убийцу не засек на этом повторном визите.
– Во-во! – удовлетворенно кивнул Турецкий. – Если же учесть вчерашний визит «пьяницы» к Белецким, который наверняка был чем-то вроде разведки, похоже, и с этой задачей они успели справиться... Да, вовремя ты убрал девушку из квартиры, могли и опоздать!
– Вот что, Саня, – заговорил напряженно размышлявший о чем-то все это время Вячеслав Иванович, – все, что ты сейчас тут изложил, логично. Но из этого следует, что необходимо как можно быстрее устраивать на квартире Белецких засаду, а пока то да се... Понимаешь?
– Звони своему Денису, – кивнул Турецкий, – я как раз хотел тебя об этом попросить. Если возможно, сегодня после полуночи его ребята должны быть там, на месте... Валерий, предупреди об этом девушку. Марта, кажется?... А теперь давайте перейдем к плану следствия.
Оба оперативника и Померанцев невольно подтянулись и внимательно уставились на Турецкого.
– Никто не возражает по поводу основного посыла, я имею в виду, что в основе преступления лежит вот эта бумаженция? – Александр Борисович поднял над столом «соглашение». Никто не возражал. – Отлично, поскольку отец убитого Алексея Баканина обратился в Генпрокуратуру с просьбой расследовать именно этот вариант... Теперь – к версиям. У кого какие предложения?
– Я – по-прежнему за штатовский вариант! – отозвался Померанцев, а Галочка Романова тут же кивнула, соглашаясь с ним.
– Я – тоже, – произнесла она негромко. – Думаю, «замедленная» реакция заказчика на поиск документа связана с трудностями международной связи...
– Неужели? – Александр Борисович в своей слегка ироничной манере приподнял одну бровь. – Странно, что я таковых не заметил, когда пару часов назад звонил Патрику в Нью-Йорк... Единственной трудностью оказалось разбудить Вутер-вуда, а затем лишних пять минут ждать, когда же он закончит в этой связи ругаться...
Галочка тут же покраснела, а Слава Грязнов немедленно вмешался:
– Прекрати, Сань! Галя права: во-первых, твой Патрик – «свободный художник», застать его дома среди ночи проще, чем того же бизнесмена, частенько разъезжающего по всей стране и, возможно, миру... Во- вторых, звонить ему в это время, несмотря на ругань, удобно, у него профессия это предполагает! А Славский, между прочим, женат... Если заказчик он, то вряд ли станет такие вещи обсуждать при супруге! Кроме того...
– Все-все-все!.. – Турецкий изобразил на физиономии раскаяние. – Сдаюсь, я не прав, права капитан Романова... Володя, а ты чего молчишь?
Круглолицый, спокойный внешне Яковлев, всегда обманчиво медлительный и невозмутимый, едва заметно покачал головой:
– Жду, когда вы договорите, Александр Борисович... Насколько понимаю, рабочих версий будет минимум две?
– Вот! – Турецкий притворно нахмурился и обвел взглядом своих сотрудников. – Учитесь мудрости у Яковлева: сначала заполучить все возможные сведения и факты, затем их обдумать и только после этого составить собственное мнение! Скажу сразу, чем именно я озадачил Патрика: меня в первую очередь интересуют все нынешние связи Слав-ского с Россией – все контакты, как телефонные, так и физические. Имеются в виду возможные приглашения в Штаты Славским кого-нибудь из россиян. Это – раз! Во-вторых – состояние его счетов. Наконец, в-третьих, как говорится, дела семейные... Супруга, степень ее участия в делах мужа, чем занимается на данный момент Славский-стар-ший... Словом, все! Патрик начнет, как я и просил, с российских контактов, буде таковые имеются. Уверяет, что на это ему потребуется от силы день, после чего обещал мне отомстить и доложиться в точности, как я, посреди ихнего американского дня, который, как известно, у нас – глухая ночь!
Померанцев тут же фыркнул, за ним заулыбались остальные, даже особо хмурый в последнее время Вячеслав Иванович.
– Представляю, как твоя Ирина Генриховна будет рада! – подколол он друга.
