Должно быть, у меня уже белая горячка, промелькнуло в голове у Валентина при виде его.
Человек в черном был высоким, худощавым и без единого волоска на голове. Лицо – тонко очерченное, узкое и бледное, аскетическое, с тонкими губами – маска страдающего интеллигента, глаза в глубоких темных глазницах смотрели кротко и ласково и светились верой, надеждой и состраданием. Валентин окончательно убедился, что он не ошибся.
Боб-моряк, приятель всех и каждого на Северном флоте, в юности плавал коком и парикмахером на рыбачьем траулере из Мурманска и Архангельска. Он настолько полюбил море, что поднахватался знаний по тригонометрии и сумел выдержать экзамен на помощника капитана – пытался выбиться в морскую аристократию. Но не повезло – на его судне случилась какая-то темная история, и Боба живо списали на берег – так он и не поплавал помощником капитана. Боб повздыхал и снова стал цирюльником, теперь он подался в дамские мастера. Обзавелся интересными знакомствами и копил деньги. Он производил неотразимое впечатление на местных дам своей серьезностью и мужественной внешностью. Прошло совсем немного времени, и он уже делал массажи по предварительной записи. Потом он стал модным специалистом по диете и укреплению здоровья. Вскоре Боб «открыл», что женщинам, высохшим от беспрерывного потребления мартини, оздоровительная диета нравится куда больше, если она как следует сдобрена сексом и метафизикой. Отныне, решил Боб, он будет ловцом человеков. Он покинул северный край и отправился в северную столицу. Обошел там многочисленные курсы, предлагавшие самые разнообразные психологические тренинги, кое-что намотал на свои изящные черные усики. Он посещал религиозные собрания, сборища сектантов, беседовал с целителями, индийскими монахами и фанатами летающих тарелок. Он схватывал все на лету. Поняв, что дело на мази, он занял денег у состоятельного клана парикмахеров и устроил свой офис на Фонтанке. И попал в точку: к нему шли за спасением, и Роберт спасал, делая это ласково и мягко. Он выплатил долг парикмахерам и, купив большой чердак, сделал из него превосходную современную мансарду. В последний раз Валентин видел Боба-моряка на фотографии, напечатанной в каком-то толстом глянцевом журнале, кажется женском...
Валентин смотрел на магистра Роберта, бывшего Боба-моряка, и задавался вопросом: а здесь какого хрена ему надо? Не органы же он у этих алкашей выторговывает?!
– Братья мои во грехе! – возгласил нараспев Роберт, и взгляд его стал печальным, а голос, все такой же чистый, зазвенел от избытка чувств. – Друзья мои! Я хочу помочь вам. Верите ли вы мне? Нуждаетесь ли вы во мне? В моем искреннем братском слове?
Алкаши чуть смущенно молчали. Кажется, им все было по барабану.
– ...Я хочу поведать вам одну короткую историю. Вам, каждому из тех, кто здесь находится, она слишком хорошо знакома.
Валентин откинулся на лавке, слушая с живейшим интересом.
История была о некоем молодом человеке с блестящим будущим, который однажды случайно зашел в бар, и это привело к тому, что он превратился в жалкого отщепенца, проклинавшего Бога и людей, особенно самых близких. Его жена и чудесные детишки перемерли один за другим из-за его беспробудного пьянства. Его молодая цветущая жизнь пошла прахом, он, рыдая, призывал к себе смерть – он стал человеческим отребьем, как все, кто тут сейчас сидят. Все было так ужасно, что ужаснее быть не может.
– И этот молодой человек, – закончил Роберт с невыразимым горем в блестящих от слез глазах, – был я. А вы, что вы над собой творите? Куда вы стремитесь? – Он остановился, словно ожидая ответа, и обвел маленький зал молящим взглядом. – Куда? – И в затянувшейся паузе взгляд его зацепился за Валентина. Роберт закрыл глаза, открыл их и слегка мотнул лысой головой, как бы прогоняя нервный тик. Его рот заметно задергался.
– Куда? – повторил он с уже гораздо меньшей силой. – Куда вы стремитесь? – Казалось, ему стоило усилий продолжать.
