Сесиль с сознанием, затуманенным наслаждением, могла ответить лишь вопросом:
– Как?
– Я сделаю тебе массаж. Переворачивайся.
Она заныла, но повиновалась. Внутри у нее все замерло в ожидании, и Джон не обманул ее надежд. Он расстегнул и снял с нее бюстгальтер, стянул тонкие шелковые трусики. Отшвырнув паутинку ее белья на пол, Джон заработал руками. Его касания были легче пуха, его любопытные пальцы забирались всюду. Правда, массажа как такового Сеси получила не так уж много, зато распалял он ее и возбуждал сверх меры. Его ласкающие ладони уже который раз поднимались и опускались по ее спине и ногам. Руки Джона подходили все ближе, но еще не трогали горячо пульсирующий главный узел ее эмоций, хотя Сесиль уже приоткрыла створку ног, как бы приглашая.
Не применяя ласку здесь, он щедро разбрасывал поцелуи, оставляя губами влажный запутанный след на бедрах и наиболее доступных чувствительных местах грудей. Женщина уже мучительно ждала скорейшего удовлетворения страсти.
Наконец рука Джона скользнула между ног Сесиль, и долгожданный контакт словно включил любовников в новую стадию чувственности. Его затвердевшая кожа руки спортсмена соприкоснулась с влажной гладкой поверхностью. Пламя тянулось к пожару, давление служило ответом на боль. Сеси сомкнула ноги, надеясь пленить его пальцы, побуждая тем самым Джона скорее завершить сладостную пытку. Она извивалась, вращала бедрами, чтобы попасть в ритм движений его рук. К лицу Джона прилила кровь, на лбу выступила испарина. Он убрал руку. Женщина, трепеща от страсти, легла на спину. Ее глаза увлажнились от желания. Джона неотвратимо влек острый угол ее ног, и она, ликуя, охватила его талию кольцом. Поддержав ладонями ее ягодицы, он замер перед вратами ее желаний, потом медленно погрузился в манящий зной. Сесиль ответила встречным движением, восхищенная полнотой и глубиной его проникновения. Она сочла, что так могло бы длиться вечно, но ненасытная жажда там, далеко внутри, требовала большего… и быстрее. Сейчас.
Внезапно Джон вскрикнул, лицо его исказилось от неудержимой страсти. Сила его взрыва унесла Сес к ее собственному апогею радости. Казалось, тело ее искрит, повсюду вспыхивают озорные языки пламени. Она уткнулась в плечо Джона, чтобы заглушить бессвязные звуки, вырывающиеся из самых отдаленных уголков ее души.
Любовники лежали рядом, мокрые, шумно дыша, ослабив объятия. Наконец Джон скатился вниз и привлек к себе Сеси, а она прижалась к нему спиной. Одной рукой он обнимал ее за талию, другую подложил ей под голову. Сеси чувствовала, как его дыхание шевелит ей волосы. Они молчали: только что в их опыт вошло переживание, за которым слова уже не имеют силы. Сплетенные любовью тела как бы образовали гнездо, и они медленно погрузились в сон, который ничто не в состоянии было нарушить.
Утром следующего дня Сесиль встала поздно. Когда она вошла в ванну, Джон уже был там. Она обняла его сзади, поцеловав в плечо. Глядя в зеркало, он ответил улыбкой, протянул руку назад и прижал женщину к себе. Она еще раз поцеловала его и неохотно отстранилась. Джон вышел. Став под душ, Сеси пустила воду. Минуту спустя она с удивлением услышала, как открылась дверь в ванную. Джон опять был здесь и тоже встал под душ. Он взял у нее из рук мыло и, словно играя, принялся намыливать ее тело. Шутка тут же переросла в чувственную игру. Когда Сесиль, в свою очередь, придвинулась к нему с мылом, ее ноги вскоре сами сомкнулись у Джона на талии. Кафель холодил ей спину. Сверху их поливали тонкие струйки теплой воды, а они снова предавались любви.
