воспитали в тех же традициях: уважения к труду, обязательности и чистоплотности и духовной, и физической. Поэтому Наташа еще на лестнице быстренько меняла свой наряд, входя в квартиру. Нормальная юбка, кофточка, все – неброское, недорогое. Но ведь хочется же чем-то выделяться, особенно когда у тебя фигурка на загляденье, ноги, что называется, от ушей и смазливое личико натуральной блондинки. Но, судя по неброской также и обстановке в двухкомнатной квартире, нарядами своими Наташа особо похвастаться не могла. Ну, разве что эти шортики с кружавчиками. Но дома она в них не появлялась, побивалась негативной реакции мамы, строгая все же.
Они смотрели на Филю с явным недоумением: телохранитель? С какой стати?
И он взял объяснение, как договорились еще в машине, на себя. Причина была проста и неприятна, к сожалению. Наташа стала невольной свидетельницей уголовного преступления, но ее заметили сообщники преступников и теперь наседают, требуют, чтобы она отказалась от своих показаний, угрожают. Но в настоящее время уже разработана, а в особых случаях применяется система физической защиты свидетелей, и он – Филипп Кузьмич в данном случае осуществляет охрану. Родители верили слабо, да и внешний вид у Фили не был впечатляющим. Значит, оставалось надеяться, что ничего не случится. А телохранитель? Странно...
Филя не стал возражать, он просто предъявил им свое удостоверение, на котором была его фотография в военной форме и с погонами капитана и вид был залихватский. Оставалось верить, тем более что имелся для проверки и телефон частного охранного агентства «Глория». Словом, поди разберись с этими судебными сложностями.
Наташа ушла в свою комнату, чтобы переодеться в домашнее, и мать отправилась за ней.
– Да кто он такой? – не могла она поверить сказанному.
– Ма, тут днями, когда я поздно возвращалась от Юльки, ну, помнишь? На меня какой-то гад напал, уже у нас во дворе. Только ты никому, даже папе не говори. А Филипп Кузьмич его так отделал, что того увезли в больницу.
– А-а-а, так я же слышала разговоры на улице, будто кто-то кого-то... Значит, это с тобой? А чего молчала?
– А меня попросили пока не распространяться, пока они на преступников не выйдут. И вот теперь, кажется, вышли. Но ты молчи. А кто с работы звонил? Вот недавно.
– Незнакомый мужской голос, довольно грубый. Я подумала, что это какой-нибудь санитар. Сказал, прямо как приказал, что, когда ты вернешься домой, чтоб сразу в клинику мчалась. Там запарка, сестер не хватает.
– Ну, понятно, это бывает, – кивнула Наташа. – Но я поеду только в том случае, если прикажет Сорокин. А нет – и не подумаю.
– А кто этот Сорокин?
– Заместитель главврача. По кадрам. Лишнее дежурство – лишние деньги, а за бесплатно я работать не буду. Всем платят.
– Неудобно, наверное, дочка, – покачала головой мать. – Это ж больница, люди живые, а ты...
– Удобно, – безапелляционно заявила Наташа. – Иначе на шею сядут. Так когда был последний звонок?
– А примерно час назад. И мужчина заметно нервничал. Сказал, что, если тебе неудобно с транспортом, он немедленно к дому машину пришлет, «скорую помощь».
– Ишь какие щедрые! – сдержанно сказала Наташа, а сердце сжалось в неприятном предчувствии. – Надо Филиппу Кузьмичу сказать.
– Может, не надо? – засомневалась Светлана Петровна. – Неудобно человека дергать по пустякам.
– Удобно, удобно, это его работа.
Она вышла на кухню, где отец сидел с Филей, и пересказала слова матери.
– Отлично, – просто отреагировал телохранитель. – Сейчас сделаем, что надо. Вы разрешите, Евгений Симонович?
