иллюстрировал свои слова соответствующими движениями, и Денис убедился в том, что действительно, янтарная жидкость балансирует на чуть загнутом крае бокала, но не выливается. – Турецкий толкнул бокал пальцем, и тот покатился по столу, а коньяк вращался внутри.
– Здорово! – Денис достал весьма кстати порезанный лимон, гроздь бананов и кусок сыру.
– Ну ладно, хватит баловаться, спиртное – дело серьезное. Давай пить. – Турецкий придвинул Денису второй бокал.
– Я не буду, – запротестовал Денис. – У меня еще от базы «Буревестника» воспоминания не стерлись.
– А это когда было! – аргументировал Турецкий – не слишком, впрочем, настойчиво – и маленькими глотками влил в себя коньяк «Московский». – Ну так что случилось?
– Да ничего не случилось, дядь Сань, работаем. А вот у тебя-то что стряслось?
– А... – махнул рукой следователь. – Все как обычно. В доме деньги кончились, а тут еще мне надо в командировку ехать...
– Дядь Сань, – засуетился Денис, – что ж ты молчишь, я могу, если нужно...
Турецкий встал и с пафосом провозгласил:
– Чтобы работник Генпрокуратуры брал в долг у приспешников частного сыска?! – После чего спустился на грешную землю и закончил: – Только учти...
– Я знаю, знаю, – закивал Денис, – но с твоей стороны это будет большая услуга.
– То-то же. И сколько там у тебя есть?
Денис вывернул бумажник:
– Тысяча «деревянных» спасут гиганта мысли, отца русской юриспруденции?
– Я думаю, торг здесь уместен, – лукаво заметил Турецкий. – Полторы.
В конце концов, подумал Денис, когда жизнь будет прожита и придется тщательно подсчитывать немногие свои добрые дела, глядишь, это мне и зачтется. И он добавил еще одну тысячную. А завтра можно будет у Рыбака выдавить на текущие расходы.
– А что за командировка, дядь Сань? Далеко ли?
– Да так, рутина, – отмахнулся следователь, засовывая банкноты в карман. – В Хохляндию. Рутина... На Украину, – пропел Турецкий.
Странно, подумал Денис. На Украину. Собственно, ничего странного в этом нет, грохнули, допустим, какого-нибудь русского олигарха в ближнем зарубежье – надо распутывать. А кого послать? Известно кого – Турецкого. Ну да ладно, неважно это все.
– Я кое-какую околоспортивную информацию собрал, – сказал Денис. – Лучше тебя все равно никто мне это не разжует. Так что, раз уж у нас такое неформальное общение, – Денис кивнул на коньяк, который Турецкий теперь поглощал в одиночестве, – расскажи мне лучше, что знаешь о Рябове. Ведь он был вице- президентом «Буревестника», он же не просто наемный работник. Ему что-то там принадлежало, ты не в курсе?
– Представь себе, в курсе. Рябов владел двадцатью пятью процентами акций клуба.
– Ого! Не значит ли это, что он мог сам втихую вести переговоры о продаже Комарова?
Турецкий вздохнул, поднялся на ноги и прошелся по кухне:
– Кто ж тебе сейчас ответит на этот вопрос? Рыбак утверждает, что доверял Рябову как самому себе. Рыбак, честно скажем, мужик неплохой, но не семи пядей во лбу, верно?
Денис пожал плечами:
– Мне-то почем знать?
– Ну как, ты же ведь уже общался с человеком, можешь какие-то выводы делать.
Денис досадливо поморщился. Или Турецкий валяет дурака, или уже расслабился насколько, что с ним бесполезно говорить серьезно.
– Александр Борисович, расскажи о своем разговоре с Рябовым, когда он в Генпрокуратуру приезжал.
– Ну сколько можно, Денис?.. – Турецкий закрутил головой в поисках пепельницы. Ничего не нашел (Денис, как известно, не курил), приспособил пустой пластиковый стаканчик из-под йогурта.
