— Верно, Константин Дмитриевич, — согласился Турецкий, — но ведь именно Дроздов пропустил его к Президенту, чтобы сделать укол. Если бы он сам готовил эту акцию — ни за что бы не пропустил.
— Может быть, может быть, — покачал головой Меркулов.
— А Точилин через три дня провел анализ капсул «тонусина» у себя в лаборатории. Он ведь знал, что дело идет по-крупному и ему постараются помешать, потому и заменил две капсулы «тонусина» на другие — взятые из личной аптечки Президента у него дома. И положил в кейс, который нарочно набил разной устаревшей документацией, давно никому не нужными бумажками. В общем, поступил грамотно.
— А кто еще знает о результатах анализа, да и вообще обо всей этой истории? — задумчиво спросил Меркулов.
— Результаты известны только Точилину и Дроздову, если не считать теперь и нас с вами, Константин Дмитриевич, — ответил Турецкий.
И Турецкий, и Меркулов понимали, что положение сложилось более чем серьезное. Три отчаянных покушения на Президента не удались всякий раз по чистой случайности. В последний раз, над Атлантикой, его враги уже действовали наверняка. Если бы не оказавшийся в правительственном самолете Женя Точилин со своими американскими препаратами, если бы не решительность Дроздова, не побоявшегося взять на себя большую ответственность, в России, внезапно лишившейся Президента, безусловно началась бы полная дестабилизация.
— Они внедрили своих людей даже в состав спецохраны. Кто-то же подменил эти капсулы.
— Да, Константин Дмитриевич, тут без пол-литра не разберешься. Хоть в агентство к Грязнову обращайся. Может, эти Шерлоки Холмсы нам чем-нибудь помогут?
— Ты что, серьезно, Саш?
— Да нет, я шучу.
Глава четырнадцатая ПАССАЖИР С ПАРОМА «ИЛЬИЧ»
1
Возвращаясь домой, Турецкий снова подумал про Славу Грязнова и только тут поймал себя на том, что почему-то за последние два дня его мысли упорно возвращаются к Грязнову. Неужели он всерьез думает, что эта сыскная контора может чем-то помочь? Нет, вряд ли. И тем не менее он снова вспоминал Грязнова...
Чем больше он думал об этом, тем отчетливее проявлялась смутная мысль, которую он никак не мог облечь в слова. Срабатывала его особая интуиция, которая уже столько раз спасала жизнь ему самому и его близким. Каким-то образом Слава Грязнов был связан с Президентом России. Нет, не прямо, а в подсознании крутилась идея, которая никак не желала выплывать на поверхность. Грязнов... Президент... Что у них может быть общего?.. Турецкий потер виски. Или это только кажется...
Саша и не заметил, как оказался у дверей своей квартиры.
— Слушай, Ира, — сказал он вышедшей встретить его жене, — ты только не думай, что я схожу с ума. Скажи, Слава Грязнов как-то связан с нашим Президентом или мне это лишь кажется?
— Грязнов? — удивилась Ирина и задумалась. — Ну конечно! Помнишь, когда мы летом были вместе на пятидесятилетии Романовой, Слава говорил, что у него где-то, чуть ли не на Дальнем Востоке, есть дядя, который как две капли воды похож на Президента.
— Двойник! — воскликнул Турецкий. — Ну точно! А я никак не мог вспомнить! Ты у меня молодец!
— Спасибо, — усмехнулась Ирина, — а что мне еще остается?
2
За ужином Саша молча поглощал то, что ему положила Ирина. Он думал. Ох, соблазнительно было выписать грязновского дядюшку и в случае чего подстраховать Президента. Но пойдет ли на это Грязнов? И сам дядюшка? Дело ведь опасное. Очередное покушение может оказаться удачным, и тогда... Турецкий вовсе не был уверен в том, стал бы он подставлять на место главы России собственного дядю.
Ни Ирина, ни малышка дочурка не решались нарушить молчания, понимая, что папа думает. Внезапно резкий телефонный звонок вернул его к действительности.
— Спроси, кто там, — сказал Турецкий жене, — меня ни для кого нет, кроме... ну сама понимаешь.
— Тебя Романова, — сказала Ирина, передавая трубку.
— Да, Шура, — ответил он устало, но то, что он услышал, заставило забыть и об усталости, и о Грязнове, и о его дядюшке.
— Сашок, извини, что я отрываю тебя от ужина, — сказала Александра Ивановна, — но у нас очередное чепе: прямо в больнице убит Шевченко. Похоже, что ошибались мы насчет нашего Гамлета. Тут все не так просто. Я так думаю, это дело по твоей части.
3
Вечер был испорчен, но Ирина привыкла к этому и не сердилась. Она ведь знала, за кого выходила.
Турецкий рванул на Петровку, 38, где сегодня допоздна задержалась Романова, и от нее узнал все подробности по делу Карапетяна.
— Так ты думаешь, что Саруханов не убивал?
— Шевченко-то ведь видел того, кто подкладывал бомбу. Если бы Саруханов заранее все рассчитал, черта с два он бы устроил в доме скандал на весь мир. Подозрение-то сразу — на него.
— Откуда же они знали, что именно Карапетян сядет за руль?
— В том-то и дело, что их мог интересовать вовсе не Гамлет. Кому он вообще нужен? Другое дело — Саруханов, директор финансовой компании «Вера». Ну подумай сам, зачем ему убирать Карапетяна, да еще таким способом? Машину новую гробить? Заметь, свою.
— Значит, он скрывался не...
— Именно! — Шура сжала кулаки. — Он-то сразу понял, кто должен был подорваться, и сбежал. Ну, теперь он в Бутырке. Там его никто не достанет.
— Да ты, Шура, оптимистка, — заметил Турецкий.
— Меня другое волнует, — мрачно процедила Романова, — откуда они узнали, что Шевченко заговорил?
4
Разумеется, ничего радостного в том, что убиты люди, пусть даже один из них бомж, а другой жулик, не было. Равно как и в том, что совершено еще одно, правда сорвавшееся
покушение на банкира. Однако этот новый факт мог прояснить остальные. Турецкий вынул лист
