поезде познакомилась... Остальное вам, наверное, не интересно... Через полгода я передала маме письмо с оказией, она ко мне приезжала, тоже на двух поездах, как и я... Мы тогда еще боялись: у мамы Пашин начальник побывал и, кажется, был с ней груб...
– И все же вернуться домой вы решились только два года назад.
– Возможно, я бы вообще не вернулась, это все муж, – спокойно ответила Валентина. – Считает, что достойное воспитание и образование дети могут получить только в Москве... У нас в Краснодаре дом свой, сад, так хорошо – я привыкла... Но что поделаешь? Андрей умеет поставить на своем! Мы с мамой посоветовались и решили: раз за столько лет никто больше меня не искал, значит, либо никакой опасности не было, либо она миновала...
– Послушай, Джина... – Кэтрин Фокс нервно огляделась, хотя в этот ранний час в просторном кабинете, который делила еще с двумя девушками, находилась одна: специально пришла сегодня пораньше, чтобы разгрести поднакопившиеся бумаги. – Дорогая, ты... Ты, должно быть, сошла с ума! – выпалила она наконец на одном дыхании.
Кэтрин была стопроцентной американкой, несмотря на то что являлась представительницей четвертого поколения русских эмигрантов, перекочевавших в Штаты еще в конце XIX века и сменивших свою фамилию «Фокины» на англизированную «Фокс». Вопреки легкости, с которой ее пращуры расстались с родными именами, да и с самой исторической родиной, такие традиции, как знание языка далеких предков, а заодно и бережное отношение к рецептам русской кухни, в их семье чтили из поколения в поколение – не меньше, чем строгое завещание одной из прапрабабушек крестить всех появлявшихся на свет отпрысков в православную веру...
Словом, именно знание русского языка (Кэтрин говорила на нем почти без акцента) и принадлежность к упомянутой христианской конфессии и послужили самым веским аргументом в пользу девушки в тот момент, когда она, а с ней вместе еще полтора десятка претенденток «бились» за эту доставшуюся Кэт должность, предполагавшую работу в Москве, в резиденции американского посла. А вовсе не университетский диплом, который она, прямо скажем, заполучила с немалыми усилиями...
В последние месяцы дела на службе не то чтобы не складывались, а шли ни шатко ни валко: ни особым трудолюбием, ни выдающимися способностями мисс Фокс никогда не блистала. Между тем жизнь в российской столице неожиданно пришлась девушке по вкусу: за полгода работы в Москве она успела обзавестись друзьями среди относительно молодых бизнесменов, с которыми ей приходилось соприкасаться по службе. И не сомневалась, что по меньшей мере двое из них затеяли нечто вроде соперничества за ее нежную ручку и сердце... Словом, звонок Джины оказался не просто неожиданным, он вносил отчетливый диссонанс в существование Кэт и был, мягко говоря, некстати...
Джину Кэт знала с детства: еще не будучи замужем, та дружила с девушкой, несмотря на солидную разницу в возрасте, целых семь лет! Но так уж получилось – Кауфманы и Фоксы были знакомы и приятельствовали с незапамятных времен, и в свое время Кэтрин даже льстило, что пятнадцатилетняя Джина не гнушается ее жалким, всего-то восьмилетним возрастом, охотно играет с ней в куклы, когда Фоксы приезжали к ним на уик-энд в огромный особняк на Калифорнийском побережье.
Это были, если вдуматься, времена замечательные и светлые: времена, когда еще была жива мать Джины, дружившая с миссис Фокс. Собственно, именно благодаря женщинам и поддерживались отношения между двумя семействами, несмотря на то что принадлежали они, в сущности, к разным социальным слоям общества: родители Кэтрин бедняками, конечно, не были, но и до миллиардов
Джеремии им тоже было далеко... Поэтому не стоило удивляться тому, что со смертью его супруги Джина на довольно долгое время пропала из поля зрения Кэтрин, а поездки в Калифорнию, которые девочка так любила, прекратились.
Тем не менее, когда спустя годы та сама отыскала ее, учившуюся уже на первом курсе университета, Кэтрин страшно обрадовалась, тут же отменила ради встречи с Джиной очередное свидание, и их дружба – теперь уже дружба двух взрослых женщин – возобновилась. Именно миссис Слаф-фски и поспособствовала тому, чтобы Кэт участвовала в кастинге на ее сегодняшнюю должность...
