Думая над этим, Рыцарев все больше склонялся к мысли, что виной всему – его двойная жизнь. И прекратить эту двойную жизнь было совершенно невозможно.
И дело было не только в том, что он по-прежнему привязан к жене – они прожили вместе пятнадцать лет, и за все это время жена ни разу не повысила на него голоса, ни разу не оспорила его решений, да и в постели – с самого начала их брака – делала все, лишь бы доставить ему удовольствие.
Сейчас, по прошествии пятнадцати лет, Рыцарев не хотел поступать как неблагодарная скотина.
Но и это было не главное. За пятнадцать лет брака он так и не стал отцом. Несмотря на то что Рыцарев никогда не упрекал в этом жену, она остро ощущала свою вину. Ну а Ника... Ника была молода и здорова. Зная тоску Рыцарева, она постоянно заводила разговор о том, какие у них будут красивые и умные дети. Для этого требовалось всего лишь развестись с женой и жениться на Нике. Всего лишь!
Погруженный в невеселые мысли, Рыцарев притормозил у светофора и глянул в зеркало заднего обзора. Белая «пятерка» «Жигули», свернувшая в переулок, показалась ему знакомой. Рыцарев решил на всякий случай подстраховаться и, дождавшись, когда загорится зеленый, принялся петлять по узким переулкам, пока не выехал на трассу в том самом месте, где и свернул с нее.
Теперь он был уверен, или почти уверен, что слежки нет.
9
– Привет, Вить.
– Здравия желаю, Александр Борисыч.
По телефону голос Солонина звучал низко и хрипло.
– Тебя невозможно узнать, – посетовал Турецкий. – Как там твой подопечный?
– Лучше всех. Тот еще «живчик». Не успеваем отслеживать его перемещения.
– Давай подробней.
– «Шпионский порошок», которым мы пометили Рыцарева, выдав его за соль, сработал отменно. Теперь у нас есть полная карта передвижений объекта по Москве. Да и не только по Москве. Подробный отчет я перешлю вам через полчаса, а пока скажу следующее. В течение двух дней Рыцарев несколько раз заезжал в Кремлевский дворец. Странного в этом ничего нет, если учитывать специфику его работы. А вот его поездки на объекты «Мосводоканала» настораживают.
– Еще бы! – усмехнулся Александр Борисович. – И как только он все успевает? Тут пару часов над бумагами посидишь – уже как выжатый лимон. А этот тип разъезжает побольше иного курьера. На каких именно объектах он успел побывать?
– На нескольких водохранилищах, на очистительных и гидротехнических сооружениях, а также на нескольких водонапорных станциях. Полный перечень с указанием координат я вам...
– Да-да, вышлешь по электронной почте, – быстро договорил за него Турецкий. – На каком из указанных объектов он бывал чаще всего?
– На Рублевской водонапорной станции. Три раза за два дня, – ответил Солонин.
– Так-так... – задумчиво проговорил Турецкий. – Допустим, посещение Кремлевского дворца и впрямь было обусловлено производственной необходимостью. Но чего ради он зачастил на водонапорную станцию – вот вопрос!
– Со временем узнаем, – уверил его Солонин.
– Рыцарев мужик тертый. Как думаешь, он ничего не заподозрил?
– Не должен был. Все это время мы вели его аккуратно. За исключением истории с просыпанной солью, ни разу на открытый контакт не шли.
– Тогда вот что. Выясни мне все об отделе, которым руководит Рыцарев. Подготовь полную информацию на каждого из сотрудников.
– Есть.
– Когда сделаешь – сразу ко мне.
Когда несколько часов спустя Солонин пришел к Турецкому с докладом, тот как раз наливал себе кофе. Завидев Солонина, Александр Борисович достал из тумбочки еще одну чашку:
– Со сливками, без?
– Со сливками и с сахаром, – ответил Солонин. – И того, и другого побольше.
– Извращенец, – резюмировал Александр Борисович и принялся колдовать над чашками.
Вскоре кофе был готов. Коллеги уселись за стол, и Солонин приступил к отчету.
– Я навел справки об отделе Рыцарева. Полное его название, как я уже докладывал, звучит следующим образом: «Отделение спецслужбы московского управления ФСБ». Отдел осуществляет контроль и охрану кремлевской связи. – Солонин ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий перед ним. – Здесь полный перечень должностных обязанностей Рыцарева и остальных его пятнадцати сотрудников. В основном – это молодые ребята. Характеризуются с самой лучшей стороны. На данный момент на своих рабочих местах присутствуют четырнадцать из них.
Турецкий, до сих пор лениво помешивающий ложечкой кофе, вскинул брови:
– А где же пятнадцатый?
Солонин нервно дернул уголком рта:
– Вот тут, Александр Борисович, уже начинаются странности. Пятнадцатый сотрудник отдела исчез.
– Что значит исчез? – удивился Турецкий. – Куда исчез?
– Ушел в отпуск, а из отпуска не вернулся. Фамилия его – Смирнов, имя – Валентин. Звание – старший лейтенант ФСБ.
Александр Борисович нахмурился:
– Его розысками кто-нибудь занимался?
– Да. Заявление в милицию подавала его тетка. Этот Валентин Смирнов с детства сирота, и, пока не получил собственную квартиру, жил с теткой, – пояснил Солонин.
– Про кофе не забывай, – напомнил ему Турецкий.
Солонин кивнул и пододвинул к себе чашку.
– Такой, как я люблю.
– Столько сахара, что в него можно ложку втыкать, – с иронией сказал Турецкий.
– Сахар – это энергия, – парировал Солонин.
– А как насчет вкуса?
– Чем больше сладкого, тем вкуснее, – не сдавался Солонин.
– К следующему твоему приходу сварю тебе кофейный кисель, – насмешливо сказал Александр Борисович.
– Я не против, – пожал Солонин широкими плечами.
Турецкий отхлебнул кофе и спросил:
– Милиция что-нибудь выяснила?
Солонин покачал головой:
– Нет. Тетка Смирнова утверждает, что он поехал к родственникам, в деревушку под Малоярославцем. Однако, по словам родственников, он до них так и не доехал. На этом следы Смирнова оборвались, и дело, как водится, застопорилось.
– Так, так. – Александр Борисович достал из кармана сигареты. – Не возражаешь, если я закурю? Бессонница замучила, без кофе и сигарет мозги вообще не работают.
– Курите, конечно. Правда, медицина утверждает, что чем больше человек курит, тем сложнее ему вечером заснуть. Я уж не говорю о кофе.
Турецкий закурил и небрежно махнул рукой с дымящейся сигаретой:
– Да что она понимает, твоя медицина!
– Кое-что понимает, – пожал плечами Солонин. – Меня она пару раз с того света возвращала.
– После ранений? Это совсем другое дело. Пулю ты себе сам не выковыряешь. А насчет кофе и сигарет... Знаешь такого поэта – Иосиф Бродский?
– Слышал.
– У него было три инфаркта, и врачи запретили ему курить и пить кофе. Так знаешь, что он им сказал? «Если с утра, проснувшись, нельзя выпить чашку крепкого кофе и выкурить сигарету, то зачем тогда вообще вставать?»
– Остроумно, – согласился Солонин. – И отчего он умер?
