какое-то шевеление. Недовольным голосом крикнул:
– Эй, кто здесь?
– Роберт? – мягко спросил незнакомый голос.
– Ну? Чего надо? – И рука его машинально ухватилась за ремень винтовки.
– Мне – ничего. А вот ты получи свое.
И следом грохнул выстрел.
Роберт почувствовал, как все его тело вмиг охватило огнем, оно стало невероятно тяжелым и непослушным, и вокруг воцарилась тишина.
Второго выстрела, который уложил наповал визжавшего в ярости пса, он уже не слышал...
Часть II
Под маской Дубровского
Глава первая
Переполох
– Юра, ты где вообще находишься территориально? – услышал Гордеев в мобильнике голос своего старшего друга и когда-то бывшего начальника Александра Борисовича Турецкого. Сейчас Саня, как запросто называл его Юрий, находился в должности первого помощника генерального прокурора. И он частенько обращался к Гордееву по разным юридическим вопросам, в казуистических тонкостях которых адвокат бы по-своему силен.
– У себя дома, а что? Ты же по телефону мне звонишь, мог бы и сам догадаться.
– Здрасте – до свиданья! Я ж по мобиле! А Дениска, я ему только что звонил, сказал, что ты пребываешь в Новограде. Это так? Или ты в самом деле вернулся?
– Вернулся, уже пару дней назад. Тут у меня кое-какие дела, потом отдохну немного и – обратно. А у тебя ко мне вопросы? Какая срочность? И зачем ты Денису звонил?
– Тебя разыскивал. Он сказал, что к тебе своих ребяток посылал.
– Ну посылал, было дело. А в курсе чего я должен быть? – продолжал недоумевать Гордеев. – Слушай, Сань, а чего это от меня Генеральной прокуратуре в кои-то веки понадобилось? Я тебя уважаю, ты меня уважаешь, если чего, сам понимаешь, я всегда, но не больше.
– Ты в курсе того, что произошло в этом твоем Новограде?
– А что там произошло? Если это то, о чем я знаю, то не думаю, что сам факт может стать предметом разбирательства у вас, в Генеральной.
– А что было?
– Сань, ну это долгий рассказ, я не уверен, что тебе он будет сейчас интересен.
– Расскажи, хотя бы вкратце, я тебя не тороплю. Тем более ты сам сказал, что ты меня уважаешь, никто тебя за язык не тянул. Валяй, я слушаю.
И Гордеев, лежа на диване – он еще даже толком и не проснулся, – коротко, без посторонних деталей, рассказал об убийстве сержанта, о своей роли защитника попранной, с его точки зрения, справедливости, а также о полном фиаско на сегодняшний день.
Турецкий в конце задал только один вопрос:
– Напомни еще раз фамилию своего стрелка?
– Ну почему же он мой? Васильчиков это, местный депутат, адвокат, прохиндей и черт в ступе – одновременно. Наглец, каких свет не видывал.
– И ты, Юрочка, надо полагать, разозленный на него, ни о чем другом, поди, не думаешь, как о его примерном наказании, да?
– Естественно, когда Божий суд не в силах, остается уповать на человеческий.
– Что ж, ты, возможно, и прав. Тогда у меня к тебе просьба. Если тебе нетрудно сделать другу одолжение, надень штаны, вообще поднимись со своего дивана – я угадал?
– Чего угадывать – в такое время звонишь...
– Ага, и быстренько седлай свою машину. Я тебя жду у себя в кабинете.
– Да почему такая срочность? – почти взмолился Гордеев, не имевший никакого желания отрываться от подушки, от домашнего покоя и мчаться в центр, в Генеральную прокуратуру.
– На дорожку информация к размышлению. Твоего Васильчикова убили. И не его одного. А от кого же я смогу узнать правду, и только правду? Давай, Юра, жду...
Гордеев одевался, потом, будучи тверд в своих убеждениях, что любыми срочными делами, не требующими отлагательства, следует заниматься исключительно на сытый желудок и в полном спокойствии духа, хотя это и не всегда удается, он пил кофе с бутербродами c аппетитно пахнущей ветчиной. Потом осмотрел себя в зеркале – не стоит ли побриться, но решил, что пока можно обойтись и так – не к девушке же на свидание собрался. А легкая небритость, она даже придает лицу особую серьезность и озабоченность.
И все это время он думал о том, каким образом Турецкий узнал о его, Гордеева, отношении к Новограду вообще. Можно было бы уточнить у Дениса Грязнова, но очень хотелось догадаться самому. И разгадка быстро нашлась.
Ну, конечно, Сане зачем-то понадобился адвокат, он позвонил домой – телефон не отвечал. Мобильник мог быть именно в этот момент тоже отключен – Юрий помнил, что несколько раз отключал его, чтобы аппарат нечаянным сигналом не выдал его. Тогда Саня мог позвонить на службу, а там сказали, что Юрий в командировке, в Новограде. Вот и вся загадка.
А при чем здесь Денис? Ну а как же? Турецкий, зная об их близких, дружеских отношениях, мог решить, что Денис в курсе дел Гордеева, как часто, впрочем, и бывало. А Денис как раз отрядил в Новоград на выручку Гордееву Филю с Николаем. И это тоже наверняка стало предметом для размышлений Турецкого – зачем вдруг Юрию потребовались опытные в серьезных делах оперативники? Для каких таких особых нужд?
Господи, да уж не решил ли он, что убийство Васильчикова дело рук самого Гордеева?! Ну и Денискиных сотрудников? Но это же чушь! Однако... Почему же тогда такая срочность?.. Почему надо все бросать и мчаться на Большую Дмитровку? Допрашивать, что ли, они собираются его?
А насчет того, что он, собственно, собирается бросать, Гордеев как-то не подумал. Саня сказал, что убили Васильчикова, и не его одного. Но кого же еще? Впрочем, это неважно. В том, что свой иск он в конечном счете выиграет, Юрий был уверен. Ну, скажем, почти уверен. Однако новая ситуация может фактически все изменить: ведь если убили ответчика, с кого же будет спрашивать суд? Непонятно, что в мире делается... И тем не менее преступника, оправданного кучкой его приятелей, покарала таки рука справедливости, настигла его, говоря возвышенным языком, праведная месть!
Гордеев даже и не предполагал, насколько он недалек от истины...
...Турецкий был серьезен и сосредоточен. Он сидел за столом, читая какие-то, видимо, важные документы, и, когда Юрий вошел, не поднимаясь из вращающегося кресла, окинул его быстрым взглядом и хмыкнул, протягивая руку:
– Привет, ты чего нахохлился? Или знает кошка, чье мясо съела?
– При чем здесь это? Я вообще не понимаю...
– Я – тоже. И надеюсь, что ты мне поможешь, объяснишь хотя бы... Садись, не маячь. На-ка вот, прочитай.
Александр Борисович протянул ему лист с телеграммой на правительственном бланке.
– Есть возможность – прокомментируй, нет – давай подумаем вместе.
Да, тут действительно было о чем крепко подумать...
В пространной телеграмме на имя президента, копии – премьеру правительства, генеральному прокурору, министру внутренних дел и председателю Верховного суда, было сказано о том, что в областном центре Новоградской области в минувшую пятницу были убиты трое известных людей. Среди них – президент областной адвокатской палаты, он же – депутат и заместитель председателя областного Законодательного собрания Васильчиков; председатель суда одного из районов Новограда Самохвалов; наконец, заместитель председателя областного суда Савенко. Все трое были не только глубоко уважаемыми в губернии людьми, но и видными общественными деятелями. Их неожиданная и ничем не оправданная