– Вдруг ты что-нибудь забыл?
– Настоящие следователи никогда ничего не забывают, – назидательно сообщил Турецкий.
– Знаем-знаем, – закивал Денис, – они просто это выкидывают за ненадобностью. А как ты думаешь, может, Рябов на самом деле помогал Комарову вести переговоры с западным клубом?
– Все может быть, – признал Турецкий, – не хочется в это верить, но все может быть. А ты что, уже раскопал что-то?
Денис довольно ухмыльнулся. Турецкий протрезвел и накинулся на него.
– Только без рук, – предупредил Денис. – Дядь Сань, ты же знаешь, все равно не поможет, я недавно новый приемчик освоил, зубодробительная вещь.
– Ничего, – бормотал Турецкий, старательно гоняясь за Денисом по квартире, – против лома нет приема.
Тут в дверь позвонили. Запыхавшись, они остановились. Турецкий посмотрел на часы: было уже больше двух часов ночи – и покачал головой.
– Однако, Денис. Бурную жизнь ведешь.
– Дядь Сань, да я ни сном ни духом!
Турецкий только лихо подкрутил несуществующий ус: рассказывай, мол.
Денис посмотрел в дверной глазок и распахнул входную дверь. В квартиру ввалился Грязнов-старший. С портфелем. Сбрасывая на руки племянника дубленку, успел критически оглядеть Турецкого:
– Ты еще откуда здесь?
– Разрабатываем диспозицию грядущих сражений.
– Понятно. – Без лишних слов начальник МУРа прошел на кухню и водрузил портфель на обеденный стол: – Ничего другого не было, ты уж извини, Саня. – И Вячеслав Иванович вынул из портфеля бутылку коньяка «Московский».
– О господи! – сказал Денис.
Все повторилось несколько раз. После этого хмурый Вячеслав Иванович рявкнул на Дениса:
– Давай по порядку! Что у тебя есть?
– Матч сборной мира против Саудовской Аравии, в котором принимал участие Комаров и после которого он стал уже окончательно знаменит, состоялся больше месяца назад – одиннадцатого января. А новости о возможной его продаже в мадридский клуб появились в испанской газете еще за две недели до этого. У Комарова есть конкретные покупатели, и я их нашел.
– Что?! – оба гостя даже привстали со своих мест.
Денис торжествующе протянул им распечатку сообщения, присланного Максом. Суть ее сводилась к следующему: за несколько дней до Нового года испанская спортивная пресса сообщила, что один из столичных футбольных клубов собирается приобрести нападающего московского «Буревестника» и сборной России Антона Комарова за пятнадцать с половиной миллионов долларов.
Турецкий захохотал. Грязнов-старший озадаченно потер проплешину.
– У меня сегодня удачный день, сплошной доход! – И Турецкий подмигнул Денису.
Вячеслав Иванович со вздохом достал бумажник и протянул Турецкому пятьсот рублей.
Денис, ничего не понимая, переводил взгляд с одного гостя на другого.
– Мы поспорили, – объяснил Турецкий, – еще когда эта каша заварилась. Я сказал, что парень уедет либо в Испанию, либо во Францию, эти чемпионаты по стилю ему больше подходят.
– А дядя мой что сказал? – поинтересовался Денис.
– А дядя твой, – в третьем лице о себе ответил Грязнов-старший, – сказал, что Комаров никуда не поедет, в России останется.
– Ну ты не так говорил все же, – утешил Турецкий, приплюсовывая пятьсот от Грязнова-старшего к двум тысячам от его племянника, – ты говорил, что он останется на территории СНГ.
– Да ладно, – отмахнулся Вячеслав Иванович. – Звони своему Рыбаку, обрадуй.
– Чем радовать-то, – возразил Турецкий. – Соображаешь?!
Зазвонил телефон.
