нами сказано...
В принципе, использование тайной звукоснимающей и звукозаписывающей аппаратуры и вообще многочисленных технических средств скрытого наблюдения и съема информации, если речь не идет о чисто охранных системах, функционирующих в учреждениях и на производстве, без соответствующей санкции прокуратуры недопустимо. Так говорит закон. И кстати, несанкционированная, скажем, видео– или аудиозапись доказательством вины обвиняемого в суде служить не может. Однако практика показывает, что «запретной техникой» все равно охотно и практически постоянно пользуются, и не только сотрудники правоохранительных органов, частных структур, но и преступники. Не сдерживаемые, между прочим, никаким законом. Как справедливо замечают авторы многочисленных учебников и инструкций, мощь интеллекта – совсем не аналог морали. А настоящий, высокий профессионализм – по определению? по понятиям? – вообще не стыкуется с моралью. Тезис, естественно, в чем-то и спорный, но не лишенный истины.
А действительно, может ли, скажем, сама мать-природа, например, отличить добро от зла? И каким образом? Ведь та же извечная добыча пропитания для жертвы – зло, а для голодного – добро. Да и человечество на протяжении веков не раз полярно меняло свои представления об этих кажущихся вечными понятиях. Вчерашний спекулянт, то есть тунеядец и враг справедливого, социалистического общества, нынче оказался его единственной фактически надеждой и опорой, поскольку определяет средний класс, чего еще надо? Недаром же мудрый Восток изрек устами кого-то из своих философов, что, когда бредущий караван поворачивает в обратную сторону, хромой верблюд оказывается первым.
А касательно закона, как это ни печально, но по сей день прав великий российский историк Николай Карамзин, посетовав, что несовершенство законов российских компенсируется необязательностью их исполнения. Вот и сотрудники «Глории», подобно другим своим коллегам из многочисленных частных охранных и розыскных предприятий, охотно пользовались в работе «запретной техникой». Особенно часто это приходилось делать в губернских городах, где собственной агентурой, как правило, никто не располагал, а на местных «правоохранителей» с их провинциальными «источниками» определенно положиться было нельзя. За редкими исключениями. Нарушали? А это как посмотреть. Ведь знать намерения противника значит и действовать как Господь наш, Вседержитель. И тут опять же древний китаец несомненно впереди планеты всей...
Александр Борисович не строил иллюзий и прекрасно понимал, в отличие от своих женщин с их морально-этическими заморочками, что, раз уж решили привлечь Нинку к «игре», ей должна быть постоянно обеспечена безопасность. Ну а в каком направлении развернутся события, это уж ситуация подскажет. Дочери даны некоторые рекомендации, как вести себя, о чем спрашивать, а о чем вообще не говорить. Короче, видно будет. У них встреча снова в районе трех-четырех, а потом Юлия собиралась куда-то уехать. Сказала Нинке, что по своим, личным делам. Что за дела, скоро узнает Агеев.
Филипп обрисовал в общих чертах свою предполагаемую деятельность и передал магнитофонную запись вечернего его разговора с Сигизмундом в пивном баре, попросив Макса потом обратить внимание на информацию о сайте Хлебникова, открытом тем в Интернете. Наверняка, если основательно пошарить, можно будет обнаружить немало интересного.
На том и расстались. И в начале одиннадцатого Филипп на такси подъехал к дому художников на Масловке.
День был жарким уже с утра, и на лавочках у подъездов наблюдалось немало отдыхающего народу. Явление гостя из Гомеля не прошло незамеченным. Особенно привлекали внимание яркие чемоданы с массой наклеек, специально подобранные под цвет обуви. Агеев, демонстрируя известный по анекдотам акцент, уточнил у местных старожилов, в каком подъезде и в какой квартире проживает его родственник. И, когда ему общими стараниями подсказали, что здесь не квартиры, а художественные мастерские, «понятливый» гость из Белоруссии достал из бархатного пиджака крохотный мобильный телефон. Долго ковыряясь в кнопках, набрал номер и с тем же неподражаемым акцентом радостно сообщил, чтоб все слышали:
– Алё, Зига? Таки я приехал! Вже тут, шоб я так жил! Вийди из подъезда, я хочу тибе таки видеть!
