человеку себя целовать! И сама целовала его!
Ли с трудом сдерживалась, чтобы снова не залепить Моргану пощечину. Она просто внимательно посмотрела ему в лицо и с презрением сказала:
– Вы мне отвратительны, я с трудом переношу ваше присутствие. Но прежде чем уехать, хочу вам кое-что сказать.
– Вот как? – усмехнулся Морган. – Что ж, говорите. И дай Бог, чтобы на этом наше знакомство закончилось!
Он так внимательно смотрел на ее губы, что Ли испугалась, как бы их разговор не закончился новым затяжным поцелуем. И тут же все оскорбительные слова в адрес Моргана вылетели у нее из головы.
– Я хочу... – начала она и запнулась. – Хочу сказать... – Ли снова умолкла, а затем выпалила первое, что пришло в голову: – Хочу сказать, что вы мерзкий, отвратительный тип! И чем скорее я от вас избавлюсь, тем лучше! Все это я вам уже говорила. Но не могу не повторить!
– И только-то?
– Демонстрируете свое превосходство? Учитывая ситуацию, в которой я оказалась, вам это не составляет труда. Состязаться в остроумии я не научилась. Тем более в столь грубой и мерзкой форме! В отличие от вас я достаточно хорошо воспитана! А вас родители, видимо, не сочли нужным обучить правилам хорошего тона! А потому ваше насмешливое, подчас издевательское отношение ко мне объясняется лишь недостатком воспитания. В чем повинны ваши родители! Поэтому...
– Берегитесь, Злючка! – оборвал ее Морган. – Я не потерплю клеветы на родителей! За свои проступки ответственность несу только я сам, а не мои отец и мать!
– Этих проступков – великое множество, милорд!
– Например?
– Да хотя бы этот ужасный, мерзкий поцелуй, который вы только что украли у меня, бессовестно воспользовавшись слабостью беззащитной девушки! И не только это! Уже не говоря о тех оскорблениях, которые я вытерпела от похищавших меня молодчиков! Вам должно быть стыдно за все происшедшее!
Последовало продолжительное молчание. Ли внимательно наблюдала за Морганом. Ей казалось, что этот человек высечен из камня, так умело он сдерживал свои эмоции. И все же Ли чувствовала, что в душе Моргана идет внутренняя борьба. Причем отчаянная, глубокая и беспощадная.
Наконец он заговорил:
– Мне и в самом деле немного стыдно за то, что случилось. Говоря по правде, в моей жизни всегда главенствовали эмоции. Понимаю, для вас подобное признание не очень утешительно. – Морган замолчал на несколько секунд, после чего сказал повелительным тоном: – Ну а теперь поезжайте домой!
Ли подошла к своей лошади и взялась за луку седла. Морган тут же подсадил ее. Броуди тронула поводья.
– До свидания, Злючка! – донесся до нее насмешливый голос Моргана.
Ли ничего не ответила, даже не оглянулась. Пришпорив лошадь, она быстро спустилась по склону холма и через несколько минут уже была на дороге, ведущей к дому Дафны.
Глава 3
Экипаж Ли Броуди въехал на вымощенный брусчаткой полукруглый подъезд для карет и остановился перед парадным крыльцом великолепного загородного дома виконта и виконтессы де Фонтвилье в Гленвуд-Парке. Конечно, для Ли оба были просто Джулией и Рафаэлем – ее сестрой и зятем.
Войдя в просторное, с высокими потолками фойе дома Броуди, Ли увидела там и других близких родственников, приехавших днем раньше.
Мать обняла ее, затем оглядела с ног до головы.
– Ты себя лучше чувствуешь? – спросила она, проведя ладонью по роскошным волосам Ли.
Естественно, задавая подобный вопрос, матушка имела в виду отношения дочери с Карлом. Но Ли теперь думала только об Уоринге...
Дездемона – так звали родительницу Ли – строго следила за своими чадами и одобряла только те их поступки, которые соответствовали ее утонченным вкусам и требованиям. Ли с пониманием относилась к этому. Но сейчас, очутившись в объятиях матери, почувствовала, что вот-вот выдаст себя потоком слез и рыданиями, подступавшими к горлу. В этом случае матушка непременно добьется от нее откровенных признаний.
Отведя в сторону взгляд и подавив рыдания, Ли поспешила успокоить Дездемону:
– Спасибо, мама! Мне гораздо лучше. Дездемону не очень убедил ответ дочери. Она была слишком проницательной, а потому сразу же поняла, что Ли не сказала ей правды. Но в этот момент к ним подошел Фрэнсис Броуди, муж Дездемоны, и вмешался в разговор:
– Она просто соскучилась по своему дому и семье, Мона, – сказал он, подойдя к Ли и заключив ее в объятия. – Нам ведь тоже ее не хватало!
– Да, это действительно так! – с трудом проговорила Ли, силясь высвободиться из богатырских объятий отца.
Одна из дверей отворилась, и в фойе вошла Джулия – старшая из сестер Броуди. Она была такой же высокой и стройной, как Ли. Видимо, обе пошли в отца.
– А, Ли! – воскликнула она. – Наконец-то ты приехала! Мы без тебя очень скучали!