«Похоже, пришла пора расплачиваться за оказанное содействие!» – мрачно подумала Кэтрин, вслушиваясь в настойчивый, почти приказной тон старшей подруги.
– Ты должна понять, мне это необходимо, это вопрос жизни и смерти... Кэтти, ты меня слышишь?!
– Слышу, – вздохнула девушка, мысленно добавив: «И не только я!..» Кто б сомневался, что все их здешние разговоры, а телефонные в особенности, прослушиваются русским ФСБ? Неужели Джина такая дура, что сама этого не понимает? И при этом обращается с такой просьбой...
Но Джина, похоже, понимала, почему ее подруга и протеже разговаривает с ней так натянуто и, можно сказать, грубо.
– Послушай, – произнесла она после паузы. – Так и быть, скажу тебе, в чем дело: я почти не сомневаюсь, что Люк отправился в Москву к женщине...
– Что? – Кэтрин растерялась. Вот уж не ожидала она от Джины подобных откровений! – С чего ты это взяла? И где он мог обзавестись русской женщиной?
– Половина Нью-Йорка – русские! – отрезала собеседница. И мисс Фокс почти поверила, что именно адюльтером супруга и обусловлена просьба Джины. Россиян в последние годы в Нью-Йорке и правда заметно прибавилось. Не только приезжающих на постоянное жительство, но и бизнесменов, курсирующих туда-сюда. Возможно, и бизнес-леди тоже? Причем молодых и симпатичных, по крайней мере, симпатичнее ее подруги, что само по себе было не трудно... Ну что ж... Хотя просьба Джины ей по-прежнему не нравилась, пугая возможными неприятностями по службе, тем не менее, поскольку дело это сугубо личное, Кэтрин поможет бедолаге... Возможно, у рыжей некрасивой миссис Слаффски действительно есть основания подозревать мужа в измене.
– Я сегодня же перешлю на твое имя нужную сумму, – с заметным облегчением произнесла Джина и положила трубку.
Посидев некоторое время в одиночестве и подумав, Кэтрин посмотрела на часы: через десять минут появятся ее коллеги.
Поднявшись, она выскользнула на балкон, выходивший во внутренний двор резиденции и, достав из кармана яркого пиджачка мобильный, нашла в запиской книжке слово «Юра», после чего нажала нужную кнопку.
Юрий Косовский был как раз одним из тех двоих бизнесменов, которые явно претендовали на серьезные отношения с хорошенькой американкой, и он ей нравился чуть больше, чем его соперник.
Косовский отозвался сразу:
– Доброе утро, радость моя!
– Это – кому как! – весьма, на ее взгляд, остроумно ответила мисс Фокс.
– Неужели кто-нибудь посмел омрачить твое всегда прекрасное настроение?! – с подчеркнутым изумлением воскликнул он. – Подать сюда этого негодяя немедленно!
– Скорее, негодяйку... Да нет, Юра, ничего особенного: звонила моя подруга из Нью-Йорка с необычной просьбой...
– Я могу помочь? – немедленно посерьезнел
он.
– Зачем же бы я тебе иначе звонила? – удивилась Кэт. – Конечно, можешь! Мне... То есть ей нужен надежный частный детектив, самый лучший... Для чего, извини, не скажу, это очень личная тайна!
– Детектив?... – Юрий, похоже, растерялся. – Где, здесь, в Москве?
– Здесь, в Москве... Ты наверняка знаешь, кто у вас самый лучший!
Бизнесмен немного помолчал. И после паузы, уже не с таким энтузиазмом, как до этого, ответил:
– Думаю, знаю... Не одного детектива, а целое агентство, где собраны действительно лучшие...
14
Валерий Померанцев, отодвинув с края рабочего стола бумаги, удобно расположился на столешнице. Володя Яковлев, как обычно, сидел на стуле для посетителей с самым дисциплинированным видом. Во взглядах, которые он изредка бросал на следователя, едва угадывалась легкая, ироничная смешинка. Несмотря на несколько снисходительное отношение к Померанцеву, Яковлеву Валерий нравился куда больше, чем его шефу, Грязнову-старшему, работать с ним он любил, считая Валерия Александровича умным и талантливым следователем. Например, анализировать вместе с «ватником» собранную на
