в лес».
В общем и целом, «важняк» Турецкий сидел на месте, а информация сама находила его.
Белая смерть
После разговора со страшим следователем Таллинской прокуратуры Марченко Рейн окончательно убедился в том, что тому совершенно не хочется выяснять истинную причину катастрофы парома. И конечно же Рейну отказались давать сведения, откуда был звонок по сотовому телефону, хотя он был уверен, что в прокуратуре это немедленно выяснили. Пришлось рассчитывать на собственные силы.
Итак, единственным шансом найти преступника (или, скорее, преступников) была Дита Силларт, подружка Игоря Бурцева, подарившая ему этот злосчастный телефон, который, в этом Рейн больше не сомневался, оказался орудием убийства. Наивно было полагать, что она не знала о свойстве этого телефона, а значит, безусловно, сама была связана с убийцами.
«Скорее всего, – думал Рейн, – дело обстояло так: Игорь Бурцев, который время от времени работал стюардом на пароме „Рената“, в этот день пронес на борт взрывчатку. Зачем ему понадобилось взрывать судно? О, причин могло быть множество, и самая вероятная – он сделал это по чьему-то поручению. Когда же эта дьявольская операция прошла успешно, от него решили избавиться. Причем применили такой изощренный способ убийства, что вряд ли кто-нибудь догадался бы об истинной причине его смерти».
В том же, что Бурцев умер насильственной смертью, Рейн теперь был уверен.
После бессонной ночи, проведенной в морге, Рейн так и не отоспался. С раннего утра снова засел за телефон.
После нескольких звонков друзьям и знакомым Бурцева удалось выяснить, что Дита Силларт училась вместе с ним в Финансовой академии. А кроме того (и это было весьма любопытно), была членом националистического военизированного союза под названием «Белые колготки», где девушки занимались стрельбой, восточными единоборствами и так далее. Рейн уже что-то слышал об этой организации. Поговаривали, что сильные, прекрасно подготовленные «спортсменки» из «Белых колготок» могут дать фору даже ОМОНу. Выдвигались версии, что они воевали на Балканах и в Чечне.
Клуб «Белые колготки» находился в тридцати километрах от Таллина, в сосновом лесу, близ небольшого городка Маарду. Добираться пришлось на электричке.
Сойдя на небольшой станции, Рейн попытался расспросить окрестных жителей, как пройти к клубу. Но, едва заслышав название «Белые колготки», они испуганно шарахались от него.
«Ничего себе, – подумал Рейн, – неужели эти девицы нагнали на людей такого страха?»
Только одна древняя старуха после долгих уговоров показала Рейну дорогу.
Было уже около шести вечера, когда он вышел на широкую лужайку, где начинался забор, за которым, судя по всему, были владения «Белых колготок». Бетонная стена примерно метра три высотой была увенчана широкой спиралью блестящей «стежки» – так назывался усовершенствованный вариант колючей проволоки. Судя по фарфоровым изоляторам, к которым крепилась проволока, по ней был пропущен ток.
«Просто какая-то крепость», – подумал Рейн.
Однако никаких ворот, о которых говорила бабка, не было. Он решил идти вдоль стены, пока не набредет на вход.
Смеркалось. С противоположной стороны стены доносились короткие отрывистые выкрики, стук каблуков и металлическое бряцание, подозрительно напоминающее щелчок взводимого затвора. Идти было страшновато, тем более что Рейн не знал, какой прием его ожидает, когда он наконец дойдет до ворот. Вряд ли бы его встретили особенно радушно. Судя по всему, за высокой каменной стеной жили дамы суровые, решительные и к хлебосольству не расположенные. Несколько раз Рейн собирался повернуть назад, но все-таки продолжал идти по узкой тропинке вдоль забора.
Неожиданно над его головой зажглись фонари, осветив тропинку. А через несколько минут Рейн подошел к массивным металлическим воротам, крашенным масляной краской. Он уже протянул руку к клавише электрического звонка, когда на его плечо легла чья-то тяжелая рука.
Обернувшись, Рейн увидел двух рослых бабищ в полевой военной форме и с десантными АКМ наперевес.
– Тебе чего тут надо? – недружелюбно спросила одна из них.
– Я ищу Диту... Диту Силларт, она член вашего клуба.
– «Клуба», – передразнила та, что до сих пор держала свою широкую ладонь на его плече. – У нас не клуб, а военно-спортивное объединение «Белые колготки». Ясно тебе, хлопчик?
Она говорила по-эстонски с заметным славянским акцентом, из чего Рейн сделал вывод, что в число «Белых колготок» принимают отнюдь не по национальному признаку.
– А внутрь попасть можно?
Девки в форме неприятно захихикали:
– Попасть-то можно... Да боюсь, тебе не понравится. Народ у нас грубый, девушки любят пострелять или там ножички покидать. Могут задеть ненароком.
– Как же мне Диту найти?
– А зачем тебе Дита?
Рейн замялся:
– По делу она мне нужна. По очень важному делу.
– По важному, говоришь? Знаю я ваши «важные дела». Лишь бы девушку соблазнить.
– Ну да, вас соблазнишь... – попытался пошутить Рейн. – Чуть что не так, бах-бах из автомата...
– Это точно, – вздохнула та, по-прежнему не снимая руки с плеча Рейна. – Мы девушки прямолинейные, если что не так, можем и очередью... Но все равно у нас нежные, ранимые сердца. Вот послушай, как бьется...