Слушатели зашевелились. У кого-то грозно заурчало в желудке. Роберт овладел собой и продолжал, не выпуская Валентина из поля зрения:
– В канаву? В грязную канаву, где вы захлебнетесь в грехе, в бедах и алкоголе? А именно туда толкают вас продавцы греховного зелья, бармены и продажные женщины! Или к вечному свету безграничной любви Господней? А ведь этого, – вздохнул Роберт, – ждет от вас Он!
Валентин даже растрогался. Нет на свете другого такого Боба-моряка.
– Аминь, – пробормотал он.
Магистр Роберт вздрогнул и взглянул на него искоса, с затаенной злостью. Валентин ответил ему невозмутимым почтительным взглядом, показывая, что не намерен портить ему игру.
– Братцы, – сказал магистр Роберт, – когда-то, когда я вступил на путь истинный и только начал проповедовать, я весь был – пламень и уксус. Но один мудрый старик, божий человек, сказал мне: «Роберт, религия – дело хорошее, только не годится слушать долгие проповеди на голодное брюхо».
Он подошел к кафедре и улыбнулся, показав аудитории крупные здоровые зубы. Обстоятельства заставили его включить в свой репертуар общительно-свойский тон.
– Давайте-ка поужинаем, – весело продолжал магистр Роберт, – а потом посидим и потолкуем, как бы вам с Божьей помощью выбраться на путь истинный.
Четырехпалый стал выводить людей из последних рядов, Валентин двинулся за ними. Надо полагать, вряд ли Боб-моряк пожелает вспоминать старые времена, а главное, очень хотелось есть. Но не успел он миновать последний стул у прохода, как прямо перед ним вырос магистр Роберт собственной персоной.
– Вы, – произнес Роберт христианнейшим своим тоном, – вы еще молоды, вам здесь не место.
Валентин поглядел на него в упор.
– Так уж и молод...
– Молоды, – с каким-то упорством настаивал магистр.
– Голод загнал.
– Мне кажется, – осторожно продолжал Роберт, – я уже встречал таких, как вы. Собственно, я даже знал когда-то человека, похожего на вас.
– Может, не в сходстве дело, – сказал Валентин. – Может, это просто был я.
– Возможно, – без особой радости сказал брат Роберт.
– Пожалуй, даже наверняка, – заметил Валентин.
– Пожалуй, что так, – почти сердито буркнул магистр Роберт. Он оттянул Валентина в сторону, давая пройти веренице ночлежников. – Хотите, немножко поговорим?
– Ага, – сказал Валентин.
Они прошли за портьеры в кабинет магистра Роберта размером с кладовку. Там стоял зеленый стол, два складных стула и СВЧ-печка. На стену Роберт повесил портрет Шарон Стоун из фильма «Быстрый и мертвый» – в роли женщины-стрелка..
– Когда я вас увидел... в зале... – задумчиво проговорил Роберт, знаком приглашая Валентина сесть, – я подумал, что вы чем-то отличаетесь от прочих.
– То же самое я подумал о вас, – сказал Валентин.
– Слушай, как тебя, – по-свойски сказал Боб-моряк. – Ты мне скажи, кто я?
– Магистр Роберт. М-ммм... проповедник.
– Верно, – сказал Роберт. – Ну а ты кто?
– Валентин.
Роберт поглядел на него озадаченно.
– Господи Иисусе! – вдруг воскликнул он. – Ты же тот чертов механик из Архангельска! – Подавшись вперед, он заглянул в щелку между портьерами и обернул к Валентину озабоченное лицо: – Слушай, друг, это здорово, что мы встретились и все такое прочее, только будь человеком, ладно? Понимаешь, у меня и так неприятностей по горло. Кто тебя на меня навел?
– Я пришел подхарчиться, Боб. Худо мое дело. Откуда, к черту, я мог знать, что ты здесь?
Роберт глядел на него сочувственно.
– Смотри-ка, кто бы сказал, что из тебя выйдет такой алкаш. Ты же был семейный мужик.
– Да уж, – покивал Валентин. – Мне крышка, это точно.
– Ты бедная заблудшая овца, – сказал Роберт важным голосом. – И вид у тебя неважнецкий.
– Дашь чего-нибудь пожевать, Боб?
Роберт вышел распорядиться, чтобы ужин принесли к нему в кабинет. Когда он вернулся и сел, Валентин