11
Сесиль отложила в сторону набитую материалами папку, лежащую у нее на коленях. Здесь вся ее переписка по делу Хауардов, документы следствия и судебных процессов. Чтобы разыскать нужных людей, потребовалось не раз писать родственникам, друзьям в места их работы. Установив местонахождение интересующих ее лиц, надо было посылать им письма. Иногда ответа вообще не было. В других случаях присылали ответы, полные подозрительности, умалчиваний, а порой даже заведомой лжи. Однако были и такие, кто давал интервью. Некоторые же – их было меньше – писали краткие ясные отчеты о своей роли в событиях и соображения по этому поводу.
Просматривая материалы, Сесиль выбрасывала бесполезную корреспонденцию, а оставшиеся бумаги пыталась привести в порядок. Джон тем временем смотрел по телевизору матч между студенческими футбольными командами. Он лежал на диване, положив ноги на один подлокотник, а голову на другой. Сес краем глаза следила за ними, улыбаясь ласковой улыбкой.
Две недели, что они были вместе, пролетели мгновенно и казались почти безоблачными. Им нравилось разговаривать друг с другом на различные темы. Каждый из них ценил чувство юмора другого. Оба оказались и добрыми старыми знакомыми, и интересными людьми, вновь узнавшими друг друга. И кроме того, как только они уединялись, сразу же под поверхностью ровных отношений начиналось кипение сексуального поля. Джон обнаружил способности изобретательного, вдумчивого любовника. Постоянный голод, с которым он приближался к ней, возбуждал ее как самое сильнодействующее средство, с которым когда-либо сталкивалась Сесиль. Себя она никогда не находила холодной, однако и особых сексуальных доблестей себе не приписывала. Но этот парень помог ей осознать, что у нее много душевного тепла. Она оказалась глубоко страстной натурой, но разгадать, увидеть это смог лишь Джон. Сеси каждый день ожидала теперь, когда наступит час их любовных утех, с неменьшим нетерпением, чем Джон; она часто выходила встретить его на пороге дома по возвращении с тренировки и обвивалась вокруг него от избытка чувств. Все ночи они проводили вместе, если только Джонни не улетал с командой на игры. Сесиль так тосковала в эти перерывы, что раньше бы ей такое и во сне не приснилось.
Сеси захлопнула оказавшуюся в ее руках книгу и наклонилась к Джонни.
– Послушай, – начала она с выражением живого интереса, затем откашлялась. – Гм-гм. Мистер Кью!
Джон оторвался от телевизора и вопросительно взглянул.
– Да?!
– Ты совсем не нервничаешь или способен так бесподобно скрывать свои чувства?
– Что скрывать? – Он озадаченно нахмурил брови.
– Ну, напряжение, обеспокоенность, опасения. Ведь завтра игра.
– Ах, вот ты о чем. – Складки у него на лбу разгладились. – Я волнуюсь настолько, насколько это позволительно перед рядовым матчем для спортсмена моего уровня. Завтра поутру я раскачаюсь. Зачем попусту расходовать нервные клетки?
Сесиль пожала плечами.
– Тогда ты единственный из моих знакомых, кто способен регулировать у себя подачу нервной энергии. Закрыл кран – и все.
– Я же недаром в спорте с одиннадцати лет. Футбол – моя карьера. Понятно, у меня есть и другие интересы. Я сделал кое-какие вложения в бизнес. Меня приводит в восхищение электроника. Но, признаюсь, это не то, что футбол. В деловом мире я не ощущаю опасности, не вижу непосредственных преимуществ победителя. Я не пропаду, когда уйду из спорта, но у меня нет ни малейшего желания сделать этот шаг.
– Тогда пусть день твоей отставки придет очень и очень нескоро.
Сеси пересекла комнату, опустилась на колени у дивана и положила голову на грудь мужчины. Он обвил ее руками.
– Ты придешь завтра на матч?
– Да.
– По моему пропуску?
Сесиль была в нерешительности. Она терпеть не могла сидеть на тех же местах, что занимают жены игроков команды. Однако Джон явно придавал большое значение тому, чтобы она пришла на служебную трибуну. Сеси считала, что появление там означало бы для нее принятие каких-то обязательств по отношению к Джону, открытое признание факта любовной связи между ними. Она обязана уступить ему в этом – глупо поступать иначе.
– Хорошо, я пойду по твоему пропуску.
Джон довольно ухмыльнулся.
– Прекрасно. А на прием тоже пойдешь?
– Какой прием?
