очередном этапе расследования информацию, прикидывая вытекающие из нее рабочие версии, как сейчас, было, с точки зрения Володи, сплошным удовольствием, чем-то вроде передышки на перевале для солдата.
– Ну, суперопер, и что ж ты об этом обо всем думаешь?
Яковлев хмыкнул:
– Думать твое дело, наше же – фактики вся-кие-разные собирать... А если серьезно, Валера, пытаюсь я сообразить, кого именно мог шантажировать покойный Хвост... У его невесты на этот счет никаких мыслей нет.
– По всему видно, – Померанцев кивнул на диктофон, лежавший на столе, – что шантаж действительно имел место, тут я с тобой и с этой Валентиной согласен целиком и полностью... Ты обратил внимание,
Хвост говорил об очень больших «бабках», которые, с его точки зрения, светили?
– Ну и что? Все шантажисты намереваются сорвать большой куш, иначе бы и шантаж смысла не имел!
– Не скажи! – покачал головой Валерий. – Хвостов говорил о такой сумме, которая могла бы убедить даже мамашу этой Валентины... А мамаша там, судя по всему, трудноубедимая, если так можно выразиться!
– Да?
– А ты послушай запись внимательно: Крику-нова – дамочка явно не глупая, но при этом, я бы сказал... Словом, безвольная!
– С чего ты это взял? – нахмурился Яковлев.
– Как – с чего? Во-первых, с того, что, судя по ее же словам, и своему Павлу, и своему нынешнему супругу она безусловно подчиняется. Считает и про того, и про другого, что они умеют настаивать на своем. Да будет тебе известно, так обычно считают женщины, привыкшие с детства подчиняться мамаше- лидерше... Добавь к этому, что и по сей день она полагает, что ее мать была права, когда не позволила ей выйти замуж за Хвостова и когда отправила ее в бега...
– Так ведь в самом деле права!
– А вот это уже никакого значения не имеет! – Валерий посмотрел на Яковлева с некоторым сожалением. – Я тебе сейчас о характере девушки говорю, а не о том, кто был прав или не прав!
– Слушай, а к чему это все? – окончательно запутался в рассуждениях Померанцева Володя. -
Мы ж вроде бы личность шантажируемого пытались выяснить... Ну, или там предположить, на кого нацелился тогда Хвост?
– Плохо ловишь мышей! – фыркнул Валерий. – Я к чему тебе все это сказал? К тому, что мать этой Валентины Сергеевны – явная лидерша, то бишь принадлежит к категории баб, коих лично я терпеть не могу: упрямых, властных, никаким аргументам не внимающих... Чтобы заставить такую тетку поменять свое мнение, например, о той же женитьбе Хвостова на ее дочери, нужны не просто деньги, а деньги ОЧЕНЬ большие... О чем это говорит?
– О чем? – Володя смотрел на следователя с интересом.
– О том, что объект шантажа – человек, как минимум, богатый, возможно, самый богатый в окружении адвоката. Конечно, не считая самого Дуб-ко.
Володя немного подумал, прежде чем заговорить, потом неуверенно качнул головой:
– Ну и что нам это дает? Окружение-то у Муси – расширяющееся в геометрической прогрессии! Одних клиентов не счесть... Добавь к этому его криминальную группировку – и получится, как звезд в небе. И все при «бабках»!
– Ты полагаешь, что посреди ночи охранник мог впустить к Мусе клиента? – усмехнулся Померанцев. – Лично я так не думаю. Если помнишь, замочили адвокатишку между двумя и тремя часами ночи. В это время прийти к нему под каким-нибудь, даже очень срочным предлогом мог только давний знакомец, причем близкий... Согласен, среди таковых у него, судя по делу, числится человек эдак пятнадцать... Но вот лично меня более всего почему-то интересует наш ньшешний фигурант, господин Кабул... Да, ты ж еще не знаешь!.. Мне звонил Агеев, я пытался с тобой связаться, но у тебя, похоже, в очередной раз телефон разрядился!
– Не понимаю, в чем дело, – вздохнул Яковлев, – второй подряд аппарат покупаю, и второй раз такая история. Разряжается после двух-трех звонков, причем входящих... Чертовщина!.. А что Агеев?
