перестать с тобой встречаться. Именно так, а не наоборот.
– А я пока не готов с ней расстаться! Не готов, понимаешь? Я влюбился!
– Ну да, седина в бороду...
– Прекрати говорить пошлости! – вскричал Турецкий. – Я знаю, что все это кончится, и я буду страдать. Так, как страдает сейчас Ирина. Но на сегодня у меня нет сил разорвать эти отношения. Нет, понимаешь?
– Стараюсь понять.
В дверь кабинета Турецкого стучали. Стучали уже довольно давно и безуспешно.
– Кто? – подойдя к двери, спросил Грязнов.
– Мне нужен товарищ Турецкий, – проговорил снаружи приглушенный двойными дверями девичий голосок.
– Вы кто? Как фамилия?
– Белых. Мы договаривались.
– Минуточку...
Грязнов повернулся к Саше. Тот кивнул:
– Да, я ее вызывал на четырнадцать. Это свидетельница по Литвиновым.
– Господи, ну и рожа у тебя сейчас. Испугаешь свидетельницу. Ладно, я ее допрошу... Кабинет есть свободный?
Саша открыл ящик стола, вынул связку ключей:
– Вот, в двадцатом сейчас никого.
– Так я с ней поговорю, а ты приведи себя в порядок.
Грязнов вышел, пророкотав что-то вежливо-извинительное. Саша слышал обрывки слов: «экстренное совещание», «позвольте мне, генералу, побеседовать со столь милой дамой»...
Угодник женский! А туда же, воспитывать!
Но в глубине души Саша понимал, что все, сказанное Грязновым, – справедливо. И на душе Турецкого было мерзко. Он тряхнул головой, начал наводить на столе порядок. Убрал бутылку и закусь в холодильник, вымыл стаканы, вытер стол.
Зазвонил телефон. Саша снял трубку.
– Александр Борисович! Это Безухов. Докладываю обстановку: Михаил Круглов умер в ночь с пятницы на субботу. В субботу вечером был доставлен в морг больницы номер... Там делали вскрытие.
– Когда?
– В понедельник утром.
– То есть вчера? Так он еще там, труп?
– Нет. Сегодня утром его кримировали.
– Как? Кто?
– Кто кремировал, я не знаю пока. Но в качестве родственника выступал Литвинов Марат Игоревич.
Глава 22
Полиция нравов
Утром в четверг Турецкий сидел в своем кабинете, еще раз изучая бумаги, касающиеся смерти Дмитрия Круглова. Он выкурил почти целую пачку сигарет, вчитываясь в эти бумаги.
Придраться было не к чему. Электрик умер на даче Литвинова, выпив почти литровую бутыль водки. Причина смерти: острая коронарная недостаточность, остановка сердца.
Врачи «скорой» показали, что случай, к сожалению, заурядный. На вопрос: какова концентрация алкоголя в крови умершего – ответили, что сама по себе концентрация не смертельная, но дело в индивидуальной переносимости. К тому же нужно рассчитывать на килограмм веса тела. А тело было весьма тщедушным. И недоедал он явно. Признаки дистрофии. А печень – это вообще слезы. Цирроз в оба глаза смотрит. И в мозгах у него того... Изменения сосудов. Короче, летальный исход был неизбежен. Хозяйка дачи объяснила, что Круглов – инвалид войны. Все хвори – застарелые. И чего же удивляться? Нажрался водки после большого перерыва – и привет.
Кровь на наличие каких-либо препаратов или ядов исследовали? Так, по общим параметрам исследовали. Кроме алкоголя – ничего. Мы и дали разрешение на захоронение. Он же одинокий, этот Круглов. Хорошо еще, что мужчина, хозяин дачи, взялся хоронить. А то болтался бы здесь в холодильнике до морковкина заговенья.
– Лучше бы болтался, – буркнул Турецкий.
В крематории та же песня: замечательный человек Литвинов взял на себя все хлопоты, оплату процедуры. Единственная его просьба – сделать все побыстрей, так как он человек занятой, собирался в командировку. Мы посмотрели – все документы в порядке. Разрешение на захоронение есть. Ну и почему бы не пойти навстречу?
– Сколько же это стоило – пойти навстречу?
– Това-а-рищ следователь, обижаете!
Разумеется, вчера, в среду, рванули в садоводство Академии медицинских наук (ишь ведь куда пристроился, гад!). Нашли понятых, вскрыли дом. Но ничего компрометирующего Литвинова обнаружить не удалось. Все уже было вымыто, убрано. Криминалисты с тоской оглядели помещение.
– Нет, Сан Борисыч, это мы поздно приехали. «Пальчики» снять можем. Но толку-то?
Вот и весь сказ. Ловок он, наш господин Литвинов!
Сегодня, в одиннадцать ноль-ноль, Литвинов был вызван официальной повесткой в Генпрокуратуру. Повестку вручили вчера его личному секретарю, под роспись. Сам гражданин Литвинов, так славно состряпавший свое дельце за каких-то полтора дня, целые сутки где-то пропадал. Телефон квартиры не отвечал. Но было известно, что Марат Игоревич отзванивается супруге на мобильник, сообщает, что все еще занят похоронными делами, и просит любимую жену не волноваться и, главное, не реагировать на звонки как в дверь, так и по телефону. Связь только через мобильный.
Дурак, как будто нельзя прослушать мобильник! Александр взглянул на часы. Без двух минут одиннадцать. Ровно в одиннадцать в кабинет постучали.
Литвинов вошел, неся на лице маску человека безмерно уставшего, в меру скорбящего, но и довольного собой. Вошел с чувством выполненного долга.
– Здравствуйте, Александр Борисович!
– Здравствуйте, Марат Игоревич. Прошу садиться. – Турецкий встал, прошел к окну. – У меня здесь накурено. Давайте проветрим.
– О нет. Умоляю, не окрывайте окон. У меня застарелый гайморит, так что никаких запахов я не чувствую вообще и табака в частности. А вот к сквознякам чрезвычайно чувствителен.
– Как угодно.
Александр вернулся к столу. Литвинов сел напротив, кинул взгляд на диктофон.
– Будем под запись разговаривать?
– Да, это официальная дача показаний. Представьтесь. Назовите адрес, место работы, должность.
Литвинов отвечал спокойно, опереточный баритон звучал уверенно.
– Скажите, пожалуйста, что вы делали вечером двадцатого сентября? Это прошлая пятница.
– Я ездил на дачу.
– С какой целью?
– Для поездки на дачу пятничным вечером нужна цель?
– Вопросы задаю я.
– Проверить, как там дела. Мы с женой пригласили гостей на воскресенье, поэтому я повез туда продукты. Бутылки с алкоголем, всякое такое. Потому что в выходной мы должны были везти на своей машине еще одну пару, безлошадную, так сказать. Ну и чтобы в салоне было посвободней, я часть продуктов завез на дачу в пятницу вечером.
– У вас на даче в это время кто-нибудь был?
– Да. Там работал мастер по электричеству. Мы, знаете ли, затеяли ремонт, но, прежде чем заниматься стенами, нужно переделать проводку. Там был мастер.
– Фамилия, имя мастера?
– Дмитрий Семенович Круглов.