– Зря иронизируешь, Ирина Генриховна будет именно рада! Забыл, как она рвется поучаствовать в нашем нелегком деле в качестве боевой подруги? Учти: я без иронии, она с прошлым делом не ошиблась в своих прогнозах ни разу! – В голосе Турецкого отчетливо слышалось нечто напоминающее гордость.
– Да помню я, помню, – буркнул Грязнов и пожал плечами. – Ума не приложу, что с ней такое случилось?... Обычно жены в таких ситуациях...
– Ладно, – прервал его Турецкий, сообразив, что вряд ли стоит рассуждать о своей личной жизни в присутствии оперативников и непосредственного подчиненного. Вон какие любознательные огоньки вспыхнули в глазах Померанцева! – Это мы отвлеклись совсем не по делу! – Он нахмурился и продолжил: – Итак, версия за номером два. Разумеется, речь пойдет о господине Банникове, на данный момент единственном живом из друзей, не считая Славского. Основания вам известны: в случае гибели остальных его доля резко увеличивается... На данный момент он у нас второй, и пока что последний, подозреваемый. Не исключено, что какие-то заинтересованные лица появятся после звонка Патрика, хотя это, конечно, вряд ли.
Грязнов одобрительно кивнул, остальные, наученные опытом Гали Романовой, предпочли никак не реагировать.
– Володя, – Турецкий повернулся к Яковлеву, – на тебе будут дела Банникова по его фирме. Все как обычно: выяснишь их состояние, пообщаешься с сотрудниками, разузнай, в какой степени фирма доходна или наоборот... Словом, не мне тебя учить.
Яковлев молча кивнул, быстро записывая в свой блокнот.
– Теперь ты, Галина Михайловна... Тебе придется нанести визит самому Виктору Александровичу...
– Вместе поедем, – поспешно встрял Померанцев.
– Ну а как же без тебя-то? – ухмыльнулся Турецкий. – Где ж ей без твоей помощи управиться со столь крутым мэном, к слову сказать, по мнению Сергея Иосифовича Баканина – ба-а-альшим женолюбом?...
Романова немедленно покраснела, отчего ее миловидное личико сделалось еще симпатичнее, зато Валерий ничуть не смутился:
– Александр Борисович, вы же знаете, насколько важны для любого следователя личные впечатления!
– А то! – Турецкий улыбнулся еще шире. – Да поезжай ты с Галочкой на здоровье, главное, не напугай Банникова еще больше, а то он и так, говорят, вовсю труса празднует. Протоколы дознания предыдущей беседы с ним я тебе передам, но, как ты сам понимаешь, откроют они нам мало что. Помимо грамматических ошибок того, кто их вел, ничего интересного. Запись разговора с Банниковым – тоже весьма паршивого качества... Не думаю, что она тебе вообще понадобится, сделаете свою. О чем пытать его, надеюсь, ясно?
– Конечно! – уверенно отозвался Валерий, а Галя просто кивнула.
– Ну-с, в таком случае будем считать, что старт по делу у нас состоялся! Ксерокопии необходимых документов возьмете в моей приемной у Наташи. Это пока все, работайте! – завершил Александр Борисович совещание почти что на официальной ноте.
Как всегда после оперативных совещаний по делам, которые они вели вместе, Слава Грязнов и
Турецкий остались вдвоем. И, тоже как почти всегда, Александр, подмигнув другу, извлек на свет бутылочку любимого обоими коньячка.
– А ты – ничего? – заботливо поинтересовался Грязнов, обнаруживший, что Саня орудует раненой рукой так же активно, как здоровой. – Я имею в виду... Тебе можно?...
– Славка, ты чего? – Турецкий удивленно воззрился на своего проверенного не только в работе, но и в застольях товарища. – Я ж не в желудок был ранен-то? С какой, спрашивается, стати нельзя?...
– А черт его знает, – добродушно отозвался тот. – Я в медицине ни хрена не понимаю! Ну, добро: коли можно, тогда – прозит!
Вячеслав Иванович поднял свою рюмашку, которую Турецкий успел наполнить, и с удовольствием управился с напитком одним махом. Последовавший его примеру Саня улыбнулся:
– Ну что, друг мой ситный, есть еще у нас порох в пороховницах?
– Само собой, есть! А чего это ты, Сань, такими, я бы сказал, стариковскими вопросами-то задаешься?