– Привет, Джулия! – нежно улыбнулась ей Ли. Сестры обнялись. Тем временем в фойе появился Рафаэль, и Ли повернулась к нему:
– Добрый день, Рафаэль!
Рафаэль отвесил изысканный салонный поклон и как-то рассеянно улыбнулся. Зять внушал Ли благоговение, смешанное со страхом. Рафаэль был великолепно сложен и отличался утонченными манерами.
Ли долго не могла понять, что случилось три года назад, когда Рафаэль и Джулия неожиданно для всех поженились. Она только слышала от родителей, что со свадьбой им надо было непременно спешить. А до того радостного дня Джулия ходила с несчастным видом. Ли никогда не была особо близка с Джулией, и поэтому не знала подробностей, предшествовавших их свадьбе с Рафаэлем. Она пыталась выяснить хоть что-нибудь у матери, но та плотно сжимала губы и молчала.
Ли так и не поняла, почему свадьба сестры окутана тайной. Тем более что в конце концов Джулия с Рафаэлем поженились, и казалось, в мире не было супружеской пары счастливее их. Джулия получила красивого, желанного супруга, обладавшего высоким титулом и богатого, как Крез. У них родилась очаровательная дочка, которую назвали Козеттой. К моменту приезда Ли ей исполнилось шесть месяцев. Девочка была всеобщей любимицей.
Роскошный дом Джулии и Рафаэля на берегу красивейшего озера Камбриан всегда был полон гостей.
Одним словом, если у Джулии и был какой-то недостаток, так это ее совершенство.
– Что-нибудь слышно о Лоре? – спросила Ли. Лора была чуть старше ее, но моложе Джулии. Ее муж, Николас Роулинг, принадлежал к кругу богатых предпринимателей, что вынуждало его вместе с молодой женой подолгу жить за границей. Не так давно они переехали на Цейлон, где отец Николаса владел большими чайными плантациями.
– На прошлой неделе я получила от нее письмо, – ответила Джулия. – Оно лежит на столе в гостиной. Прочти, если хочешь.
Лора никогда не писала Ли, только Джулии. И это задевало Ли за живое. Впрочем, Ли тоже не написала Лоре ни одного подробного письма. И только сейчас поняла, что Лора скорее всего страдает от одиночества, а потому была бы счастлива почаще получать подробные письма из дома.
Сама Лора, наверное, писала длиннейшие письма всем родным и знакомым. Ли же скорее всего была по натуре весьма скрытной и даже немного эгоистичной, а потому не хотела делиться своими переживаниями. Не только с Лорой, но и с остальными членами семьи.
Когда все перешли из фойе в гостиную, Ли спросила, где младшие сестры Хоуп и Мэри. Оказалось, что обе девочки отдыхают после утренней прогулки.
Ли взяла со стола письмо Лоры, прочитала его за чаем и тут же набросала послание старшей сестре. Отец дремал за столом. Рафаэль сидел рядом с Джулией и при каждом удобном случае старался как бы ненароком дотронуться до нее. Дездемона делала вид, будто не замечает этого. Ли же наблюдала столь трогательную сцену чуть ли не со слезами на глазах.
Да, Джулия и Рафаэль, несомненно, счастливы! Ли только сейчас это поняла. И вдруг подумала, как было бы хорошо сейчас сидеть за этим столом в кругу своей большой семьи рядом с Морганом. И чтобы он все время касался ее руки, слегка прижимался плечом и нежно смотрел на нее. Так, как это делает Рафаэль, сидя рядом с Джулией.
Ли взяла из стоявшей на столе вазы два пирожных и потихоньку завернула в салфетку. Посидев для приличия еще несколько минут за столом, поднялась, извинилась и направилась в детскую.
Мэри и Хоуп уже проснулись. Хоуп читала сестренке какую-то детскую книжку.
– Привет, сестрички! – улыбнулась им Ли.
– Здравствуй, Ли! – воскликнула Хоуп.
Мэри, которая была моложе сестры, соскочила с кровати и бросилась на шею Ли.
– Ой, как я люблю их! – радостно закричала она, увидев в руках Ли завернутые в салфетку пирожные.
Схватив одно, Мэри откусила большой кусок и от удовольствия закатила глаза.
– Все, что у нас осталось, так это хлеб и джем, – проговорила она с набитым ртом.
– Это гораздо полезнее для сохранения стройной фигуры, чем объедаться пирожными и сдобными кексами! Нужно сначала есть полезную еду, а уж потом набрасываться на сладости и сдобу!
– Не понимаю, почему? – пожала худенькими плечиками Мэри.
– Жизнь диктует свои многочисленные правила, – философски заметила Хоуп.
– Это правда! – вздохнула Мэри, откусывая очередной кусок пирожного. И вдруг ни с того ни с сего спросила: – Как поживает кузина Дафна?
– Очень хорошо. Просила передать вам обеим привет.
– Я хотела бы ее навестить, – вздохнула Мэри.
– Подрастешь немного, тогда и навестишь. Добираться туда нелегко.
– Но я хочу сейчас! – затопала ножками Мэри.
– Сейчас нельзя, – строго произнесла Ли.
– Ты говоришь точно так же, как наша мама!
– Что ж, мама права.
– Тогда – расскажи нам