А уж изумление Сигизмунда было куда более искренним и бескрайним. Вчера в баре он сидел с нормальным мужчиной, который, правда, занимался, ну скажем так, не самым приятным и интересным, или, вернее, почетным в представлении Зиги делом. Сегодня же перед ним стоял человек вообще с другой планеты. И представлялся родственником. По дальней семейной линии, тянущейся от Ядвиги Брониславовны, двоюродной сестры Зигиной прабабушки – Леопольды Казимировны, урожденной графини Потоцкой. Это было Филей заявлено вслух и с заметным апломбом, на тот случай, чтоб все во дворе знали, что панове Веселовские абы с кем не роднились. Ну а про то, что графы Потоцкие никогда не проживали в Гомеле, так кому об этом известно?!
К чести Сигизмунда, тот понял юмор и поддержал игру, спросив, как жизнь и кто из родственников еще живой, а кто «вже таки отошел»?
О-о-о! Филлистрат Абрамович, а для своих Филя, так представился окружающим Агеев, мог бы теперь многое рассказать. Но всему свое время. И, подхватив повизгивающие чемоданы, он заторопился вслед за Зигой в подъезд, где еще предстояло познакомиться со строгой вахтершей.
Тетя Варя, пожилая, но активно молодящаяся женщина, сузив сухие губы наподобие куриной гузки, выслушала сперва объяснения Сигизмунда, который при ней, чтоб видела, передал своему родственнику дубликат ключа от мастерской. Затем пришла очередь Фили, которому она заявила, что здесь занимаются искусством и поэтому шуметь и распивать спиртные напитки запрещено. Но при этом, проводя инструктаж, она как-то стыдливо посматривала в сторону, отводя взгляд от Сигизмунда, будто сама не верила тому, о чем говорила. Вот, собственно, и весь ее инструктаж.
А еще, добавила она, только что была, но временно ушла домой уборщица, которая снова придет к середине дня, чтобы продолжить уборку творческих помещений. Ее зовут Катериной. Она девушка шустрая, услужливая, и если надо сбегать в магазин, чего-то купить или там в чем-то помочь, можно попросить, она сделает. За что не грех и отблагодарить. Сказано было бегло, словно между прочим, и Филя не успел до конца уловить: с осуждением или прозрачным намеком? И вообще, кто она, тетя Варя, – грозный страж или бандерша? Это важный вопрос. Но когда Филлистрат Абрамович, как очень понимающий и вежливый человек, прибывший из другой, пусть и братской, страны, наклонился и попытался поцеловать тете Варе ручку, это было воспринято ею с некоторым испугом. Из чего Филя немедленно сделал вывод, что здешние художники, наверное, очень дикий народ, если пожилые женщины боятся элементарных проявлений вежливости. Интересно, а какого мнения о них услужливая девушка Катерина?..
А вот как раз об этом, проведя Филю к себе в мастерскую, сказал, состроив брезгливую физиономию, Зига, который сразу собрался уходить на «службу». День сегодня будет жарким, и лучше его провести не в городе, а в тени, среди зелени, в Измайлове. Филя пообещал к его возвращению сообразить ужин. Как бы в качестве аванса. Сам же решил подключить «услужливую девушку», раз она такая «шустрая», по определению суровой тети Вари, а по мнению Зиги, развязная и прилипчивая, и еще она охотно подрабатывает натурщицей. Что, вероятно, было совсем ужасно. Ах, ну конечно, точка зрения Зиги и не могла быть иной – вот тут уж точно – по определению. А тетя Варя наверняка все же намекала – она успела разглядеть толстый бумажник приезжего гостя, когда тот вынимал свой паспорт, украшенный многочисленными разноцветными печатями, чтобы предъявить ей. К слову, паспорт у нее никакого подозрения не вызвал, да и с какой стати? Зато теперь все законно. На три-четыре дня – сколько придется провести «в гостях»? – покой, во всяком случае, обеспечен. Если вести себя творчески – не шуметь и не распивать. А с кем? Совместно с Катериной? Не с Зигой же!.. И уж, во всяком случае, не с Хлебниковым! Хотя... одну минуточку! А почему нет?.. Кому может помешать развязный, но по-провинциальному щедрый приезжий, какой-то там седьмой воды на киселе родственник соседа? Можно и подумать. Если соответственно карта ляжет.
А может, и не стоит?
Но появившаяся час спустя Катя, очень, как оказалось, приятная «натурщица» и вообще, убедила «родственника Зиги», что обязательно стоит, и как можно скорее. Видимо, предупрежденная вахтершей, она постучалась в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения, так решительно, что Филя понял: она тут повсюду своя. И это хорошо. Значит, если правильно расположить ее по отношению к себе – можно будет без особых трудностей, ну, если не веревки вить, то обеспечить хотя бы сообразительную помощницу.
