— Надо было учить, когда поперек лавки умещался, — пошутил Арне. — Теперь уже поздно. Но не огорчайтесь, Улли, он хороший парнишка. И привязан к вам так же, как вы к нему. Уверяю вас, это очень заметно со стороны. Теперь я понимаю, почему он переехал именно в наш городок — чтобы быть поближе к вам. Знаете, я даже завидую вам немного.
— Завидуете? — Она удивленно раскрыла глаза. — Чему?
— Вашим теплым отношениям, вашей дружбе. — Арне вспомнился вечно поглощенный собой отец, покинутая мать.
Улла внимательно смотрела ему в лицо.
— А у вас… нет семьи? — спросила она наконец.
— У меня есть отец. Но мы не очень близки, — ответил он с горечью. Сколько лет прошло, прежде чем он перестал мечтать о дружбе с отцом.
— Понятно. — Улла отвела глаза. — Жалко.
— Ничего, я привык. — Арне легко погладил ее по руке.
— Вы — родственники Стуре Олафсена? — К ним шел врач.
Улла торопливо вскочила и кинулась ему навстречу.
Арне следил за ней глазами, против воли любуясь изящной фигуркой, длинными, струящимися по спине волосами. Вот она внимательно слушает врача, оглянулась на него, Арне, затем снова отвернулась.
И так все время, подумал он; посмотрит — отвернется, то улыбнется — то фыркнет, как кошка, готовая оцарапать. Плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет. Арне усмехнулся собственным мыслям. Совсем голову ему заморочила, русалка зеленоглазая. А вдруг, правда, заманит его, да и утопит… Не зря же она поселилась в этом заброшенном доме на самом берегу озера.
Наконец Улла закончила говорить с врачом и вернулась к Арне. Лицо ее было испуганным, пальцы крепко сжимали ремешок перекинутой через плечо сумочки.
— Ну что? — спросил он, поднимаясь ей навстречу.
— Ему сделали обезболивающий укол и наложили гипс. Кроме того, врач подозревает сотрясение мозга. Стуре пока останется в больнице. — Улла смахнула слезы. — Надо звонить Ларсу. Или Агнессе. Это мать Стуре, — пояснила она, заметив непонимающий взгляд Арне. — Они с Ларсом давно развелись. Представляю, что будет…
— Может, лучше позвонить завтра, когда станет ясно насчет сотрясения? — предложил Арне.
— Лучше сразу. — Улла тоскливо покачала головой.
Арне мягко тронул ее за руку, и девушка подняла на него заплаканные глаза.
— Вы сегодня еще увидите Стуре?
— Да, когда его перевезут в палату. Хочу посмотреть, где он будет лежать. Вы идите, — добавила она. — Я вас и так задержала. Уже поздно.
— О чем вы говорите! — Неужели она думает, что он бросит ее одну, в таком состоянии, поздно вечером. — Я обязательно дождусь вас.
— Но…
— Никаких «но». Я подожду.
Улла не стала спорить. Она опустилась на стул, откинула голову на спинку. Арне сел рядом, сложив руки на коленях, хотя ему очень хотелось взять ее за плечи, притянуть к себе, пригладить растрепанные волосы.
— Думаю, эта проблема решилась сама собой, — проговорила вдруг Улла.
— Какая из них?
— Теперь Стуре точно придется поселиться у меня. Пусть хотя бы на какое-то время. У него просто нет выбора.
— Чего только в жизни не бывает, — усмехнулся Арне. — Не было бы счастья…
— Я чувствую себя такой виноватой, — сказала она неожиданно, бросая на него взгляд исподлобья.
— Виноватой? — Он изумленно воззрился на девушку. — Но почему?
— Я так сильно хотела, чтобы случилось что-нибудь, из-за чего Стуре захочет ко мне переехать. Вот и случилось. Как будто я наколдовала. Или сглазила.
Арне не выдержал и хмыкнул. И вправду, русалка. Потом взял Уллу за руку.
— Посмотрите на меня.
Улла неохотно подняла голову.
— Вы не можете всерьез обвинять себя в этом.
— Я понимаю, — сказала она убито. — Но… моя проблема отчасти разрешилась, зато теперь трудности возникли у вас. К тому моменту, как Стуре выпишут домой, комнаты должны быть готовы. По крайней мере, спальня. Вам придется поторопиться.
— Надо подумать, как сделать все поскорее. — Арне начал спешно соображать, что предпринять. Электрик, водопроводчик, пол, стены, обои… За несколько дней вряд ли он успеет. Если только работать днем и ночью…
— Обещайте, что не будете наблюдать за птицами. — Улла грустно улыбнулась, и сердце его дрогнуло.
— Клянусь. — Он крепко сжал ее руку. — Только не колдуйте, чтобы я этого не делал, хорошо? А то я еще, не дай бог, сломаю руку.
Тут она наконец-то рассмеялась — первый раз за весь день, а затем шутливо ткнула его пальцем в бок. Как с удивлением отметил про себя Арне, с неожиданной для такой хрупкой женщины силой.
Войдя в дом, Улла с удовольствием поняла, что Арне работает — несмотря на воскресенье. Услышав звук хлопнувшей двери, он тут же вышел к ней навстречу.
— Как Стуре? — спросил он.
— Спал, когда я уходила. Мне сказали, что небольшое сотрясение есть, так что он пока слабый, все время кружится голова. Но в целом все не так уж страшно.
— Хорошо. Я очень беспокоился.
Арне облегченно прислонился к дверному косяку, и Улла в очередной раз удивилась его искренности и способности сопереживать.
— Вы, наверное, без сил? — спросил он с сочувствием.
— Я плохо спала этой ночью, — устало кивнула девушка. — А сейчас надо звонить родителям Стуре. Как представлю — страшно становится.
Бросив сумочку на стул, она потерла виски.
— Отдохните пару минут, — посоветовал Арне. — Прилягте на диван; сейчас я притащу вам подушку. А пока вы будете говорить по телефону, я приготовлю чай.
Он вышел из комнаты, и Улла изумленно уставилась ему вслед. Чай? Подушка? Тем не менее она послушно улеглась на диван и с наслаждением вытянула ноги.
— Вот эта подойдет?
Он принес подушку из ее спальни, заметила Улла про себя. Интересно, мелькнуло у нее, а может, он и вправду спал на ее подушке? Тогда, давно? В памяти смутно всплыл запах мужской туалетной воды. Кажется, сейчас от него пахло чем-то похожим.
Несколько секунд Арне молча стоял позади Уллы, затем, осторожно проведя руками по ее волосам, начал мягкими движениями пальцев массировать ей виски.
— Так хорошо?
— О да… — Глаза закрывались сами собой, боль и напряжение отпускали.
Арне присел рядом на диван, продолжая массаж. Улла лежала неподвижно, ощущая, как от его рук расходятся теплые волны, как расслабляется тело. Под закрытыми веками плавали разноцветные пятна; постепенно они принимали форму, складывались в видения, от которых начали гореть щеки.
Словно догадываясь, о чем она думает, Арне склонился ниже. Теперь она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Улла замерла, боясь показать волнение. Рассуждая здраво, она должна была немедленно остановить массаж, но не могла, не хотела прекратить это удовольствие. Поцелуй, мягко
