– О, – добавил Грязнов, – он, наверно, сам тебе звонит.
Оказалось, это Макс, он позвонил сообщить, что послал по электронной почте справку по главным европейским чемпионатам: итальянскому, английскому, немецкому, французскому и испанскому.
Денис немедленно залез в компьютер, бегло просмотрел ее, стал размышлять вслух:
– В Мадриде есть две команды: «Реал» и «Атлетико». Кто же именно? Кто конкретно? И почему в Москве никто ничего об этом не знает?
– Однако мальчик поднаторел в футболе, – одобрительно произнес Грязнов-старший.
– А Александр Борисович у нас в командировку едет, – ни к селу ни к городу сообщил Денис.
Грязнов отчего-то хмыкнул:
– Это куда ж это?
– В Киев, – похвастал Турецкий.
– Везет же людям. В Киеве каштаны, красиво, – задумчиво сказал Грязнов.
В Киеве еще футбольных команд до черта, подумал Денис. И тут он вспомнил матч сборной мира против Саудовской Аравии. Вернее, он вспомнил, что на фотографии Комаров стоял вполоборота, обнявшись с футболистом, на спине которого было написано «...chuk». В протоколе матча было сказано, что за сборную мира играл украинский футболист. Наверно, это он и есть...
– Кто самый известный украинский футболист? – спросил Денис.
– Шевченко, – хором сказали Грязнов и Турецкий.
– Нет, другой, он еще недавно за сборную мира играл, ну этот, – Денис пощелкал пальцами, как бы припоминая, – на «чук»?
– Паламарчук. Центральный защитник, в киевском «Восходе» играет.
Так-так-так. Кролик заявил, что Комаров не будет играть ни в «Буревестнике», ни в России вообще. И что он это –
Денис схватил телефон, позвонил в «Глорию»:
– Макс, ты жив?
– В смысле не сплю ли я? Не сплю, твоими стараниями, – пробурчал компьютерный монстр.
– Это хорошо, – затарахтел Денис, – просто замечательно! Можешь поспать, я сейчас приеду, разбужу!
Денис натянул свитер и понесся в переднюю.
– Чего это он на ночь глядя? – сказал Турецкий.
– Делает вид, что его осенила гениальная идея, – объяснил Грязнов. – Расскажи лучше, зачем в Киев едешь?
– Нужно побеседовать с одним украинским олигархом. Он проходит свидетелем по кое-каким нашим делам.
Глава пятая
– Денис, – сказал Филя, войдя в офис «Глории» с удрученным видом, – мимо кассы.
– То есть?
– Овсянников – это не наш клиент.
– Да говори яснее!
– Куда уж яснее, – разозлился Филя, – говорю тебе, это потеря времени, он же форменный псих! Весь день по докторам разъезжает. А я, получается, за ним. Вот смотри, я все записал. А подъехал к его дому к шести утра, чтобы не проворонить, хотя уверенности в том, что он дома, не было. Как ты инструктировал, по телефону я не звонил. Просто ждал. Почти два часа, заметь.
– Заметил.
– Через два часа объект вышел из дома. В десять ноль-ноль приехал на базу в Толстопальцево. Тренировался с основным составом команды до тринадцати тридцати. В четырнадцать ноль-ноль уехал из Толстопальцева в Москву. В пятнадцать десять был в Институте Сербского...
– Это же психушка, – заметил Макс, не отрываясь от компьютера.
– А я о чем. Он там был на приеме у психиатра, своего заметь, лечащего врача.
– Как ты это узнал? – поинтересовался Денис.
– А хорошенькие барышни в регистратуре зачем, по-твоему, сидят? Дальше слушай. В шестнадцать пятьдесят отправился в ЦКБ, где пробыл недолго, до шести вечера. Там, кого он посетил, я не знаю. Потом еще была, – Филя заглянул в блокнот, – поликлиника номер два имени Семашко, потом он зубы лечил... И наконец, на десерт навестил спортивного астролога Хмару.
– Это еще кто такой?! – выпучил глаза Денис.
– Не такой, а такая. Спортивная гадалка. Очень почтенная тетенька, как я выяснил, в прошлом спортивный доктор, но сейчас, судя по тому, какие машины у нее во дворе припаркованы, живет гораздо лучше, чем в прошлом. У нее многие известные спортсмены консультируются. Короче говоря, Овсянников этот – неврастеник просто, вот и все. Что теперь, чего делать-то будем, шеф?
– Нам самим теперь впору к этой Хмаре обращаться, – пробормотал Денис. Он не говорил Филе о повышенной мнительности Овсянникова, и то, что Филя сам сделал такой вывод, красноречиво свидетельствовало об одном: Овсянников не прятался от Дениса, просто у нервного и мнительного футболиста не было времени, слишком многих докторов приходилось ему за день объезжать.
– А что! – оживился и Филя. – Конструктивная идея!
– Совсем обалдели?! – разозлился Денис. – Макс, проверь-ка лучше, всплывала ли в дальнейшем информация о переходе Комарова в испанский клуб.
– Проверял уже. Не всплывала.
– Ни в каком виде? Ни с измененной ценой, ни с названием клуба? Это архиважно!
– Да говорю же тебе, Дэн, больше ничего, как отрезало. Что я, не понимаю, что ли?! – возмутился Макс. – Как будто то, первое сообщение из партизанского отряда на Большую землю.
– А потом у них рацию разбомбили, – подсказал Филя.
– Точно, – кивнул Макс.
– Ну-ну.
Испанская газета выдает эту информацию за пять недель до того, как в Москве разразился скандал! До того как Комаров говорит с Рыбаком о своем желании играть в Европе! До того как братья Комаровы присылают в офис «Буревестника» факс о своем разрыве с футбольным клубом и одновременно оповещают об этом средства массовой информации! Феноменальное предвидение. У них там что, прорицатели работают? Нострадамусы с вангами?! И с хмарами?
Или, может быть, все гораздо банальней? Может, Комаров стал по-тихому договариваться с мадридским клубом (каким, кстати?), а сведения об этом каким-то образом просочились в печать?
В прошлом году футболисты «Буревестника» готовились к сезону как раз в Испании. Это кто-то Денису говорил... Да Вероника же и говорила, Рябова, тоже ездила туда. Вполне с Комаровым там мог кто-то навести мосты.
Денис хотел позвонить в Толстопальцево, попросил прислать какую-нибудь информацию об этой поездке. Но, взяв трубку в руку, набрал номер Вероники. Может, она там грустит одна дома, стоит женщину отвлечь от неприятных мыслей. Хотя вряд ли она грустит, вряд ли одна и вряд ли вообще дома. Оказалось, однако, дома.
– Это не в прошлом году было, – сразу же поправила Вероника, – а в позапрошлом! В декабре две тысячи первого.
– Но Комарова тогда еще не было в команде, верно?
– Кажется, нет. Это было классно, – вздохнула Вероника. – Так весело. Просто здорово. У них такие праздники, у этих испанцев, забавные зимой, прямо как у нас весной, но и то сказать, там же и погода в декабре как у нас в апреле, если не лучше... А еще... – оживилась Рябова, ударившись в воспоминания, но Денис прервал этот поток сознания:
– Что вы хотите этим сказать?
– Простите?
– Вот эта фраза насчет забавных праздников – что она значит?
