– Думаю, вы и сами не хотели бы, чтоб мы вызвали вас официально...
Крикунова заметно вздрогнула и опустила голову.
– Что вы от меня хотите? – едва слышно пробормотала она.
– Всего лишь услышать, что именно стоит за вашим поспешным бегством из Москвы несколько лет назад... Насколько знаю, вернулись вы не так давно, года два как... Верно? – Валентина продолжала настороженно молчать, и оперативник продолжил: – Уехали вы внезапно, после гибели вашего тогдашнего жениха, даже не дождавшись его похорон. Как видите, многие обстоятельства мне известны.
Женщина, до этого сидевшая с опущенной головой, подняла на Яковлева побледневшее лицо.
– Если муж узнает, он меня бросит, несмотря на детей. – В ее голосе слышалась мольба. – Я все это время пыталась обменять квартиру в другой район, даже на Капотню была согласна, но эта стройка... – она с отчаянием кивнула в сторону бетонного забора, – целый день грохот, да и место глухое... Никто сюда не едет... Что вы хотите от меня услышать?
– Все с самого начала. – Яковлев незаметно включил диктофон, по-прежнему находившийся у него во внутреннем кармане.
– С начала... – Она горестно вздохнула: – Какое там начало?... Мы с Пашей вместе учились, только он на два года старше, любовь крутили еще с моих пятнадцати лет... Мне все девчонки в школе завидовали... – Валентина усмехнулась и продолжила чуть увереннее: – В общем-то с Пашей все было нормально, пока он не устроился к этому адвокату в охрану: Павел провалил экзамены в институт, ему грозила армия, а этот тип... У него были какие-то там связи, он его от армии отмазал, взяв к себе по чьей-то там рекомендации...
– Странно, – удивился Яковлев, – обычно в охрану предпочитают брать людей как раз отслуживших!
– Ничего странного, – возразила Крикуно-ва. – Павел был разрядником по стрельбе, кроме того, с детства занимался восточными единоборствами: его отец заставлял – помешался на том, что мальчик должен быть спортивным, ну и все такое... Кажется, этот тип, адвокат, Павла проверял и на стрельбу, и на единоборства, прежде чем помочь ему с армией... Помог, называется! Валентина покачала головой.
– Знаете, – неожиданно доверительно произнесла она, – мы бы, наверное, обязательно поженились, если бы не вся эта история. Я иногда думаю, меня просто Бог спас, что не поженились, не успели... Павел настаивал, но я тогда училась уже в техникуме, и моя мама буквально встала на дыбы. «Нет» – и все! Хотя относилась к нему неплохо. Я так ей благодарна, что она вмешалась...
– Неприятности начались после убийства адвоката, верно? – подтолкнул ее к нужной теме Яковлев.
– Да, – кивнула Валентина. – Но Павел вел себя странно... Понимаете, он ведь в ту ночь, когда этого типа убили, как раз дежурил в особняке. Дежурство у них менялось рано утром, по-моему, в шесть, он собирался сразу заехать за мной и отвезти на учебу, мы всегда так делали. Но на этот раз не заехал, я ждала-ждала, а его нет и нет... И не позвонил, я из-за него опоздала на занятия и жутко разозлилась, помню...
– Вам не пришло в голову, что могло что-то случиться?
– Нет. – Валентина пожала плечами: – С какой стати? Паша говорил, что работа – не бей лежачего, на дежурстве между обходами дома всегда удается поспать... И платил адвокат хорошо... Павел считал, что ему дико повезло, и даже поступать во второй раз в институт не стал. Вообще передумал поступать! Мы даже поссорились из-за этого, но он стоял на своем: мол, времена другие, и дипломы никому не нужны, нужны «бабки»... Он за время работы у этого типа стал смотреть на жизнь по-другому.
Крикунова вздохнула и помолчала, глядя куда-то вдаль, видимо, воспоминания о прошлом все еще возбуждали в душе женщины ностальгическое настроение.
– Что было потом?
– Когда – потом?... – повернулась она к Яковлеву. – Ах да, потом! Конечно, Павла, как и остальных охранников, таскали органы очень долго, да и между собой они все время что-то там выясняли: кто что видел или, наоборот, не видел, кто спал, и все такое... Получалось, никто ничего не видел, но Паша – это уже я чувствовала – что-то скрывал, таил про себя... Я ему так и сказала, потому что знала его очень хорошо! Понимаете?