Он придвинул к себе телефонный аппарат, быстро вскрыл крышку на дне – аппарат был не современный, старенький. Потом достал из кармана легкой куртки небольшие детальки, провода и наушники. И через две минуты надел наушники и подключил звукозаписывающее устройство. Достал мобильник и, когда пришел отзыв, сказал:
– Проверка.
Через полминуты раздался телефонный звонок. Филя поднял трубку, послушал голос. Кивнул, положил трубку на место и снял наушники.
– Все, порядок. Если позвонят, первым надену наушники я, а потом снимайте трубку. Ну, подождем. Думаю, скоро уже.
– А что будет? – с заметной тревогой спросил отец.
– Ничего страшного. Проверим. Услышим. Запишем разговор, а потом решим, что делать дальше. За дочку не бойтесь. Наверное, ей придется только выйти минутки на три, и потом она вернется. А работать будем уже мы.
– Все у вас так просто? – усомнилась мать.
– Несложно, во всяком случае. Я посижу, если позволите, а вы занимайтесь своими делами, не обращайте внимания.
– Так, может, чайку хотя бы?
– Спасибо, Светлана Петровна, с удовольствием...
Родители, чтоб не мешать, ушли в комнату и там затаились, как мыши. А Филя, чтобы занять время, начал рассказывать про одну особо запомнившуюся встречу с волками, когда группа разведки однажды переночевала в стогу вместе с волчьим выводком. И ничего не случилось. Волчица будто поняла, что эти чумазые вооруженные люди ни ей, ни волчатам зла не сделают. И лежали тихо, только носами сопели... Кому расскажешь, не поверит. Но Наташа поверила сразу, не могла почему-то сомневаться. Может, от Фили особая энергия какая-то исходила, кто знает.
Звонок прозвучал слишком резко. Наташа схватилась за трубку, но Филя показал ей: спокойно. Надел наушники, включил запись, посмотрел в окно и кивнул: поднимай.
Голос был неприятный. Не то чтобы наглый, но такой, будто говоривший не любил рассуждать, а только приказывал.
– Ну, явилась наконец? Где тебя носило весь день? Обыскались уже! Дуй в клинику!
Филя подмигнул ей: мол, как условились.
– И не подумаю, – ответила Наташа, – у меня выходной.
– Начальству наплевать. Приказ, а то уволят.
– Ну и пусть увольняют. Невелика потеря, на санитарок везде спрос, пойду в районку. В общем, пока Сорокин не позвонит и не попросит сам, никуда не пойду.
– Кто, говоришь? – В голосе прозвучала вроде бы некоторая растерянность.
– Кто слышал. И сам больше не звони, не хватает еще, чтоб санитары мне хамили. Все. – И Наташа бросила трубку, посмотрела на Филю. Тот показал большой палец и негромко произнес:
– Артистка, одно слово...
Стали ждать продолжения. По мобильнику позвонил Щербак, который в противоположном углу двора сидел в машине.
– Запись чистая. Между прочим, тут почти рядом стоит санитарная машина, ну, «Волга»-универсал, с красным крестом, и какой-то тип о чем-то договаривается с водителем. Наверняка хотят сыграть. Давайте, я наготове. Как договорились. И порядок движения тот же. Увижу, скажу, сколько их. И будем действовать в соответствии.
«Санитар», видно, был не очень умен. Потому что раздался новый звонок, и уже другой голос, помягче, произнес:
– Это я, Наташа, Соркин... – фамилию произнес непонятной скороговоркой. – Мне сказали, что ты беспокоишься. Не надо, все будет оплачено по высшей ставке. Там к тебе отправил машину, она подойдет с минуты на минуту. Запиши номер... – И он продиктовал номер автомобиля. – Давай скорей, мы ждем. – Он говорил так быстро, что Наташа даже слова вставить не успела. Пошли короткие гудки.
Не приближаясь к окну, Филя посмотрел во двор и взял трубку позвонившего мобильника.