– А то! Мадам Соркина с час назад звонила нашему Владимиру Ивановичу, горестно жаловалась на приезд брата, а Кабул оборвал ее весьма любопытной фразой... Сейчас... – Померанцев пошарил среди бумаг на своем столе, извлек из-под какой-то пачки свой блокнот и, быстро пролистав его, нашел нужную запись: – Вот! Цитирую: «Хватит ныть, Соня, мы, сдается мне, договорились насчет твоего брательника, я своему слову – хозяин!..» Ну, дальше неинтересно, про болячки Соркиной... Как тебе?
– Кто будет «встречать» Славского? Ребята из «Глории»?
– На этот счет я подумал вначале, не добавить ли к ним тебя, к примеру? Потому и пытался тебе дозвониться... Сан Борисыч, однако, решил, что этим займется Галя, а тебя велено натравить на Кабула... Теперь тем более!
– Наружка?
– И она тоже, а если при этом успеешь через своих агентов собрать о нем максимум информации, – совсем хорошо... Пока наружку за нашим клиентом ведут ребята из «Глории», ты можешь присоединиться к ним, скажем, завтра после совещания. А до тех пор...
– Слушай, я не волшебник, я только учусь!.. По-твоему, я что – способен раздваиваться?! – возмутился Яковлев. – И что, кстати, означает твое «сейчас тем более»?
– То, что более близкого и более богатого дружка, чем Кабул, в окружении адвоката не было, это еще тогда ваши установили. А нынче, как видишь, этот тип вновь всплыл! Короче, несмотря на их, как уверяет наша Соня, нежную дружбу, вполне возможно, что Муся как раз в силу близости сумел наступить Кабулу на особо больную мозоль.
– Ты думаешь, именно он замочил Дубко, а Хвостов оказался свидетелем? – Яковлев произнес это с большим сомнением в голосе.
– Не мне тебе рассказывать, что между такими типами, как эти двое, любая дружба суть волчья. Обрати, кстати, внимание на бизнес Кабула: этот господин – владелец ЧОПа. Адрес в деле наличествует, надо поглядеть, кого он там присоб-рал. Ты вот веришь, что бывший рэкетир, то бишь бандит, вдруг взял да и ступил на путь честного бизнеса?
Яковлев фыркнул, а Померанцев кивнул:
– То-то и оно... В общем, за ним нужен глаз да глаз! Не забывай, что к тому же в особняке адвоката не было найдено никаких следов взлома-проникновения: он либо сам открыл убийце, либо это сделал Хвост, либо у убийцы была возможность войти в особняк в любое время суток без взлома. Допустим, сделал слепок с ключей...
– Это вряд ли, – покачал головой Володя и, поколебавшись, добавил: – На мой взгляд, осмотр был поверхностный, место преступления обследовали спустя рукава... Короче, лажанулись ребята. Теперь поздно кулаками махать, только гадать и остается.
– Ладно... Пошли-ка к Сан Борисычу заглянем, если он... – Валерий глянул на часы: – Если он еще не уехал: в последнее время шеф повадился домой ровно в девятнадцать ноль-ноль сваливать...
Александр Борисович, однако, был на месте – и не один: в кабинете, помимо него, находилась раскрасневшаяся и по каким-то причинам сердитая Галочка Романова, бросившая на Померанцева, вошедшего в святая святых первым, испепеляющий взгляд.
– А-а-а, – поприветствовал Валерия с Яковлевым Турецкий, – рыцари щита и меча! Рад видеть вас в рабочем состоянии! Померанцев, ты почему вовремя не проинформировал капитана Романову относительно Клабукова? По твоей милости Галина Михайловна, можно сказать, понапрасну потеряла уйму драгоценного времени в этом самом РЭУ, продублировав уже имеющиеся в нашем распоряжении сведения!
– Виноват, Сан Борисыч... Галка, извини, тут вот Яковлев объявился с новыми фактами, я и того... Закрутился, словом!
– И это при том, что у нас не хватает людей! – Саша сердито сверкнул глазами. – Ваши новые факты что, не могли подождать до завтрашнего совещания? Или ты, Валерий, разучился самостоятельно принимать решения?