– Понимаю, – кивнул Володя. – И что он вам ответил?
– Сказал, что все мне расскажет, но позже. И еще, что у него скоро будет столько «бабок», что даже моя мама разрешит нам пожениться... Думаете, я глупая? Нет, я сразу поняла, что Пашка затеял недоброе и неумное дело, что он собирается кого-то шантажировать, – кого-то, кого видел ночью в особняке и кого там не должно было быть... Возможно, сам же и впустил!
– Сколько вам было тогда лет? – спросил Яковлев.
– Почти девятнадцать... Ну и что? Я с детства обожала детективы, читала запоем... В общем, сразу все поняла! И так ему и сказала, а он в ответ: мол, не мое это и, вообще, не женского ума дело! Мы опять поссорились... А где-то через неделю виделись в последний раз...
– То есть?
– Павел пришел ко мне мириться. И нехотя так сказал, что если я права, если с ним что-то и правда случится, хотя он ни секунды в это не верит... Словом, чтоб я на всякий случай линяла из дома... Так и сказал: «линяла», у него за время службы у этого проклятого адвоката куча всяких словечек появилась, которых раньше не было.
– Что вы ему на это сказали?
– Я его чуть ли не на коленях умоляла не делать глупостей! – Валя взволнованно обхватила себя руками за плечи: было видно, что случившееся много лет назад до сих пор задевает ее больно и глубоко, несмотря на благополучный брак. – Плакала, а он уверял, что не собирается ничего предпринимать, а говорит мне это просто так, на всякий случай, мало ли что?... Но я-то видела, что он врет... Что я могла поделать?!
– Ничего! – поддержал ее Яковлев. – Вам себя винить не в чем!
Угадал он, видимо, совершенно точно: все эти годы бывшая невеста Павла Хвостова, оказавшаяся в итоге хорошей, а возможно, и просто замечательной девушкой, судя по всему, мучила себя сомнениями. Размышляла, перебирая в памяти те давние события, – что еще она могла сделать и не сделала для Павла Хвостова?...
Валентина на мгновение замолкла и глянула на Володю: на этот раз в ее взгляде вспыхнула слабая искорка благодарности.
– Думаете? – тихо спросила она.
– Не думаю, а уверяю вас, что так и есть, как профессионал уверяю.
– Ну, дальше вы, видимо, знаете, как и что... Пашу убили. Я узнала об этом только через день, мне его приятель позвонил... Ничего особенного я не знала, понятия не имела, кто именно был в особняке. И был ли вообще. Но перепугалась я страшно! Конечно, маме все рассказала, и мы вместе решили: мне нужно срочно уезжать... И мама сама решила: чтобы никто не знал куда, даже ей я сразу не скажу, какое место выбрала... У меня мама – просто удивительная женщина, она – вы только представьте! – по собственной воле пошла на то, чтобы целых полгода мучиться неизвестностью, где я и что со мной... Лишь бы со мной все было в порядке по большому счету...
– И вы полгода не давали о себе знать даже ей? – изумился Яковлев.
– Да! Так решила сама мама, она бы здорово на меня разозлилась, если б я... Я ведь тоже там, в Краснодаре, с ума сходила! Почти каждую ночь видела во сне кошмары, как мою мамулю из-за меня пытают, а она... она...
Володя смотрел на Крикунову с изумлением: это какой же силой воли нужно обладать, как при этом бояться за свою драгоценную жизнь, чтобы так вот... Впрочем, Вале тогда было всего девятнадцать, девчонка совсем... М-да-а-а...
– Почему вы выбрали Краснодар?
– Обычно в таких случаях все бегут куда-нибудь в Сибирь или на Север, – слабо улыбнулась она. – Ну а я решила поступить наоборот.
– Это вы тоже в детективах вычитали насчет Севера и Сибири?
Яковлев не выдержал и улыбнулся.
– Ну... Можно сказать, дополнительно заметала следы... Взяла вначале билет совсем не в Краснодар, а в Питер. А уж там... Вот, наверное, и все... С Андреем, моим мужем, я, между прочим, еще в краснодарском
